Я киваю, почему-то ни капли не удивляясь его выбору.
— А ещё он угрожал своим присутствием на каждом возможном празднике, — говорит Алек и делает очень смешное выражение лица, словно это его невероятно пугает. — Даже представить боюсь, на что будет похож наш дом, после каждого праздника.
Он вновь усмехается, качая головой, но я сама замираю, завороженная всего несколькими словами.
— Наш дом, — повторяю я так мягко и нежно, словно говорю о чём-то очень ценном и желанном.
И выражение лица Алека тут же меняется, на нём написано тоже самое, что чувствую я. Саму важность слов “Наш дом”.
— Да, принцесса, наш с тобой дом.
Я подаюсь вперёд, делая свой голос тихим и заигрыывающим.
— И где же он будет? Наш дом.
Алек быстро зажигается моим настроем, так же подаваясь вперёд и томно смотря то на мои глаза, то на мои губы.
— Ещё не знаю, — пожимает он плечом, продолжая заставлять мои губы гореть под его тлеющим взглядом. — Но будем надеяться, что очень скоро мы его с тобой найдём.
Я прикусываю губу, не в силах выдержать этого приятного покалывания, вызванного его горячим дыханием, которое пляшет по ним при каждом его слове, и вновь улыбаюсь.
— Значит мы с тобой поедем, куда глаза глядят?
И почему эта мысль волнует меня больше, чем всё остальное на свете? Без разницы на Орден и Старейшин. Если наши действия предполагают, что нам придётся уехать куда-то вдвоём, то пусть оно так и будет. В конце концов, Алек не единственный эгоист в этой комнате. Клянусь, мысли о том, что я готова продать душу дьяволу, лишь бы Алек всегда был со мной, сопровождают меня девяносто процентов всего моего времени.
Алек твёрдо кивает.
— Пока не найдём то самое место, где захотим задержаться.
От его слов, от его тона голоса я вся горю, хотя внутри меня всё лихорадочно дрожит. Вновь и вновь это так волнует меня, что едва могу справиться с головокружительным ощущением, проносящемуся по всему телу.
Мы. Только мы. Только мы вдвоём. Я хочу прокричать это вслух, насколько сильно оно будоражит. Однако я пока что держусь. И не только от того, чтобы визжать от радости. На борьбу с протяжением к губам Алека уходит весь возможный самоконтроль. Но я не хочу заканчивать эту игру в идеальное будущее.
— А что дальше? — спрашиваю его, приближаясь.
Нет, самоконтроль таки всё же даёт слабину. Но Алек кажется держится лучше. Главное в этом предложении «кажется», потому что его глаза уже становятся темнее самой ночи.
Он пожимает плечами.
— Устроимся на месте, пойдём работать: я — архитектором, а ты — чинить трансформаторные будки, — он говорит это так непринуждённо, так легко и серьёзно, что я не удерживаюсь и хохочу в голос.
Господи, трансформаторные будки.
— Ну, во-первых, я — не электрик, а энергетик, — возражаю я. — А во-вторых, меня больше устраивает вариант, что ты будешь работать, а я встречать тебя каждый день с работы. Иначе, какой смысл выходить замуж за богатого буратино?
Вот так вот я умею платить по счетам, возвращая ему миллионы шуток, которыми когда-то он доставал меня. Я помню каждую. По крайней мере те, за которые обязательно надо расплатиться. Благо, что у меня на это имеется вся жизнь.
Его глаза всё больше блестят озорством. Алек наигранно щурится.
— Вот так вот, — подразнивает он. — Значит, ты всё таки выходишь замуж за моё состояние?
Я непринуждённо передёргиваю плечом.
— Ты сам виноват, нечего было хвастаться, что состояние твоей семьи хватит на десять жизней вперёд.
— Вот как, — продолжает подыгрывать Алек, хотя его голос всё больше становится отвлечённым, а расстояние между нами магическим образом становится всё меньше.
— Ага, — уже почти мурлычу я, втянутая в шикарнейший водоворот опьянения его близостью.
Как неожиданно он отстраняется. Недалеко, совсем крошечные пару сантиметров, но этого достаточно, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза.
— Я согласен на то, чтобы меня вот так вот использовали, — заявляет он внезапно чётким и решительным тоном голоса. — Но при одном условии.
И почему в разговорах с Алеком всегда есть «но» и условия? Однако я вся во внимании, показывая это заинтересованным поднятием брови. Хотя всё дело на самом деле в магии его глаз. Таких пленительных, что глядя в них можно запросто потерять голову.
Но в этот раз на мгновение, потому что его ответ мигом приводит врасплох.
— Я отдам тебе пин-коды от всех моих карточек, только если ты станешь моей женой уже завтра.
У меня даже рот приоткрывается, когда в тоже время сердце останавливается. Несколько секунд я не могу прийти в себя, пока едва слышно не уточняю.
— Завтра? — ну мало ли мне послышалось.
Тем более, я была увлечена только его губами, а не тем, что они говорят.
Но нет, мне не послышалось, потому что в ответ Алек кивает с невероятно хитрой, его фирменной ухмылкой самого настоящего искусителя.
Не то чтобы я не была в шоке, я просто хочу из него поскорее выйти, поэтому пытаюсь развеять соблазнительны мысли, что такое и правда возможно
— И каким же образом ты это всё организуешь завтра?
Я больше чем уверена, что это отрезвит не только меня, но и немного его. Однако ошибаюсь, глаза Алека сверкают так ярко, что не оставляют сомнений: он уже всё продумал.
— Ты разве забыла о моих многочисленных талантах?
Ох, как же я люблю, когда он это говорит. Потому что всегда могу ответить:
— Это те, которые возглавляет невероятно завышенное…
Он не позволяет мне договорить, его губы крадут все мои слова лёгким, едва ощутимым прикосновением.
— Т-шшш, принцесса, ты испортишь момент, — молвит он заманчивым шёпотом, продолжая сохранять это противозаконное расстояние между нашими губами.
Моя голова кружится от ощущений, но звёздное небо в его глазах как якорь, не позволяющий утонуть в них.
— Момент? — не совсем понимаю я.
Пока не вижу это в его глазах. Моё сердце пропускает удар ещё до того, как он кивает. Дыхание замирает до того, как его взгляд становится невероятно значимым и серьёзным. Он смотрит на меня так, что мне хочется расплакаться от той силы эмоций, что заставляют моё сердце взрываться.
— Елена Майер, — шепчет Алек обжигающе хрипло, — ты выйдешь за меня замуж?
И всё… именно в этот момент всё внутри меня умирает, чтобы в следующее мгновение ожить с новой, невероятно волнующей силой. Я дышу?
— Да, — и это ответ на всё.
Я выйду за Алека. Я дышу Алеком. Весь мой мир — это глаза Алека. Всё самое важное — это нежные губы Алека, целующие меня так горячо и трепетно, что это едва ли можно с чем-то сравнить. Это похоже на жизнь. Абсолютно новую, в которой есть только он и я.
Конец
