рассматривает соломинку.
Ложь.
Мне нужна ложь.
В голову ничего не приходило.
О, Вирдит, бог историй и удачи, – безмолвно взмолилась она. – Я никогда ни о чем тебя не просила, но, пожалуйста, выслушай меня сейчас. Если мой отец действительно помог тебе, если ты меня благословил, если я действительно твоя крестница, умоляю! Раскрути свое колесо. Пусть удача обратит ко мне лицо.
Дрожащей рукой, прерывисто дыша, Серильда долго выбирала самую длинную соломинку. Она столько раз видела, как это делает Злат. Может ли его магия передаться ей? Можно ли научиться искусству златопряхи?
Она еще раз крутанула колесо.
Трр…
Надавила ногой на педаль, разгоняя колесо быстрее.
Трр…
Протолкнула соломинку в ушко, как с детства столько раз проделывала с шерстью. Солома оцарапала ладонь.
Трр…
На катушку ничего не намоталось.
Конечно, нет.
Она же забыла закрепить ведущую нить.
С горящим от смущения лицом, Серильда попыталась закрепить один конец соломинки на катушке. В толпе послышался ропот, но краем глаза она увидела, что Эрлкинг стоит совершенно неподвижно. Будто он сам был мертвецом.
Получше, насколько получилось, закрепив ведущую нить и привязав ее к следующему пучку соломы, она попыталась еще раз.
Трр…
Осталось только пропустить в ушко.
Трр…
С шерстью бы все получилось.
Трр…
Первая прядь намоталась на катушку.
Но солома осталась соломой, и тут же рассыпалась.
Сердце выскакивало из груди. Серильда беспомощно смотрела на соломенные стебельки, сухие и бесполезные в ее неволшебной руке.
Не удержавшись, она оглянулась, хотя и знала, что делать этого нельзя. Злат смотрел на нее, и в его глазах была мука.
Удивительно, но этот взгляд разом прояснил для Серильды множество вещей. У нее до сих пор оставались сомнения в его искренности – за эти последние недели она много получила от него, но много и дала взамен. Все, что он делал, имело свою цену. Медальон. Кольцо. Обещание.
Но он не стал бы смотреть на нее так, если бы она ничего для него не значила.
В груди Серильды вспыхнула искра храбрости.
Она обещала Злату, что проживет достаточно долго, чтобы отдать ему то, что задолжала. Своего первенца.
Сделка была заключена с помощью магии, связывающей и нерушимой.
– Я сдержу слово, – пробормотала она про себя.
– Что-то не так? – спросил Эрлкинг, и, хотя говорил он негромко, но в его голосе слышалась резкость.
Серильда перевела взгляд на него. Моргнула, пораженная.
Но не столько из-за грозного вида Эрлкинга, сколько из-за холода, пробежавшего по ее спине.
Ее первенец.
Она выронила солому. Руки взлетели и легли на живот.
Эрлкинг нахмурился.
Она и Злат занимались любовью в ночь Девственной Луны.
С тех пор прошел целый лунный цикл, а она была настолько поглощена заботами и планами, что до этого момента ни о чем не задумывалась, ничего не понимала…
И даже не заметила, что пропустила свой обычный месячный цикл.
– В чем дело? – прорычал Эрлкинг.
Но Серильда его почти не слышала. В голове крутились слова и обрывки фраз, каруселью проносились немыслимые догадки…
В твоем положении…
Тебе не следует ездить верхом…
Первенец…
Первенец!
Потомок девушки, проклятой богом лжи, и юноши, запертого за завесой. Она не могла представить себе, что это будет за существо. Чудовище? Нежить? Колдовское создание?
Это не имеет значения, пыталась сказать себе Серильда. Она заключила сделку с Златом. Конечно, она знала, что он так же сомневался, принимая ее предложение, как и она, когда давала его. Оба не верили, что это когда-нибудь произойдет. Но вместе с тем Серильда понимала, что именно имел в виду Злат, говоря, что их сделка нерушима. Она не может предъявить свои права на существо, растущее внутри нее. Не больше, чем бочонок может претендовать на вино, или ведро – на молоко, налитое в него.
И все же…
Как только ее пальцы мягко прижались к животу, в ней поднялось чувство, которого она никогда не знала.
Ребенок.
Ее ребенок.
Ледяная рука схватила ее за запястье.
Ахнув, Серильда увидела перед собой ледяные глаза Эрлкинга.
– Дочь мельника, ты испытываешь мое терпение.
В этот миг она и пришла к ней.
История. Ложь. Не совсем ложь.
– Милорд, простите меня, – заговорила Серильда, и ей даже не пришлось притворяться, будто она задыхается от волнения. – Я не могу превратить эту солому в золото.
Его верхняя губа вздернулась, обнажив острый клык, живо напомнивший Серильде гончих, которых он так любил.
– И почему же? – спросил он таким тоном, что было ясно: если она продолжит ему перечить, то горько пожалеет.
– Боюсь, говорить об этом не совсем удобно…
Глаза короля вспыхнули убийственным огнем.
Серильда наклонилась к нему и зашептала так, чтобы слышал только он.
– Ваша Мрачность, дарованная богом магия, которая текла в моей крови, ушла. Я больше не в силах призвать ее к своим пальцам. Я перестала быть златопряхой.
На его лицо упала тень.
– Ты ведешь опасную игру.
Серильда покачала головой.
– Клянусь вам, это не игра. Тому есть причина. Понимаете… мне кажется, в моем теле теперь таится дар, гораздо более ценный, чем золото.
Эрлкинг больно сжал ее запястье, но она не вскрикнула.
– Объясни.
Не отрывая второй руки от живота, Серильда посмотрела вниз, зная, что это не укроется от его взгляда.
– Я больше не златопряха, теперь эта магия принадлежит моему будущему ребенку.
Хватка ослабла, но король не выпустил ее руку. Она выждала несколько секунд и лишь тогда осмелилась снова встретиться с ним взглядом.
– Простите, что разочаровала вас, мой господин.
Недоверие все еще искажало черты его фарфорового лица, но вскоре его сменили негодование и ярость. Ничего подобного Серильда еще не видела.
Она хотела отстраниться, но король не отпускал ее.
Он рывком поднял ее на ноги и направился к замковой башне, почти волоча девушку за собой.
– Редмонд! – проревел он. – Ты нужен мне в тронном зале. Немедленно!
Глава 53
Эрлкинг вытолкнул Серильду на середину зала и зашагал к помосту с тронами. Убрав волосы с лица, девушка смотрела на него снизу вверх.
От страха ее била дрожь, в горле пересохло. Она упала на колени.
– Ваша Мрачность…
– Молчать! – взревел он.
С лицом, искаженным злобой, он выглядел совсем не так, как прежде. Это было так не похоже на него, всегда невозмутимого и безупречно владеющего собой…
– Вы страшно разочаровали меня, леди Серильда. – Ее имя слетело с его языка, как шипение ядовитой змеи.
– При всем уважении, большинство людей радуются детям, для них это дар.
Король снова зарычал:
– Большинство людей – тупицы и недоумки!
Серильда умоляюще сложила руки.
– Я не могла этого предвидеть. Это… – она пожала плечами, – …это и была-то всего одна ночь.
– С тех пор, как ты пряла золото, прошло меньше месяца!
Серильда кивнула.
– Я знаю. Это случилось вскоре после.
Король пожирал ее таким мрачным взглядом, будто готов был добраться до ее утробы и вырвать зародившееся там существо.
– Вы звали меня, Ваша Мрачность?
Оглянувшись, Серильда увидела костлявого мужчину в камзоле с длинными рукавами. Половина его лица вздулась, пухлые губы были темно-фиолетовыми. Отравлен? Утонул? Серильда не была уверена, что хочет это знать.
Взяв арбалет, Эрлкинг опустился на трон и небрежно указал оружием на Серильду, все еще стоявшую на коленях.
– Несчастная девушка беременна.
Серильда покраснела. Она
