Гими уткнулся лбом в его плечо. Он ещё вздрагивал, но плечи потихоньку расслаблялись.
— Ну, устраивайтесь поудобнее, — широко разулыбался, глядя на них, Локи. — И будет вам ещё одна сказка. Последняя.
Далеко-далеко отсюда, так далеко, что и на Скидбладнире не добраться, а только крутейшую магию использовать, лежит одна страна. Неважно, как её называют, а важно то, что благой Создатель всего сущего, творя ту Вселенную, отпустил в неё своих помощников. Двух богов и одну богиню. Изначальных. Не единожды помогали они ему в сотворении миров, так что и мысли не возникло у Создателя, будто случится что-то плохое. Прекрасная богиня любви, дарующая жизнь, и её муж, столь же благостный, сотворили в том юном мире две волшебных расы: лесной и морской народ. Альвами или эльфами лесных называют. Морских русалками зовут… Третий бог создал народ подземный, дварфов. И демонов инистых, ётунов. И асов, себе в помощники… Сам Создатель тоже не остался в стороне и населил тот прекрасный край людьми. Всем там было хорошо. Нашлось место даже драконам, — Локи улыбнулся и ехидно добавил: — Их кто творил, не спрашивайте; может, на совместном празднике все трое вместе ухитрились… после какого-нибудь по счёту… тоста.
Вирлисс и Гими со смехом переглянулись, и Вир пожал плечами. Локи продолжал:
— Вроде, удалось творение богам. Благодать и красота повсюду. Мир и процветание. Казалось, можно и к Создателю возвращаться. Только… что-то вдруг разладилось. Головой клянусь, не знаю, что стряслось, только леса эльфов вдруг начали гореть и полниться чудовищами. В земле трещины разверзались, и шёл оттуда ядовитый дым, уничтожавший всё живое. Богиня Силинель и её муж пришли в отчаяние, но ничего не могли поделать. Их силы не доставало, чтобы справиться с этой напастью.
— Как это? — прошептал Гими. — У богов?…
Локи пожал плечами.
— И боги не всесильны. Даже Изначальные.
— А Создатель? — спросил Вирлисс.
— Говорят, у Создателя принцип: каждый должен уметь отстаивать своё счастье. Быть может, он для того и попустил появление зла в том чудном мире, кто знает? Быть может, испытание готовил его жителям и своим помощникам… Я не берусь судить поступки самого Всеблагого, — бог огня вздохнул. — Как бы там ни было, но эльфы бежали в ужасе, и всё, что могли их творцы — лишь оберегать свой народ в дороге… А путь эльфов лежал через горные кряжи, где в своих пещерах обитали дварфы…
Локи замолчал и нахмурился, подтянув колени к подбородку.
Тишина нарушалась только мерными всплесками волн о борта… или то вёсла тревожили зимние воды океана?
— Что… Что же было дальше? — не выдержал Гимильк.
— Не знаю, что там случилось. Решили дварфы, что эльфы пришли с войной, и взялись за оружие. Возможно, сами эльфы в том виноваты… ну, не с потолка же взял подземный народ, что перед ними враги. Недоразумение или нет — словом, случилась битва. Эльфам некуда было отступать, дварфы же сражались за родные очаги… Мало кто выжил в том побоище, — Локи вздохнул и поморщился. Он словно видел то бранное поле — и душа его до сих пор кровоточила. — А потом… Потом явились божественные супруги к повелителю дварфов. Богиня могла только рыдать о своих погибших детях, а её муж набросился с обвинениями на друга. Почему, значит, ты не удержал своих головорезов? Да как они посмели наших эльфов, самую совершенную расу… и так далее… и всё в том же духе… Слушал, слушал это Один… — Вир и Гими вздрогнули, — …да и не сдержался. Врезал хорошенько эльфийскому богу. А тот… нет, чтобы заткнуться… — Локи поморщился. — Впрочем, может, и заткнулся бы, если бы рядом не было его разлюбезной Силинель. А как перед любимой женой себя трусом или слабаком выставить? Словом, сцепились они с Одином знатно. Один в раж вошёл и… Силинель уж пыталась их разнимать, на колени кинулась, в ноги Одину… А тот… ну, когда входит наш Высокий в боевое неистовство, его только смерть остановит. — Локи тяжело вздохнул. — Так он своего друга и убил. На глазах у его жены. Да и ей самой досталось, бедной.
Повисло молчание. Никто не решался даже вздохнуть. Через некоторое время рыжеволосый рассказчик тихо продолжил:
— Силинель была богиней любви. Её любовь убили. Что осталось несчастной? Что осталось в ней?…
Вирлисс опустил голову. Гими облизнул пересохшие губы.
— Так потеряла себя эта богиня. Разум её помутился, а в сердце воцарилась вечная ночь. Но не хотела она мучить уцелевших эльфов, потому оставила их и пошла в земли людей. Хотела Силинель одного — отомстить Одину. Жестоко отомстить. Она подняла с кладбищ мертвецов, которые, уничтожая всё на своём пути, двинулись в земли дварфов. И любой, убитый ими, тут же пополнял ряды этой жуткой армии. Убить же их самих было почти невозможно, поскольку по сути они и не жили…
— Так Силинель стала Мортис? — тихо спросил Вирлисс.
— Да, — просто ответил Локи. — Она уничтожала целые страны, насылая чумовое поветрие, лишь бы увеличить свои силы — и они возрастали… Люди, драконы, дварфы… Однажды она перестала щадить даже эльфов. И вот это расчудесное войско, столь же похожее на будущих обитателей Атариды, как Мортис Карающая на Мортис Милосердную, добралось до земель Одина. И камня на камне не оставило… Мортис же явилась в покои бога дварфов… только на ту пору его там не оказалось. Где прятался, сказать не могу, но, видимо, хорошо прятался, поскольку не нашла его та, что к тому времени стала самой Смертью. А от Смерти укрыться — это действительно извернуться надо.
Впрочем, Мортис, казалось, успокоилась. Появилась у неё другая цель: узнала богиня, что можно оживить её мужа. Правда, сложно это было, но… реально.
Думаю, для бедной девочки эта возможность стала спасением. Сохранила ей разум…или даже вернула его, не дерзну судить. Взялась Силинель вплотную за своих новых подопечных и дала им не только способность двигаться по земле, но мыслить, чувствовать, созидать… Сотворила она из нежити новую расу, одним словом. Чтобы лучше могли они её понимать и выполнять приказы. Бессмертный народ, чьё бессмертие поддерживалось чужими жизнями. Конечно, простым людям в их владениях тогда несладко приходилось… ну, не о том у Сили голова болела. Как мужа оживить, только и помышляла… — Локи вздохнул. — Знаешь, Вирлисс, мало какая женщина может так любить, как Сили! Я вот только Фрери, пожалуй, назову, а так… — он раздумчиво покачал головой. — Нет, не встречал!
— И что же случилось дальше? — прошептал Вир.
— А дальше оживила она своего ненаглядного. А он…
— Что — он?
— Он сказал, что теперь она недостойна его любви. Недостойна — и всё тут! И к эльфам ушёл. Очень это Сили подкосило, — Локи покачал головой. — Ну, да что поделаешь? Пыталась она что-то ему доказать — да ничего путного не вышло! — бог огня рукой махнул. — Так они и разбежались. Дварфы с эльфами помирились, Один с воскресшим приятелем на брудершафт выпили… А Сили… что Сили? Ей остался её новый народ. Который в том мире ненавидели все, кто только мог. Было за что, конечно… — Локи пожал плечами. — Сили ж их создавала как оружие. Самое совершенное оружие. Убийство у нежити в крови.
