— Папа, — позвала Рада, отвлекая его от семьи теяра и Милены. — Там тан с детьми.
Хэла была сегодня в платье такого цвета как и её глаза, с воздушными рукавами длиной три четверти, открывающими запястья с блестящей небесной нитью на одной руке и браслетом с грактом Горанов на другой. На шее неизменный ирнит. Эти два украшения были на ней всегда, стали с ней едины и браслет был невероятно красивым и изящным, обязательным для женщины дома Горан. И украшения всё ещё смущали её, но она смирилась со статусом, смирилась с тем, что иначе просто нельзя и с тем, что хоть так Рэтару спокойнее.
— Пора бы уже привыкнуть, солнышко, — ответила женщина на заявление Милена о чувстве сна.
— Не могу, — качнула головой белая ведьма. — И не понимаю, как тебе это удаётся.
— Не всегда, — возразила Хэла. — Иногда такая счастливая, что щипаю себя, чтобы убедиться, что всё ещё в своём уме и доброй памяти.
— Хэла, — шепнула Милена, окидывая зал глазами и переводя его на чёрную ведьму, — ты не жалеешь, что ты здесь, а не…
— Там? — уточнила супруга тэяра Горанов.
— Да.
— А ты?
— Просто я… у меня другое. А ты… у тебя была семья, — кажется Милена навсегда останется растерянной девочкой.
Хэла улыбнулась:
— Я здесь, — ответила она. — Я верю, что там всё хорошо. А я — моя семья вот она. У меня есть братья, сёстры, дети, племянники, даже внуки, и у меня есть мужчина, который любит меня, и которого я люблю. Всё остальное не важно, золотце. Всё так, как надо.
— Матэ, — пискнула за их спинами девочка шести тиров и уткнулась в Хэлу, обнимая её ноги.
— Кто это тут? — женщина присела на корточки перед девочкой. — Здравствуй, моя птичка!
У неё была очень яркая внешность — чёрные, как смоль волосы, золотого оттенка кожа и невообразимо красивые бирюзовые глаза. Чёрная ведьма подняла девочку на руки, та заключила её в объятиях.
— Я так скучала, матэ, — проговорила малышка с придыханием.
— Рия, Хэле тяжело тебя держать, — к ним подошёл Брок.
Милена тут же была прижата к его груди, после чего он поцеловал ферину Изарии в макушку.
— Я тоже скучала по тебе, птичка моя, — отозвалась Хэла и улыбнулась Броку, который обнял уже её.
— Блага тебе, Хэла, — проговорил в неё мужчина, который стал с возрастом невероятно похож на своего отца.
— И тебе, котик мой, — ответила она. — По тебе я тоже очень скучала.
Брок забрал дочку с рук Хэлы, но тут же малышка оказалась на руках своего деда.
— Данэ, — радостно воскликнула она, обнимая Рэтара.
Сказать, что он счастлив, было бы недостаточно. Достопочтенный тэяр просто светился.
За Броком стояли ещё двое его детей — девочка и мальчик.
— Мои хорошие, — Хэла протянула к ним руки, потом нагнулась и поцеловала мальчика.
Мальчика звали Бьярас. Он тоже был невероятно рад видеть женщину, тоже называл её матэ, то есть бабушкой. Тоже был очаровательным, смуглым, но вот глаза у него были, как у матери — словно фиолетовыми. После Хэлы он пошёл к Рэтару.
И чёрная ведьма протянула руку старшей девочке.
— Что не так, дорогая? — спросила она, глядя в нахмуренное лицо дочери Брока.
— Мне неудобно, — пробурчала она.
— О, Эбби, я тебя так понимаю, — улыбнулась на это Хэла и расставила руки, предлагая девочке обнять её.
Эбби, старшая дочь Брока и его ныне покойной супруги, одной из наследниц рода Сэнты, правящих в Соёлте, была больше мальчишкой, чем девочкой. Ей нравилось то, что нравилось мальчишкам и Мила часто ловила себя на мысли, что девочка боготворит и во многом берёт пример с Рады.
Ферина даже чувствовала свою вину перед Броком, хотя тому было всё равно, он совершенно спокойно относился к тому, что дочь больше любит одежду мальчишек и предпочитает девичьим играм, оружие и верховую езду. Сейчас на ней было платье, в лучших традициях Соёлта невероятно красивое и очень ей шло, но она явно чувствовала себя в нём неуютно.
— Но смотри, — Хэла повела рукой вокруг, — это сцена. А ты можешь сейчас быть главным украшением этого праздника, потому что ты красавица. И несколько раз в тир можно позволить себе переродиться и примерить на себя другую роль. Главное, что никто ничего о тебе не знает, и не узнает, ты сейчас звёздочка, мерцай и ослепляй, любимая моя.
Эбби явно засмущалась.
— Правда? — подняла она на женщину такие же как у брата глаза.
— Конечно, — улыбнулась ей Хэла.
Девочка немного неуверенно кивнула и подошла к Рэтару.
— Вот об этом я тебе говорила, — улыбнулась Милене чёрная ведьма.
— Я поняла, — улыбаясь ферина.
Происходящее и вправду напоминало представление. И Гораны стали гвоздём программы. Хотя Милена ощущала это всегда.
Где бы не появлялись, изарийцы всегда притягивали к себе внимание, но при этом им всегда было на это наплевать. Они были поглощены общением друг с другом, их семья была самодостаточной и полной завидной гармонии. Разве что только младшие сыновья могли позволить себе порисоваться, впрочем всегда держались друг за друга и старались блюсти честь своего дома, особенно после того, как получили титулы. Сегодня же вообще обхаживали младших девушек семьи.
Присутствующие здесь с нескрываемыми интересом и восхищением смотрели на изарийцев рослых, сильных, суровых мужчин в шрамах, воинов, равных которым в Сцирце не было. На женщин, которые были с ними — мягких и очаровательных. Но многие здесь знали, что кое-кто из этих красавиц был опасен и смертоносен.
Хэла была из них.
О чёрной ведьме Изарии ходили даже не слухи, кажется все здесь смотрели на супругу тэяра Горанов во все глаза. Несколько раз тёмные корты пытались похитить женщину, один раз отбиваясь Хэла остановила дождь и наполнила водой весь внутренний двор Зарны. Второй раз оказалась внутри сосуда Варха и спас её маленький Рейм, с которым у чёрной ведьмы вообще были особые, удивительные отношения.
От Хэлы не отставала Рада. Сейчас девушка стояла рядом с отцом, в невероятно красивом платье цвета ранры, но в отличии от матери могла, как феринина позволить себе на платье голубой кант, открытую спину и руки. Привлекательная, статная, крепкая, светлые глаза, такие как у отца, смотрели открыто и дерзко.
Она разительно отличалась от окружающих её девиц из других знатных домов. Была недоступной и яркой. На внешней стороне её правого предплечья было два глубоких шрама, от меча, а на внутренней красовался выведенный знак соты, рисунок гракта дома Горанов, такой же как и у всех её братьев. Хэла, увидев это, покачала головой, рассмеялась и сказала “потому что вы банда”.
Все дети Роара и Милены были магами, но серьёзно посвятили себя силе только Рейм и Рада. Два младших сына решили, посвятить себя дому и Изарии.
Через какое-то время Рия, которая получила на празднике в полное своё пользование достопочтенного бронара Изарии Тэйрама Горана, на зависть всем окружающим девицам, которые смотрели на него и разве что не исходили слюной, деловито решила, что она уже всё видела и её тоже все видели. Она посмотрела на Тэя и заявила, что теперь она очень хочет в Зарну. Тэй склонился в очень серьёзном поклоне, Хэла повела лукаво бровью и посмотрела на Рэтара. Тот в свою очередь встретился взглядом с Роаром. Мужчины кивнули друг другу и Гораны покинули праздник.
В Зарне они нашли Тёрка. Старший брат Рэтара Горана жил отдельно, но семья этого не чувствовала. Он много времени посвящал обучению воинов в корте служения, а ещё они с Хэлой были безумными ботаниками. Ковырялись в земле, как очумелые — ягоды, плодовые деревья, овощи… А ещё эти двое делали напиток вроде вина, пытались варить что-то очень похожее на пиво.
Милена не очень понимала зачем они это делают, раз чёрная ведьма и так умеет превращать воду в алкоголь, но старший брат Рэтара Горана был непреклонен — они с супругой тэяра просто обязаны были создать местное вино и сварить добротное пиво, чтобы было что пить кроме привычной изарийцам цнели.
И в конечном итоге прямо после их возвращения из Л’ста уже весь замок праздновал наступление пять тысяч восемьсот пятидесятого тира от сотворения Гор-Эят.
