Почти все были этим шокированы и напуганы, да собственно как и сам Рейм. Он расплакался от неожиданности своего поступка, но к счастью с ним тогда была Хэла и Рэтар, которые, как признавала Милена, воспитателями были просто отменными.
У них так и не появились дети, но они очень много дали тем детям, которые их окружали — детям Милены и Роара, детям Гента и Лораны, а потом и детям Элгора, детям Брока. Все ребятишки безумно радовались, когда удавалось пообщаться с тэярами или, что было просто верхом счастья, побыть несколько дней в Халовкином гнезде. Там частенько был безумный детский сад, или детский лагерь.
И ещё у них была Ноэна. Девочка, которую Рейм спас в одной войне — её малышкой призвали в обход всем правилам призыва тёмной кортой магов. Старший сын Милены просто принёс её в дом, оставил на попечение танаров, которые в малышке души не чаяли.
Рейм учился магии у Верлеаса и Хэлы, кортам не принадлежал. Его никто не ограничивал и сила его росла, крепла, и сейчас он уже был одним из сильнейших магов Сцирцы. Ему регулярно приходили приглашения вступить в ту или иную корту, как по этому сторону оборота, так и по другую.
Но Рейм туда не стремился, он оставался дома. Жизнь его была беззаботной и распущенной, хотя он воевал наравне с отцом и братьями, как магией, так и мечом. Мечником Рейм был отличным, таким же хорошим, как Рэтар и Роар Гораны.
Впрочем сестра от него не отставала. Рада в противовес Рейму обладала силой льда и снега, была больше магом погоды, способной остановить ледяной дождь, прекратить снегопад или метель.
А вместе с Реймом они были силой невообразимо жестокой, беспощадной и смертельно опасной.
Ещё Рада так же весьма хорошо управлялась с мечом, а так же была меткой лучницей. И хотя Милена была против того, чтобы девочка училась всему этому, даже находила по началу поддержку у Роара, но в итоге обучение бою стало вынужденной мерой, потому что иначе подвижная и неугомонная Рада, угрожала разнести к рвашам всё вокруг.
Милена заняла своё место напротив Роара, который сидел во главе стола, её место было с противоположной стороны. Рядом с фериной сидел Элгор и Янсина, очаровательная и милая ринтийская элинина, которую Элгор, нет, не любил безумно, но бесконечно уважал и находил в ней прежде всего союзницу и друга. Отношения их были ровными и вполне мягкими, что было странно при характере младшего брата Роара.
Рядом сидели их дети Эяра и Ярн. Дочка Элгора была очаровательной девушкой пятнадцати тиров от роду, а сын, которому недавно исполнилось тринадцать, уже стал рослым, крепким изарийцем, серьёзным и вдумчивым, отчаянно тянулся быть достоин своих танаров и танов.
— Что происходит? — внезапно спросила Хэла, после того, как они приступили к обеду.
— Что? — отозвался Роар, взглянув на женщину с вопросом.
— Рэтар, ты слышишь? — она повела бровью и обратилась к супругу.
Тэяр Горанов глянул на супругу.
— Только ложки стучат, — сказала она. — С каких пор за этим столом стало так тихо?
Феран глянул на другой сторону стола, где сидела Милена, но она глаз на него не подняла.
— Я не знаю, Хэла, — ответил он хмурясь, понимая, что есть подвох. — Я никогда не запрещал никому за этим столом говорить.
— Эяра? — позвала Хэла.
— Да, танара? — почти шёпотом отозвалась девочка.
— Скажи-ка, милая, что такое случилось?
— Я не знаю, — смущённо ответила она, ещё тише, чем отозвалась изначально.
— Рада? — Хэла цыкнула и перевела взгляд на дочь Роара. — А ты расскажешь?
Феран её безумно любил, кажется она могла делать что угодно, но он бы ей всё прощал и он был сказал ей “да” на любое безумство, любая просьба была бы выполнена. В отличии от Милены, которую Роар оберегал, любил так же безумно, как и в самом начале их отношений, Рада была настоящей Горан — сильная, независимая, свободная. Она была похожа на Хэлу, много перенела от чёрной ведьмы. Всегда была очень открытой и честной, всегда говорила то, что думала, но он никогда и не пытался загнать её в рамки, потому что видел, что это угнетает её, делает уязвимой и опустошённой.
Рада повела головой.
— Трагедия заточения, — ответила она Хэле и улыбнулась.
— Что? — спросил Роар, не понимая о чём она.
— Все женщины этого дома хотят по новому платью, — пояснила за ференину чёрная ведьма, — и отправиться на празднование четыреста какого-то там амирата в стены Л’ста.
Феран в недоумении уставился на Милену, потом на брата и его супругу.
— Эяра? — позвал он свою тиину.
— Очень-очень, — едва слышно ответила девочка смущаясь, а её мать уставилась в тарелку, не поднимая взгляда на Элгора.
— И почему никто ничего не сказал? — спросил Роар, пытаясь понять, где он опять что-то не так сделал.
— Потому что ты хочешь на войну, а не на праздник, — ответила Хэла.
— Я не хочу на войну, — возразил феран.
Хэла фыркнула и закатила глаза. А он перевёл взгляд на тана, пытаясь найти у него спасение или поддержку, но Рэтар лишь склонил голову, давая понять, что согласен с супругой.
И вот они при всём параде были на праздновании в Л’ста.
Роар не заметил, как получилось, что когда попадал на такие мероприятия, становился нервным и ревнивым. Внутри было понимание этого чувства в окружающих мужчинах, которое он знал, потому что сам был таким.
Смыслом присутствующих здесь свободных мужчин было заполучить какую-нибудь красавицу, желательно несвободную, желательно высокого статуса и титула, чтобы трофей был особенным, а связь мимолётной.
И уж Роар прекрасно видел, как Милену в прямом смысле слова пожирают взглядами большинство присутствующих здесь мужчин. И да, была бы его воля, и больше двадцати тиров уже прошло, но всё равно не показывал бы никому, поэтому и на празднование не хотел. Внутри был этот яростный порыв прям схватить Милену и утащить обратно в Зарну.
У них даже было такое. На праздновании в Соёлте, куда были приглашены из-за того, что Брок обвязался с дочерью правительницы свободного города, какой-то неразумный глупец из Фенжи решил, что из-за вечно восторженного и открытого очаровательного взгляда, Милена достаточно лёгкая добыча. Глупца от смерти спасли Тёрк и Рэтар, которые вовремя остановили Роара, который после пары внушительных калечащих ударов, вполне был готов нанести последний, решающий, что конечно радости бы никому не доставило.
После того раза Милена с ним не говорила несколько дней. Рэтар смеялся, что Хэла теперь тоже требует крови, а то, что-то не чувствует себя достаточно желанной, а Элгор лишь качал головой, приговаривая, что только конфликта с элатом Фенжи им не хватало.
Но у Роара ничего не получалось с собой сделать. Все они его раздражали страшно, и он был готов боем идти, чтобы они в сторону его супруги не только не смотрели, не думали даже.
А Милена была невероятно красивой и очаровательной, всегда, но эти “выходы в свет”, как она их называла… невозможно же было — платья цвета ранры делали её стройнее, мягко оттеняли светлый цвет кожи и волос, а глаза становились темнее и ярче. У него самого сил не было на неё спокойно смотреть, а тут это.
Рада обняла его, когда Милена отошла в сторону Хэлы, которая тоже всё ещё была невообразимо красивой и притягательной женщиной. Роар обнял дочь, пытаясь унять себя, глянул в сторону тана.
Рэтар говорил с Элгором. Тэяр был спокоен, уверен в себе, так же опасен, как и тридцать, двадцать, десять тиров назад — время вообще его не меняло. Хладнокровный и лучший воин, он отошёл от сражений, так же как раньше не принимал участия в турнирах. Да собственно как и Роар. Но лучшим всё равно считался, за ним всегда ставили Брока, хотя сын Рэтара давно уже был намного более лучшим мечником, чем феран Изарии. Не отставал Рейм и Тэй. Правда была уверенность, что если Рэтар возьмётся за меч, то спокойно прижмёт всех четверых вместе взятых.
Казалось, что тан Хэлу не ревновал, ферану Изарии даже показалось, что глава дома Горан на супругу и не смотрит, но потом понял, что это не так. Только вот уловил полный восторга взгляд Рэтара обращённый на Хэлу, впрочем та отвечала таким же взглядом.
