адептами, мне бы кусок в горло не лез.”
В тот момент я ещё не знала, во что выльется случайная встреча с Маргаритой из земного мира. А если бы знала - без сомнений покинула бы академию в тот же вечер.
Первый день учёбы ознаменовался громовым сигналом к пробуждению. Низкий, глубокий гул нарастал с каждой секундой и превращался в мощный драконий рёв. Даже те, чей сон был неимоверно крепким, испуганно вскакивали с постели и собирались наощупь, с трудом продирая заспанные глаза.
- Жуть какая, - недовольно проворчала Тара, перекидывая через плечо белоснежное полотенце с эмблемой академии. - Я так заикой останусь. Не против, если я первая в ванную?
- Нисколько, - ответила я и принялась собирать учебные принадлежности в сумку, выделенную кастеляншей.
“Надеюсь, принцы не будут просыпаться в такую рань ради завтрака в общей столовой”, - размышляла я, в ожидании, пока Тара закончит утренние процедуры. Из маленькой комнатки, отведённой под ванную, слышался бодрый плеск воды и тихое пение.
Закончив со сборами, я села на свою кровать и осмотрелась по сторонам, прикидывая, как лучше всего облагородить нашу скромную комнатку. Обстановка у всех новоприбывших была одинаковой, но в университете действовала система так называемых ученических кредитов.
Желающие могли подать заявку на энную денежную сумму, на которую в Горинске приобретали себе мебель, аксессуары, бытовые артефакты и прочие мелочи, способные сделать студенческое жильё уютным, а отработать можно было на общественных началах.
Старшекурсники брали шефство над иномирянами, спортсмены участвовали в соревнованиях, умники и умницы гасили кредит за счёт участия в битвах разума с другими учебными заведениями Дрогомеи. И это далеко не полный список.
Тара, свежая и довольная, уступила мне ванную комнату, и через двадцать минут, одетые и причёсанные, мы были готовы идти в столовую на завтрак, а оттуда сразу на первую пару по теории магии.
Однако с самого начала всё пошло не так.
Долговязый парнишка с густой копной светлых волос, нетерпеливо переминался с ноги на ногу на пороге женского общежития. Завидев меня, он встрепенулся и, опасливо поглядывая на суровую кастеляншу, пискнул:
- Розабель Кэрри, вас срочно вызывают к ректору!
После чего, с чувством выполненного долга сбежал, на прощание громко хлопнув дверью.
- Ты чего успела натворить? - охнула Тара, глядя на меня круглыми от удивления глазами.
- Сама не знаю. Честно! - жалобно посмотрела на соседку и пошла вперёд, за порогом сорвавшись на бег.
- Расскажи потом! - крикнула она мне вслед.
“Уверена, ничего страшного меня не ждёт, - успокаивала я себя, пока поднималась по лестнице на преподавательский этаж. - Может быть, Гэрольд всё же сжалился надо мной и написал разрешение? А ректор выдаст мне подписанный экземпляр. Да, наверное так и есть. Надо быстренько его забрать и успеть на завтрак, а затем на пару.”
Перед дверью кабинета Райана Кьяртона я остановилась. Постаралась выровнять сбившееся от беготни дыхание, расправила юбку, пиджак, пригладила волосы и, прижав к себе сумку с учебниками и тетрадями, постучалась в дверь.
Резной узор на поверхности ожил и сложился в жуткую оскаленную пасть.
- Кто? - проскрежетал грозный монстр.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я с духом-охранником. - Розабель Кэрри, по вызову ректора.
- Проходи, - милостиво разрешила пасть.
Замок щёлкнул, и дверь открылась.
- Спасибо, - пролепетала я, на что услышала довольный шелест:
- Вежливая. Не то, что белобрысый нахал.
“Белобрысый нахал?” - запоздало подумала я и едва удержалась от вскрика.
Возле ректорского стола нервно прохаживался взад-вперёд не кто иной, как Гэрольд Нивэн Третий, и, заметив меня, злобно оскалился:
- А ты чего здесь делаешь?
Со стороны окна донеслось сердитое:
- Молчать! Говорить сейчас буду я. Все меня поняли?
Запоздало повернувшись на голос, я низко поклонилась, приветствуя Райана Кьяртона. Тот небрежно кивнул, медленно прошёл за стол и, устроившись в удобном кресле, спросил у своего племянника:
- Почему ты не подписал адептке разрешение?
Гэрольд, насупившись, только было открыл рот, как ректор-дракон его тут же перебил:
- Можешь не стараться, я знаю истинную причину. Решил, что все вокруг должны стелиться перед тобой и… - Кьяртон сделал долгую паузу, а затем ехидно произнёс по слогам, - У-ДИВ-ЛЯТЬ?
Золотой дракон нервно сглотнул и весь напрягся, но всё же выдержал тяжёлый дядин взгляд.
- Я могу… - хрипло начал он, но ректор вскинул вперёд ладонь, вынуждая родственника замолчать.
- Нет, Гэрольд Нивэн Третий. Это я могу. А ты - не можешь. Хочешь, чтобы тебя удивили?
Скрип зубов принца разнёсся по всему этажу, а я закусила губу, отчаянно недоумевая, откуда это стало известно Кьяртону? Я же никому ничего не говорила!
- Что ж, - зловеще ухмыльнулся ректор , откинувшись на спинку кресла. - Сейчас я сам тебя как следует удивлю.
Я невольно сделала шаг назад, в отчаянном желании сбежать из кабинета. Кажется, назревает что-то очень плохое. Но зачем ректору понадобилась я?
Разве им не требуется поговорить наедине, без посторонних?
- С утра я пообщался с твоим отцом, - громко произнёс Кьяртон, обращаясь к племяннику. - Пора бы тебе остепениться и перестать быть занозой в… Ладно, не при девушке. Через две недели тебя ждёт ритуал.
На несколько секунд в кабинете воцарилась мертвецкая тишина. Напряжение, витающее в воздухе, усилилось настолько, что его можно было потрогать пальцем.
По лицу, открытой шее и запястьям Гэрольда Нивэна Третьего волной проскользнула золотая чешуя, ноздри дракона принялись раздуваться с такой силой, что вот-вот из них рванёт дым, а из глаз - жаркое, пожирающее всё на своём пути пламя.
Испугавшись того, что шестой сын короля может не сдержать полный оборот, я попятилась назад и вжалась спиной в дверь. Однако Райан Кьяртон, казалось, совсем не переживал.
- Значит, не ошибся, - с лёгкой усмешкой произнёс ректор. - Дракон требует Истинную, Гэри. У тебя есть две недели, чтобы подготовиться. И извинись перед Розабель Кэрри. Ты должен помогать подданным Дрогомеи, а не требовать от них себя…
Ещё одна пауза, после которой Райан с отвращением на лице выплюнул слово:
- Удивлять.
Чешуя пропала с кожи принца, но пламя стало ярче и буквально рвалось наружу из широко распахнутых глаз. Даже мне, смотревшей на него со спины, было видно яркое свечение у верхней части его лица.
- Решил влезть в мою личную жизнь? - сочащимся от ненависти голосом выдал
