- Я посылал вам деньги на ваше содержание – издалека начал Марк.
- Мы их не тратили, всё откладывали… а ну как крыша особняка обвалится – резонно возразил Тихомир. Ответить на это было нечего.
Мы зашли в дом, поднялись на второй этаж, где нам выделили комнаты, Марко со Стефаном бодро натаскали горячей воды для мытья, и я со стоном счастья опустилась в лохань. Но было нечто, что весьма тревожило меня – внимательный и настороженный взгляд местного садовника при встрече. Как-то слишком легко согласился старик увидеть во мне безвинно почившую Анелию.
Уже на следующее утро у нас состоялся семейный совет. Я бы очень хотела восстановить дом, но даже мне, малосведующему человеку, было понятно, что этот ремонт будет стоить нам колоссальных затрат. Да и расходы у нас в этом году заметно возросли с постройкой постоялых дворов… одним словом, невозможно объять необъятное.
- Я предлагаю начать с малого – с уборки, и с расчистки сада. Но самое главное – переселить супружескую чету из их домика в пустующие комнаты нашего дома – внесла я предложение. Марко согласно кивнул, а Стеф просто равнодушно пожал плечами, дескать « твои хоромы, тебе и отвечать».
Когда я сделала предложение о переезде самим старикам, то встретила… лишь оторопь и сомнение. С чего это, мол, такая щедрость? А если мой муж заругает? На что Марко заявил, что с моим мнением в семье также принято считаться, и бедняги согласились. Мой супруг облазил весь дом, от пыльного чердака до подвала, пропахшего плесенью и мышами, и сделал неутешительный вывод: «Нам бы ещё опытный каменщик, да плотник нее помешал!»
Что касается облагораживания сада, то мне очень нравился его немного дикий и запущенный вид – так он казался более «натуральным», если можно так сказать. И тем самым выгодно отличался от прилизанных и выстриженных садиков наших соседей, которые виднелись за высокими заборами. Поэтому я, вооружившись секатором и наставлениями Тихомира, задумчиво побрела в сад. «Значица так! Ненужные сучки, да ветки обрезать, а нужные оставлять… а как проверить-то? На живых ветках, на них – листья распустились». Держа в уме этот нехитрый посыл, я приступила к работе.
Кто сказал, что работа садовником – это вам цветочки поливать из красивой леечки? Уже через полчаса я вся с непривычки взмокла от усилий, пытаясь секатором разрезать, распилить, ну или на худой конец размочалить несчастные ветки. И вот в один из таких моментов, когда я сосредоточенно колупалась с очередным деревом, мимо меня аккуратно прошмыгнул мужичок самого непрезентабельного вида. В руках у этого персонажа была садовая тачка, полная камней… камней из фундамента моего дома! Для надёжности я проморгалась, но мужичок продолжал сосредоточенно идти в сторону маленькой калиточки, и совсем скоро он уйдёт с ворованным добром.
Ещё никогда ранее меня столь возмутительно не «обносили».
- Эй, уважаемый! Далеко ли камешки повёз? – крикнула я, пытаясь предотвратить наглое хищение. На что сам вороватый гражданин хмуро посмотрел на меня, и продолжал этот беспредел.
Такого я уж точно стерпеть не могла, и, храбро выставив секатор, как рапиру, приблизилась к наглому вору.
- Ну чево тебе надо от меня, что орёшь-то, как оглашенная? – со вздохом поинтересовался мужичонка, опустив тачку – дрова собираешь? Бог в помощь, хозяюшка!
А сказавши так, снова взялся за ручки тачанки. И как мне было на это реагировать? Кричать: «Спасите, помогите»? Как вариант… Я снова преградила ему путь, сообщив, что сейчас буду громко звать на помощь. Воровайка снова бросил свою поклажу, и с удивлением поинтересовался, что, если мне нужна помощь, то в воровстве веток он мне не помощник. «Вот оно чо, Михалыч, вот оно чо…» - неизвестно чему обрадовалась я.
- Ты мне голову-то не дури! – не сдавалась я – ты ведь сам камни воруешь!
- Ну да, вон там, у фундамента кладка попорчена знатно… от воды, али от возраста, да токмо пару каменьев можно вытащить запросто. Дом ентот которую зиму бесхозным стоит, вот и повадился честной люд потребу свою искать, значит… а ты кто сама будешь? - доброжелательно обсказал всё камнекрад – тутошняя, поди? А то дедок местный меня палкой отходил, было дело. Токмо я на него не в претензиях, работа у него такая!
- У меня-то, вишь чо, домишко совсем рассыпался, вот я и ремонтироваю его тута потихонечку, сам-то я каменщик, да только работу честную разве нонче сыщешь? - разоткровенничался «честный каменщик» - ну ладно, пойду я, пожалуй…
-А вот это вряд ли… - не понравилась мне эта идея – сегодня уйдёшь ты вряд ли. Покудова весь вред причинённый не поправишь, а то ишь ты, шустёр больно. Я была непреклонна, и не сомневалась, что мне удастся задуманное, поскольку ко мне с сосредоточенным видом спешили Марко с младшим братцем. Поскольку, если уж я не являлась авторитетом для этого товарища, то эти двое, сердитые, нервные и злые от многочасовой уборки первого этажа, смогут «уговорить» эту мутную личность поправить вред, нанесённый моему дому в результате его « хозяйственной деятельности». Воришка тоже это понял хорошо развитой задней чуйкой, поэтому решил покинуть место происшествия. Но не один, как можно было бы подумать, а купно со своим добром, за что и поплатился: эта тачанка, нагруженная выломанным камнем, не была рассчитана на быстрые передвижения, в отличие от меня.
Я просто–напросто, отработанным годами в битве за любимое кресло в библиотеке, лёгким движением ноги, подставила элегантную подножку. В результате которой сам воришка оказался на земле, а его тачка отправилась в свободное путешествие к кустам смородины. Как говорится, наше дело правое, победа была за нами!
Глава 8
Глава 8
Слышно, как звенят в небе высоко
Солнечных лучей струны.
Если добрый ты, то всегда легко,
А когда наоборот - трудно.
Если добрый ты, то всегда легко,
А когда наоборот - трудно.
Песенка кота Леопольда
Побеждённый в неравной схватке со мной, каменщик не торопился подниматься с земли, вполне справедливо полагая, что после того, как ко мне подоспеет подмога, быть ему нещадно битым.
- Вот, вора поймала – горделиво сообщила я окружающим, выпятив грудь – утверждает, будто камни воровал для ремонта своего дома, а честную работу, дескать, нынче не сыскать! Врёт, поди, разжалобить хочет.
- Ну отчего же, сразу, врёт… с работой простому люду в большом городе действительно тяжело… конкуренция большая, а оплата труда весьма скромная, иной раз только на оплату самого жилья и хватает, особливо ежели в работных домах - тихо сказал Стефан. Я повернулась, ожидая увидеть поддержку от своего супруга, но он сжал губы и кивнул, подтверждая слова столичного жителя.
- Это же Ранко, каменщик местный, тут живёт неподалёку ужо я его гонял за хулиганство давече, а он глянь – обратно тута – подтвердил слова воришки подоспевший Тихомир.
Подтвердивший свою личность, поняв, что сегодня бить не будут, осторожно встал с земли и неловко отряхнулся от грязи. Да уж… я вновь испытала жгучее чувство стыда, в очередной раз убедившись в той огромной пропасти, что существовала между классами. «Социальное неравенство, как оно есть!»
- Как зовут-то тебя, гражданин? – дабы скрыть свою неловкость, пробурчала я.
- Ранимир я, госпожа хорошая… - смотря на меня исподлобья, пробурчал Ранко.
Я смотрела на него и вспоминала, как мои родители в девяностых экономили на всём, для того, чтобы собрать Соньку в школу, как им приходили платёжки за коммуналку каждый месяц, а заработная плата - не каждый… и сказала, абсолютно неожиданно для себя:
- Фундамент нам отремонтируешь? Да нам бы плотника ещё… крыша совсем прохудилась.
Мужик приободрился, забормотал что-то о том, что он знает такого плотника – всем плотникам плотника! А сам-то он сделает всё в лучшем виде, и благодарности нам всем, и мне в частности… а я думала о том, что всем людям на свете помочь я всё равно не смогу… но попытаться стоило.
