Повисла тишина. Огонёк на ладони худощавого мужчины горел ровно и как-то… безжизненно?
Меж бровями Вирлисса залегла складка.
— Локи… — наконец медленно произнёс он. — Ответь мне на один простой вопрос, Локи. Ты ненавидишь Одина. Какого чёрта ты ему служишь?
— Дети, Вирлисс, — бог огня печально понурился. — Со мной… да пусть что угодно делает! Только ведь сначала с ними расправится, понимаешь?
Вампир опустил голову.
— Ты… отдашь меня ему? — И тихо добавил: — Из-за детей?
— Лок… — раздался тихий, но странно твёрдый голос с лестницы. Гими… Они совсем забыли о Гими!
Локи обернулся.
— Лок… Ты обещал. Ты при мне их богине обещал, что ничего… никакого вреда им не причинишь. — Мальчик поднялся и, выпрямившись, напряжённый, словно струна, смотрел на рыжего бога.
— Обещал, — кивнул Локи. — Что не причиню никакого вреда или ущерба. Обрати внимание, Гими: я ничего у них не украл. Какой ущерб? Никакого. И киске нашей… — он усмехнулся, — ничего не отрезал. Так какой вред? Вот и выходит — сдержал я слово. — Локи развёл руками.
Вирлисс скрипнул зубами и опустил голову. Волосы, скользнув по плечам, закрыли лицо.
Ни один бог Асгарда никогда не услышит от него мольбы о пощаде. Но… быть может… перед смертью… доведётся увидеть Фрери?
— А зачем он Одину? — не отступал мальчишка. Он стал очень бледным, дыхание прерывалось от волнения, но держаться паренёк старался невозмутимо. — Ты можешь нам рассказать? Снежок… он о девушке только и думает, совсем о себе забыл… а ты на его вопрос так и не ответил.
— Голову его надо Фрейе показать. Чтобы Фрю успокоилась уже, наконец, — широко ухмыльнулся сын демона. — И тосковать прекратила. И верить, что он оживёт. Вампиры с отрезанной головой не воскресают. А если душу убить… ну, призрака… тем более.
Вирлисс закрыл глаза. О Мортис…
Бедняжка Фрери. Ну за что ей всё это? За что?…
Гимильк вздёрнул подбородок.
— Разве это — не вред?!
— Так не я ж его причиню, — Локи снова развёл руками.
— Ты… ты… — Гими сжал кулаки, выпрямившись. Каштановые кольца волос рассыпались по плечам. — Знаешь, ты кто?! А ещё называешь себя другом этой Фрю!.. Ты называл себя и моим другом — а на самом деле… ты меня как приманку использовал… для них! Для Эхета и Снежка!
— Гими… — попытался прервать мальчика Вир.
Гимильк, Гимильк… Что ж ты творишь, глупый?… Не знаешь, счастливец, на что способны боги Асгарда!
Тот не обратил внимания.
— И руку мне сам мог вылечить, разве нет? Да ты… ты всех используешь, кто у тебя на пути попадается, а потом плачешься, что никто не любит тебя, бедненького!
— Гими!
— Детьми прикрываешься… а сам трусость свою оправдываешь… Ты… ты ничем не лучше Одина своего!..
Локи сжал губы и сузил глаза.
Вирлисс, от страха за мальчишку потеряв голову, схватил Локи за руку через прутья клетки.
— Не трогай его! — взмолился он. — Не слушай!.. Он… он ещё не понял, кто ты… он бы не посмел…
— Я всё понял! — звонко выкрикнул Гимильк. — Снежок, не заступайся за меня!
— Замолчи!.. — рявкнул Вир.
Гими набрал в рот побольше воздуха — но ничего не успел возразить. Его прервал смех Локи.
— О-ох, клянусь священным источником Урд! Как трогательно! — он замолчал, резко оборвав смех. — А теперь послушайте меня. Как ты думаешь, Гими, его разлюбезная Фрери стала бы со мной разговаривать, да ещё и приветы этому дураку влюблённому передавать, если бы думала, что я вред ему причиню?
Гими проглотил собравшиеся было сорваться слова и медленно сел. Вирлисс разжал прутья и поднял на Локи растерянный взгляд.
— Фрю-Фрю! — поучительно поднял кверху указательный палец сын Лаувейи. — Говорю же, мы с ней друзья.
— Знаешь… — пробормотал Вир. — Я бы тебе поверил… если бы не сидел в клетке. Ты ведь и Фрери мог обмануть…
— Мог, — кивнул Локи. — Но у меня не так много друзей, чтобы ими разбрасываться.
Вирлисс обессиленно закрыл глаза. Это существо…
Оно словно обитало за пределами логики. Или это такая изощрённая пытка: найти смысл в поступках полубога, полудемона? Вампиру казалось, что ещё немного — и разум покинет его.
Надеяться? Злиться? Друг перед ним или враг?
— Я ничего не понимаю! — измученно прошептал Вирлисс.
— Ну, наконец-то! — облегчённо вздохнул Локи. — Когда сосуд пуст, его можно наполнить…
Вир уткнулся пылающим лбом в холодные прутья.
Мортис, где же ты?… Помоги! Та, которой я однажды вручил свой дух, помоги мне!..
Локи поцокал языком.
— А не надо… — осуждающе покачал он перед лицом Вира длинным худым пальцем. — Не надо считать себя умнее богини. Она знала, что я сделаю. И Фрейя знала.
Вирлисс молчал. Мир раскалывался на части, трескался, словно старое зеркало — и с дребезгом рушился в чёрную пустоту…
— Я отпущу тебя, Белый Тигр, но надо было сначала поймать, — вздохнул Локи. — Поймать тебя приказал мне Один. Он приказал найти и поймать… но он забыл приказать доставить тебя в Асгард! — рыжий плут лукаво усмехнулся.
— Разве это не подразумевается? — тихо спросил Гими. Вирлисс не мог вымолвить ни слова: мысли разбегались и путались.
— Откуда я знаю, что там у него подразумевается, а что нет! — хмыкнул Локи. — А Фрю-Фрю возможность не упустила весточку передать своему ненаглядному…
Вирлисс медленно поднял голову. В глазах затеплилась надежда.
— То есть… ты… меня отпустишь?
— Разумеется, — усмехнулся бог огня. — И не только из-за Фрери твоей.
— А… зачем ты меня вообще ловил? Если…
— Чтобы выполнить приказ, — Локи терпеливо пожал плечами. — Ну вот Эет твой… тоже приказ вроде как выполняет. Подразумевается, что твой друг любому чужаку глотку должен перегрызать. А Гими, вон, жив и здоров. Всего лишь под обещание, что не будет соваться куда не велено.
— А Мортис… она…
— А Мортис нужен союзник против Одина, — посерьёзнел Локи. — И вам с Эетом он тоже нужен. И мне. Не считаешь, что всё складывается очень удачно?
Вирлисс снова прикрыл глаза.
Снаружи уже доносились голоса, звук шагов, потом корабль вздрогнул — и закачался на волнах. А потом послышались равномерные удары вёсел.
— Отплыли… — философски отметил Локи.
— Как же Снежок вернётся?! — Гими вскочил.
— Да вернётся, — поморщился сын Лаувейи. — Едва я клетку открою, как исчезнет. Здесь исчезнет, а у себя в комнате появится…
— Это правда? — быстро спросил Гимильк.
Вирлисс только обессиленно кивнул.
— Так отпусти же его! — воскликнул мальчик. — И тогда я прощу тебе обман…
