улыбнувшись, желая разглядеть силуэт, я подняла голову и открыла глаза, но взору моему предстала совсем иная картина.
Знакомая дорогая обстановка и златовласая горничная, что сейчас сидела рядом…
В голове мелькнуло осознание, что я сейчас дома в любимой кровати под теплым одеялом. Но как такое возможно? Та страшная ночь… Неужели она была сном? Как-то не верится.
— Миледи, хвала богам, вы проснулись! — восклицала подруга, крепко держа мою левую руку. На лице девушки читалось настолько яркое волнение, будто она пережила настоящий ужас. — Я так переживала за вас… Боялась, что вы не проснетесь.
— Мари-Мэй… — негромко проговорила я болезненным голосом. — Что случилось? Как я оказалась здесь?
Горничная протянула мне стакан воды.
— Мне известно мало, но я слышала, как поздней ночью господину Патрику поступил сигнал с просьбой о помощи. Лучшие люди помчались на выручку, но по прибытии они нашли лишь лужи крови и бездыханные тела. Только вы остались в живых…
Ох, и как же я забыла. У каждого представителя охраны есть особый артефакт, при включении которого всегда можно сообщить о беде. Похоже, каким-то чудом помощь подоспела вовремя…
Опустошив содержимое стакана, хотела было приподняться и поставить его на прикроватный столик, но в бок укололо знакомой болью. Зашипев от неприятного ощущения, я сморщилась и тихонько опустилась обратно.
— Миледи, вам пока нельзя вставать! — верещала подруга, забрав из моей руки стакан и подоткнув одеяло. — Рана еще не зажила. Целитель предписал вам отдых и постельный режим!
С досадой прикусив губу, я устремила взгляд на огромную дорогую хрустальную люстру, что сияла на потолке. Раз уж встать пока не получится, то можно и отдохнуть от обязанностей денек-другой. И тут в голове словно щелкнул переключатель. Обязанности! Я же должна была приехать в Нивер, чтобы выйти замуж!
— Мари-Мэй, а как долго я здесь? Вернер же ждет меня…
— Не переживайте, миледи, вы здесь всего сутки. Господин Ройс скоро придет, чтобы вас проведать, — ответила подруга, заботливо протянув мне глубокую пиалу с горячим содержимым. Порция мясного бульона с приправами и свежеиспеченным мягким хлебом своим приятным запахом не давала и шанса оторвать взгляд от фарфоровой белой утвари. Приняв угощение, я через силу улыбнулась и кивнула горничной в благодарность за заботу. Рана противно зудела, яростно напоминая мне о пережитом ужасе, а сердце учащенно билось от одной лишь мысли, что каким-то чудом меня не постигла участь остального экипажа.
Почему так вышло? Слабо верится, что при столь тяжелой ране я продержалась бы достаточно долго до приезда помощи. Неужели меня спасли? Если да, то кто?
Перед глазами мелькнуло мгновение из сна, где мне явился черный силуэт незнакомца. Звучит, конечно, смешно, но что если увиденное — не совсем сон?
Не успела я управиться с завтраком и как следует обдумать все мысли, как на пороге возникли родители. Обеспокоенная мама сразу же подбежала к кровати и присела рядом, ухватив мою руку.
— Ох, дочка, ты наконец-то проснулась! Я так за тебя перепугалась! — голос матери дрожал, преисполняясь страхом потери. — Как узнала, что случилось, так думала в обморок на месте рухну. — Своей ладонью мама, как в детстве, заботливо коснулась моего лба. — Как ты? Ничего не болит? Жара нет?
— Все хорошо, спасибо, — ответила я, чуть заметно улыбнувшись в попытке успокоить ее. — Рана, конечно, немного побаливает, но жить вроде как буду.
— Мы обязательно узнаем, кто это сделал, и накажем преступника по всей строгости! — злобно прошипела мама, на секунду сжав руки в кулаки и зажмурив глаза. — Дочка, может ты помнишь как выглядели те обидчики? Или может они называли какие-то имена? Твои показания могли бы нам помочь быстрее найти безумцев.
— Слишком темно было, — ответила я, коснувшись руки обеспокоенной матери. — Они были в плащах, лица скрыты под маской. Высокие, сильные… Каждый из них держал в руке по острому кинжалу, которыми они, похоже, и убили весь экипаж.
— Больше ничего?
— Ничего, — ответила, отрицательно мотнув головой. — Помню лишь глаза убийцы. Он стоял передо мной, и даже сквозь маску было видно, как он ухмыляется в предвкушении моей смерти. Его человеческие глаза блеснули в свете луны, а потом… — с досадой прикусив губу, я коснулась левого бока, намекнув тем самым на дальнейшую свою судьбу.
— Какой ужас! — на секунду мне показалось, что мама даже немного побледнела от страха. — Бедная моя дочка… Не волнуйся, мы обязательно найдем их!
— Кого вы там найдете? — голос неожиданно вошедшего в комнату отца заставил меня вздрогнуть.
— Преступников! — твердо ответила Нарина. — Кого же еще?
Промолчав, отец сел рядом с другой стороны кровати и отодвинул мое одеяло.
— Ее жизнь вне опасности, — подытожил он, укрыв меня обратно. — Послезавтра вечером я подам карету, и твой путь в Нивер продолжится.
Холодное, пугающее безразличие. В этот момент во мне что-то рухнуло. Он сейчас явно шутит!
— Отец, но разве так можно? Если не вспоминать о ране, то меня как бы хотели убить! Что, если не пойманные преступники пожелают довести дело до конца?
— Глупости все это, — отмахнулся родитель. — Усилим охрану, и ни один бандит в здравом уме сюда не сунется. Договор с Нивером — важная составляющая для светлого будущего наших земель, его нельзя так просто нарушить из-за каких-либо опасений.
— Патрик, ты же шутишь? — голос матери преисполнялся возмущением, сжатые в кулак руки затряслись еще сильнее, а накрашенные алой помадой губы — задрожали. — Наша дочь чуть не отдала богам душу, а ты лишь о договоре думаешь!
— Потому что это моя обязанность! — возразил отец, сдвинув брови в осуждении. — Заключенный договор нельзя так просто нарушить. Вот поэтому женщины в Эльтании политикой не занимаются — иногда вы слишком подвластны эмоциям. А руководить городом и окрестными землями нужно твердой рукой…
— И поэтому ты готов погубить нашу дочь? — прошипела мама.
— И поэтому я готов усилить охрану для ее безопасности, — парировал отец. — По договору невеста должна прибыть в Нивер в течение десяти дней после достижения восемнадцатилетия. Сегодня понедельник, а срок у нас до субботы. Могу дать отсрочку еще на день, но в четверг Анайя продолжит путь.
В груди стало тесно, а волнение застряло в горле огромным комом.
Он же шутит, правда? Не может любящий отец говорить так!
— Отец, я не поеду там еще раз! — приподнявшись на кровати, я ухватилась рукой за ноющий бок. — Да еще и рана… Даже лекари своих пациентов не выгоняют никуда до завершения лечения!
— Дочка, я понимаю твое возмущение, — отец взял мою руку и легонько пожал ее в надежде меня успокоить, но его мнимая забота наоборот лишь раздражала. — Но пойми
