Он постукивает себя по виску.
— А я думал, это было на день раньше.
Он говорит об этом каждый день с тех пор, как мы начали тренировки.
Он проводит рукой по поверхности корыта рядом с собой. Ледяная вода брызгает на меня.
— Я по-прежнему не уверен, простил ли я тебя.
Об этом также упоминается ежедневно.
— Даже если бы судьба целой расы лежала на моих плечах?
Он берёт свой лук со стойки и натягивает тетиву.
— Это действительно меняет дело, — решает он. — Считай, что ты прощена.
Я повторяю ежедневные фразы благодарности и выбираю себе лук. Я не смогла бы больше делать приседания, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Мы стреляем в дружеской тишине. Я рада, что мы восстановили лёгкость нашей дружбы. Некоторое время она была натянутой, после того как Хамиш сказал мне, что испытывает ко мне более сильные чувства.
Спокойствие прерывается только звоном, жужжанием и стуком стрел. И далёким шумом от женщин наверху.
— Так это он? Король?
Я издаю внутренний стон, почти видя, как земля, которую мы завоевали, рушится под нашими ногами.
— Да, Хамиш. Это он.
Я прижимаюсь щекой к натянутой тетиве и отпускаю. Шрам на моей груди зверски натягивается. Стрела попадает в цель. Едва-едва. Я с облегчением опускаю дрожащие руки на бока, а шрам продолжает пульсировать.
Хамиш передаёт мне ещё одну стрелу, и я накладываю её, отгоняя боль и разминая плечи, чтобы стряхнуть усталость.
— Что произойдёт, когда ты победишь свою мать и станешь Татум?
Я стою лицом к цели, проглатывая свою реакцию. Некая часть меня не может ни воспроизвести в уме слова Джована: «Наши жизни никогда не будут прежними».
Я знаю, что не будут. Так или иначе, мы с Джованом проиграем битву. И я не готова об этом думать. Я хочу, чтобы мои иллюзии продлились ещё немного.
Я бросаю стрелу в корзину и кладу лук обратно на подставку. У меня перехватывает дыхание, когда я встречаюсь взглядом с мужчиной Ире.
— Тогда мы сделаем то, что правильно для нашего народа.
И я задаюсь вопросом, хватит ли у меня сил.
* * *
Я стою на крыше замка и смотрю на Гласиум. Менее чем за одну перемену этот мир стал мне очень дорог. Это первое место, где я была по-настоящему свободна. В моём сердце он останется домом, где я внутренне выросла и нашла силы снять вуаль.
Мои ботинки тяжелеют по мере того, как приближается время отправляться. Мои ноги тащат меня в разные стороны. И всё потому, что моя жизнь здесь была замечательной. Я встретила людей и собак, которых я люблю. И я не представляю, как буду жить дальше без них.
Счастье, которое я испытала здесь, было больше, чем я когда-либо могла себе представить. И хотя я смогу с лёгкостью посещать это место, используя Флаер, я никогда больше не буду здесь жить, как и не буду частью этого места. Если всё сложится в мою пользу, может пройти перемена, пока Осолис не станет достаточно стабильным, чтобы оставить его на чьё-то попечение. А когда это случится, в этих визитах я буду Татум, а не Олина.
Каура скулит, когда я чешу ей под подбородком и притягиваю к себе. Я поворачиваю голову в сторону, когда она лижет мне ухо, и улыбаюсь. Но я не могу смеяться, как обычно. Мои глаза находят Камерона, одного из маленьких мальчиков в замке.
— Ты будешь играть с ней каждый день? — спрашиваю я.
Вой Кауры становится громче, когда мой голос ломается.
— Конечно, Лина, — с гордостью говорит Кам. — Рон говорит, что я могу помогать ему со всеми собаками.
Возможно, это из-за унылого настроя моих мыслей в последнее время, но, изучая Кама, я чувствую, что он тоже изменился. Детская пухлость исчезла, а в его глазах появилось осознание, которого раньше не было. Думаю, стать свидетелем того, как Элита убила пятьдесят шесть человек и издевалась над твоей матерью, может так подействовать на ребёнка.
Кама заставили повзрослеть.
Я целую Кауру в нос, вспоминая радость от того, как впервые узнала её. Как защищала её от бандитов. И тот мир, который она принесла мне после смерти Кедрика. Она не может отправиться в Осолис. Рон недвусмысленно сказал мне, что там будет слишком жарко для неё. Рон и Кам хорошо о ней позаботятся. Но от этого не легче.
Мои слёзы падают на её мех, и я в последний раз сжимаю её.
— Прощай, девочка.
Я велю ей остаться с Камероном и иду обратно в замок.
Остальные ждут меня в обеденном зале. Единственные мужчины в комнате это Роман, Мерк и Джак. Я поднимаюсь по ступеням платформы у трона, чувствуя себя уставшей сверх всякой меры. Я поворачиваюсь и вглядываюсь в лица женщин и детей ассамблеи. Не все они облегчили мой путь. Арла. И через мои испытания я потеряла дружбу с некоторыми. Жаклин. Но мой взгляд останавливается на Садре и Фионе и близким к ним женщинах.
Сбоку мне машет Кристал. Её присутствие — почти моя погибель. Она прибыла сюда из Второго Сектора, чтобы попрощаться со мной.
— До Гласиума у меня никогда не было подруг, — я поражена, когда произношу эти слова вслух. — Я благодарю всех вас за щедрость и непредвзятость. Наверное, неприятно принимать незнакомку, которая скрывает своё лицо. Поэтому я благодарю вас за то, что вы принимали меня как одну из вас во время моего пребывания здесь.
Я с нежностью улыбаюсь Фионе, которая снова плачет. Тот, кто не знает её, обвинил бы во всём беременность, но это просто-напросто Фи. У неё открытое сердце.
Мейси сдвигается, привлекая моё внимание, и я смотрю на сияющую женщину. Её волосы убраны в элегантную прическу. Она — высокая, гордая обладательница новых мышц после тренировок в казармах Алзоны.
— Я могу говорить только за себя, когда говорю, что каждая из вас приглашена в гости в любое время, — говорю я.
Мейси смущённо улыбается.
Большинство остальных бормочут в знак согласия. Арла не присоединяется. Но и не прерывает, чему я рада.
Я кланяюсь им.
— Я сделаю всё возможное, чтобы ваши мужчины вернулись к вам домой в целости и сохранности. Если нам это удастся, вам больше не придётся бояться моего народа.
У меня перехватывает дыхание, когда я добираюсь до Кристал.
Она обхватывает меня руками. Кристал — метис, девушка моего роста, которая покинула Ире, как только смогла. К сожалению, Гласиум был жесток к ней, но она нашла в себе силы жить дальше. Кроме того, по словам Лавины, они с Алзоной разобрались в своих разногласиях — вернее, раскрыли свои секреты — и их дружба стала сильнее, чем когда-либо.
— Зона не смогла придти, — извиняется Кристал. — Она сказала, что мы, наверное, всё равно никогда от тебя не избавимся.
— Именно так она и сказала бы, — отвечаю я.
Кристал хихикает.
Притягиваю блондинку с рыжеватым оттенком волос к себе.
— Я буду скучать по тебе.
Я впервые кому-то говорю эти слова, и мне хочется разреветься, как отруганному ребёнку.
Кристал сжимает меня и проводит рукой по моим волосам.
— Твои секущиеся кончики не поддаются контролю. Тебе придётся вернуться, чтобы сделать стрижку.
Это самый слабый предлог для путешествия между Осолисом и Гласиумом, который когда-либо был озвучен. И, надеюсь, он является знаком новых времён.
— Я вернусь, — мягко говорю я.
— Ох, — лепечет она.
Маленькая девчушка достает из кармана небольшой кусок чёрной ткани и протягивает его мне.
— Это от Уиллоу.
Я пялюсь на материал. Уиллоу была первоклассной шлюхой из борделя во Внешних Кольцах.
Кристал морщит лицо.
— Она сказала: «Это то, что ты искала?», а затем так странно звонко рассмеялась.
У меня вырывается смех, когда я понимаю. Я выпрашивала у Уиллоу материал на замену моей вуали, когда та была испорчена до основания. Не стоит удивляться, что она узнала, кто такая Мороз на самом деле. В Гласиуме слухи распространяются не быстро, но Уиллоу… работала с некоторыми состоятельными Брумами. Я рада, что это воспоминание о ней поможет мне продержаться до нашей новой встречи. Когда я увижу её в следующий раз, она, вероятно, будет управлять борделем!
