колдунье. От мук могла спасти лишь взаимная любовь и семья, как это было у двух из десяти чародеек.
Решила, что лучше сама добьюсь появления редких способностей. Ведь то, что вырастает в тебе благодаря твоим собственным усилиям намного сильнее и ценнее, чем любой, даже самый роскошный подарок.
Самодовольство на лице бессмертного ледяного мага открыло мне очень неприятную часть этого ритуала. Владыка Новогодья упивался своей властью над глупыми и самонадеянными девицами, которые, только получив подачку в виде скромных дополнительных способностей, начисто лишали себя возможности развивать эти стороны зимнего таланта. Улыбка превосходства на сияющей как начищенный медный грошик физиономии подействовала на меня как бокал дорогого горячего вина со специями. Только сейчас поняла, чего, на самом деле, ожидала от меня Госпожа Зима.
Набравшись храбрости, деловито сказала:
— Честно говоря, мне нечего тебе сказать. Я передумала. Поэтому, будешь должен мне всего одно желание. Обещаю, что при встрече в следующую новогоднюю ночь скажу, чем ты можешь порадовать меня.
Изумление в глазах брюнета было для меня самым удивительным подарком. Особенно когда тот растерянно проронил:
— Наглая Льдинка, мне не позволено ходить в должниках. Даже если дело касается желания впавшей в раж вредности молодой колдуньи!
— Тогда… — задумалась, так как понимала, что у меня есть всего несколько мгновений, чтобы не допустить весьма неловкой для нас обоих ситуации. — Тогда дарю его тебе. Больше ничего не надо. Мне еще никогда и ни с кем не было так хорошо, как сегодня. Благодарю тебя, господин мой. А теперь уходи. До рассвета осталась пара вздохов. Прекрасно понимаю, что задерживаться после наступления утра ты не вправе. Это против правил и древних магических и колдовских договоров, — после чего завернулась, точно в кокон, в одеяло.
Строго запретила себе вспоминать волшебство новогодней ночи. Оно, точно знаю, будет жить в моем сердце, пока я жива.
Проснулась уже тогда, когда на землю спустились ранние в это время года сумерки. Напротив моей постели стояла сама Госпожа Зима. Чародейка очень тепло мне улыбнулась и выдохнула:
— Очень рада, что вовремя заронила в твою душу сомнения. Полученный в подарок снежный дар нельзя развивать. Это как алмаз с браком. Вроде и дорогой камень, а никогда не стать ему роскошным бриллиантом.
— Именно поэтому снежные ведьмы теряли вкус к жизни, покой и сон?
— Да. Они завалили самое главное испытание на мудрость, Звонкая Льдинка. Ты поступила хитро, совсем отказавшись от желания. И не думай, что не получишь никакой награды за свой благородный поступок, — мне в руки лег увесистый фолиант. Сафьяновая обложка бы напоминала морозный узор на окне в солнечный день. — Вот и появится первая снежная ведьма, которая получила новые способности благодаря старанию и прилежной учебе. То, что достается слишком легко, как правило, не ценится и не бережется. Поэтому все мои дары ведьмам по эту сторону Морозных Врат приносят больше вреда, чем пользы. До следующего Нового Года, девочка моя, — и она растворилась, оставив меня в плену невеселых размышлений.
Слишком поздно я поняла, что бессмертный ледяной маг растревожил душу и сердце. Причем настолько, что уже не позабуду никогда ни ласкового шепота, ни страстных прикосновений, не жарких ласк. Поклялась себе, что никогда не буду топить тоску в замужестве с тем, кто не разожжет во мне чистого пламени любви. Слишком уж быстро угасает страсть, оставляя после себя только пустоту и вечно мокрую от слез подушку.
Весь день прошел за праздничным столом в гостях у родственников и друзей. До своей комнаты добралась далеко за полночь. Торопливо привела себя в порядок, даже сил хватило в купальню заскочить, а потом соскользнула в тревожный сон. Только покоя не нашла и там. Бессмертный ледяной маг снова и снова играл на струнах моей души, заставляя сердце сладко таять в груди. Пришла в себя от того, что в постели уже больше не одна.
Почему Дар решил, что раз Повелитель Новогодья ушел, он может тоже попытать счастья, так и осталось для меня тайной за семью печатями.
— Льдинка, забудь того, чье сердце — кусок стылого льда. Он никого и никогда не полюбит. Просто потому, что не способен на это, — жаркие пальцы ласково погладили меня по щеке.
Потом мы оба вздрогнули, услышав голос, в котором ярилась самая свирепая февральская буря:
— Это моя ведьма, Дар! Даже несмотря на то, что отказалась от подарка за свои чисто женские умения! Как будто в Ледяных Ключах мало свободных девиц?! Убирайся отсюда!
— Прости, господин мой, но неприкасаемы по нашим законам только жены! Ты же ее через свадебный обряд не проводил. Не морочь колдунье голову. В свое время другие красавицы будут из кожи вон лезть, лишь бы урвать побольше даров из твоих не слишком щедрых рук.
— Я сказал, моя ведьма, значит, моя! Убирайся, пока цел, наглый мальчишка!
Сразу поняла, что бессмертный безумно ревнует. Что сама по собственной воле обрекла себя только на два возможных варианта судьбы: либо счастливая жизнь рядом с по уши влюбленным в меня бессмертным ледяным магом, либо вечное одиночество. Причем первого надо было добиться без капли чар, как нашептывало верное чутье. Через мгновение некая сила вышвырнула Дара в большой сугроб, точно нашкодившего котенка. Его за день успела намести работящая вьюга.
Неожиданное происшествие словно выпило остатки сил. Расшалившиеся нервы привели к тому, что я с тихим стоном рухнула на постель и прикрыла глаза. Только буря, которую, как мне показалось, уже готов был обрушить на мою голову Повелитель Новогодья, так и не разразилась. Вместо этого меня довольно бесцеремонно отодвинули ближе к стене. Потом брюнет прилег рядом и прижал меня к теплому боку. Голос прозвучал устало и поэтому хрипло и очень ворчливо:
— Наглая Льдинка, а Наглая Льдинка, а почему ты решила, что я просто так исчезну из твоей жизни только потому, что отказалась от снежного дара или иной награды за свои хлопоты?
— Так все знают, что только в праздничную неделю к нам приходят гости из-за Зимних Врат.
— А зачем, как думаешь, сам подарил амулет Ледяной Девы одной неблагодарной и не в меру ехидной молодой чародейке?
Я непонимающе хлопнула глазами и вопросительно воззрилась на своего мучителя. Тот сейчас воспринимался мной не иначе, как очень голодная и злая собака на сене. Поняв, что сейчас со мной каши не сваришь, недовольно прорычал:
— Спи уже, горе луковое, — а потом попытался поцеловать меня, но я не позволила.
— Новогодние ритуалы выполнены все до единого. Неужели ты думаешь, что
