— Извини, — через несколько секунд задумчивого молчания покаялся он. — Я постараюсь больше так не делать.
— Ну, по крайней мере, честно, — вздохнула я.
— Просто это порой выходит совершенно рефлекторно, — слегка пожал плечами оборотень.
— То есть? — опешила я.
— Я тоже не могу постоянно контролировать зверя, это всё-таки инстинкты. В моменты сильного эмоционального возбуждения контроль ослабевает. Например, если я на кого-то зол и мне надо заставить его замолчать, это быстрее происходит на инстинктивном уровне; до зверя на чутье обычно доходит гораздо быстрее, чем до разумной составляющей на словах. Сегодня-то, конечно, был не тот случай, а вот поручиться, что я совсем на тебя не влияю, я не могу. Уж в постели так точно, — он усмехнулся и возобновил прерванное занятие, целуя мою шею, но на этот раз двигаясь сверху вниз. По горлу, ключицам и ниже, к груди.
— Э-э… Кхм, — совершенно растерялась я. — Вот тоже мне новости! Можно предупреждать о таких вещах заранее? Нет, я понимаю, что ты Владыка, и для вас это, наверное, нормально, но я-то не оборотень! В смысле, всю жизнь им не была.
Он шумно обречённо вздохнул, отвлекаясь от моей груди, мягко и очень осторожно обхватил ладонью мою шею и, прижавшись лбом к моему лбу, недовольно проворчал:
— Женщина, ты слишком много говоришь!
— А ты — слишком мало, — возмущённо фыркнула я. — Гораздо…
Договорить мне не дали: Руамар чуть отстранился, а ладонь переместилась с шеи и накрыла мой рот.
— Лучше не провоцируй, — со смешком пригрозил мужчина, сурово нахмурив брови. — И — нет, совершенно не обязательно прибегать к инстинктам, можно обойтись народными средствами.
— Это какими? — насмешливо уточнила я, тем более что рот мой он освободил, и, перехватив за запястья, завёл мне руки за голову, придерживая там одной рукой. Вторая ладонь тем временем опять накрыла мою грудь.
— Связать и воспользоваться кляпом, — насмешливо фыркнул он мне в ухо. — Но мы же не будем до этого доводить, правда?
Смущённо кашлянув, я часто-часто закивала. Руамар тихо засмеялся, но руки мои выпускать не спешил, молча лаская меня взглядом и следующими за ним пальцами. Обвёл овал лица, коснулся губ, скользнул к шее, потом вниз, вновь уделил внимание груди, и двинулся дальше, по животу к бёдрам. Сейчас особенно остро почувствовалось, что рядом со мной находится не просто мужчина, а очень опасный хищник, которому я при всём желании ничего не могу противопоставить, и при этом полностью нахожусь в его власти. Только почему-то сейчас это было не страшно и не обидно, а очень приятно. Наверное, потому, что я точно знала: ничего по-настоящему плохого он мне не сделает.
— Всё-таки, ты очень красивая, моя дикая кошка, — тихо и как-то задумчиво проговорил он, продолжая внимательно и пристально меня разглядывать. — Особенно вот такая — открытая, обнажённая и пахнущая желанием. Ты даже не представляешь, насколько приятно осознавать, что кроме меня такой тебя никто не видел. И не увидит, — с отчётливой угрозой добавил он. Потом опять склонился к моему уху, прижимаясь всем телом, и прошептал: — Одна уже эта мысль безумно возбуждает.
— Рур, прекрати, — отчего-то севшим голосом попыталась я призвать его к порядку, чувствуя, что щёки заливает краска. М-да. Я-то была уверена, что всерьёз смутить меня невозможно. Выходит, погорячилась.
— Прекратить? Я ещё только начал, — насмешливо хмыкнул он. — Я же обещал тебе… откровения, и это было первое. А ещё ведь есть твой запах, хвоя и ландыш с лёгким привкусом горечи, — дыхание опять пощекотало моё ухо, когда оборотень зарылся носом в прядки волос над ним. Шумный глубокий вдох, пауза… и я уже сама теряюсь среди оттенков запаха обнимающего меня мужчины, отчётливо ощущаю его желание и понимаю, что ему, в общем-то, совершенно не обязательно как-то ещё на меня влиять, потому что мысли и так путаются. — Полная чушь вся эта Кровь Первопредка, — выдохнул он. — Я и так его постоянно ощущаю. Стоит отвлечься и дать слабину, и он заводит, не даёт думать ни о чём, кроме тебя. Ты совершенна, во всём. Если бы я тебя не знал, я бы не поверил в твоё существование, — он медленно провёл языком вдоль ключицы, пробуя на вкус.
— Рур… — неуверенно пробормотала я.
— Да, вот только иногда любишь высказываться в неподходящий момент, но это бывает редко, — тихо засмеялся оборотень.
— Что, это ещё не всё? — пытаясь за усмешкой скрыть смущение, уточнила я.
— Это только введение, и сейчас я точно найду кляп, — весело пригрозил он. — А вообще я пытаюсь сказать, что люблю тебя, моя Императрица. Не знаю, когда точно это началось; но сейчас, когда я об этом думаю, мне кажется, так было всегда, сколько я себя помню, — и, не давая мне опомниться и ответить, накрыл мои губы своими, целуя жадно, глубоко, властно. Не знаю уж, что там до традиционных значений поцелуев по мнению оборотней, но это совершенно определённо было не предложение, а требование. Покориться, отдать всё, подчиниться чужой воле — по праву победителя, по праву Императора. И я ответила без раздумий и сомнений, выгибаясь и стремясь как можно крепче к нему прижаться; хотя бы так, раз руки до сих пор не свободны. Да мне в любом случае нечего было терять, я и так уже отдала ему всё — тело, разум, сердце и душу.
— Я тоже люблю тебя, мой Император, — прошептала я, когда мужчина отстранился, прерывая поцелуй, и уже сама потянулась к нему за поцелуем.
Больше в эту ночь мы не разговаривали. А зачем, да и о чём, если всё самое главное уже было сказано?
Из дрёмы меня вывело тихое бормотание и ощущение пристального взгляда.
— Вот и славно, вот и ладно, вот и славно, вот и хорошо, — тихо приговаривал смутно знакомый голос под странный мерный скрип. Рядом вскинулся Руамар, резко садясь в кровати; я тоже приподнялась на локтях, пытаясь понять, что происходит.
Судя по освещению в покоях, за окнами уже давно рассвело. Тёплый дневной свет наполнял хорошо знакомую комнату, в которой обнаружилось всего одно изменение, зато существенное: на свободном пространстве у окна стояло кресло-качалка, в котором сидела уже знакомая мне старуха.
— Рууша? — уточнила я одновременно с возгласом Руамара «Какого облезлого хвоста?»
— Памятливая, — довольно усмехнулась женщина. — Не серчай, Владыка; никак, старухи испугался? — насмешливо сощурилась она, разглядывая Рура. Тот хмурился, но явно никак не мог понять, что ему стоит предпринять — не то выкинуть странную гостью, не то загрызть, не то сначала всё-таки выслушать цель визита.
— Это ведь не сон? — мрачно уточнил он, видимо, склонившись к последнему варианту.
