гостей в другом крыле. Если ты перепутал…
— А похоже? Что я перепутал?
В окно заглядывает луна, и я вижу насмешливо приподнятую левую бровь дракона. Его ярко-синие глаза впиваются в меня сотнями мельчайших осколков. Взгляд пронизывающий и слишком наглый. Будто он имеет право.
— Тебе лучше уйти, Тиррэн, — стараюсь, чтобы голос звучал уверенно и твёрдо. Получается. — Ты не должен разгуливать, где придётся. И тем более не должен быть в этой комнате. Это неприлично. Или понятие честь для тебя совсем пустой звук, м?
Дракон медлит с ответом. Неспешно и неторопливо скользит скучающим взглядом по обстановке, стенам и потолку, после чего выдаёт:
— Это ведь не твои покои, малышка Эйви. Игрушки. Мяч. Карандаши. Это детская. Чего тогда ты так переполошилась? Может быть, я хочу познакомиться с мальчишкой? Мне ведь его так и не представили. Это ммм… невежливо. Не находишь?
С каждым его словом внутри растёт паника. Раскручивается разрушительным вихрем. Надвигающаяся опасность ослепляет. Я в ужасе и теряю способность трезво мыслить.
В мозгу бьётся единственная мысль: не пустить! Он не должен увидеть Сэймура, иначе всё пропало!
Понимаю вдруг, что Тиррэн давно закончил любоваться мебелью и теперь смотрит на меня. Слишком пристально. Его глаза опасно сужаются.
— Ну, так что? Познакомишь? — он делает шаг вперёд, намереваясь пройти мимо меня.
Но я заступаю ему дорогу и выставляю вперёд ладонь.
— Нет! — упираюсь рукой в его твёрдую грудь, скрытую тонкой тканью чёрной рубашки.
Этот первый контакт после долгой разлуки выходит слишком неожиданным, выбивает почву из-под ног.
Память, не спрашивая, забрасывает обрывками воспоминаний из прошлой жизни.
Ощущение его горячей кожи под подушечками пальцев, мускулистая гладкая грудь, рельефный живот, по которому я любила пробежаться пальчиками, пересчитывая кубики пресса. Тяжесть его тела на мне, общее горячее дыхание, долгие поцелуи поверх сладких вскриков.
Забыла! Закрыла в дальних уголках памяти! Запретила думать и вспоминать! Получалось! Ровно до этого момента. На смену растерянности приходит злость. Я помню не только хорошее. Плохое тоже! И точно знаю: сейчас передо мной враг.
— Уходи, Тиррэн! Или мне позвать слуг?
Пытаюсь отнять руку, но он перехватывает моё запястье, дёргает на себя, притягивая. Упираюсь свободным локтем в его каменную грудь. Смотрю на него потрясённо.
Да что с ним такое? Он никогда меня и пальцем не трогал! И никогда себя со мной так не вёл! В голове полнейший диссонанс, потому что я понимаю, что передо мной не тот, кого знала раньше.
Он изменился. Стал другим. И он пугает меня!
— Не трясись ты так, Эйви! — хриплым голосом. — Это же я.
— Убери руки, — прошу предупреждающе.
— Сначала ты ответишь на вопрос, который хочу задать уже четыре года.
Серьёзно? Хмыкаю и приподнимаю бровь. Это у него-то ко мне вопросы? Он ничего не перепутал? Последующие слова Тиррэна дают понять, что нет.
— Какой Бездны, Эйви? — проговаривает бархатным голосом, глядя голодным взглядом на мои губы. — Это как так получается? Только выбралась из моей постели и тут же прыгнула в другую? В тот же, мать твою, день, м?
Он сдавливает моё запястье, играет желваками и прожигает взглядом, но я не чувствую боли.
Постель? Рассмешил!
Боже! Знал бы он правду!
Прикусываю язык. Нет уж. Лишние козыри я раздавать не стану. Тем более ему.
Вдох. Выдох. Горькая усмешка уголком рта.
— Ты женился на другой, Тиррэн. Какие претензии? Я стала свободной, и устроила жизнь так, как посчитала нужным.
Его глаза расширяются на мгновение, вертикальный зрачок пульсирует, ноздри раздуваются, выдавая внутреннюю борьбу, но голос остаётся на удивление спокойным. Вот только лучше бы он кричал!
— Ты никогда, — проговаривает леденящим душу шёпотом, — не будешь свободной, глупенькая Эйви, потому что ты — МОЯ. Была. Есть. И будешь.
Он продолжает удерживать меня. Теперь ещё и второй рукой давит на поясницу, притягивая к себе. Вынуждая почувствовать низом живота его каменное желание. Вот только я не наивная девственница, которую можно смутить подобным.
И на его слова не отзывается ничто внутри.
Закрываю глаза. Открываю их снова. Устало смотрю на него и пожимаю плечами:
— Больше нет, Тиррэн. Давно уже нет. Четыре года как. Мне жаль, что так вышло с твоей супругой, но… Я-то замужем, если ты забыл. Так что убери руки. Пока я не позвала слуг.
Его лицо близко. Слишком близко. Сглатываю, чувствую на языке аромат миндаля и чёрного перца. Его аромат. Даже в ночной темноте вижу щетину на острых скулах. Та, другая Эйви из прошлой жизни знает, какая она наощупь.
Брови Тиррэна сдвигаются, образуя между ними вертикальную складку. Он подозрительно прищуривается:
— Ты его любишь? — спрашивает в лоб.
— Конечно! — отвечаю, не задумываясь.
Замечаю, как нервно дёргается его кадык. Мне не нравится его усмешка. Разве я сказала что-то смешное?
— Так же, как меня? — приподнимает левую бровь.
Продолжает удерживать мою руку правой рукой, а левой спускается вниз с талии. Оглаживает бедро под тонкой атласной тканью, сжимает ягодицу, вдавливает в себя.
Его губы оказываются напротив моих. Расстояние — пара миллиметров. Я помню их вкус. Знаю, какими они бывают нежными и требовательными.
Способными на высокие признания и низкие непристойности.
И на жестокие вещи тоже.
Делаю вид, что расслабилась, чтобы усыпить его бдительность. Подаюсь к нему вперёд всем телом.
— БОЛЬШЕ, чем тебя, — выдыхаю ему в самые губы. — Ведь он отец моего ребёнка.
Глаза дракона вспыхивают всей тьмой Бездны. Он грубо отталкивает меня в сторону, и у меня с трудом получается удержать равновесие и не упасть.
— Верно, Эйви, и как я мог забыть? — проходит мимо, пока я пытаюсь отдышаться, не в силах поверить, что у меня получилось отбить его атаку.
Куда там! Не получилось.
— За этим я здесь. Не только в твои лживые глаза взглянуть. На мальчишку — тоже.
Каблуки Тиррэна бесшумно впечатываются в мягкий серый ковёр. Его силуэт стремительно удаляется. В свете луны светло-каштановые волосы кажутся почти серебристыми, а широкие плечи заслоняют весь просвет окна.
— На кого он похож? На тебя? Или на твоего старика? Можешь не отвечать, сам увижу.
Злюсь на себя за излишнее промедление. Подлетаю к нему, одновременно с драконом оказываюсь возле кровати Сэймура. Поворачиваю голову, да так и застываю с раскрытым ртом.
Постель Сэймура аккуратно заправлена и пуста. Хлопаю глазами, непонимающе смотрю на светло-серое покрывало с серебристой прострочкой, мерцающей в свете луны.
— Иии? — Тиррэн делает насмешливый жест в сторону кровати. — Где он?
Хороший вопрос!
Наверное, я должна испугаться, но вместо этого чувствую облегчение. Исчезновению Сэймура явно есть логическое объяснение. Сын и раньше уже гостил у родственников.
