был рядом, жаждало только его.
— Ты уверена, что не хочешь использовать этот рот для чего-то другого? — Его голос был сексуальным рокотом. Лукьян медленно опустил руку медленно по груди к животу и налитому члену. Очевидно, его тело жаждало меня так же сильно, как моё — его.
— Лукьян, — прошептала я, и румянец окрасил щёки, а мои глаза закрылись от похоти. — Нам действительно нужно поговорить.
Я не могла думать рядом с ним, но должна быть честной. Он вряд ли обрадуется, когда я скажу правду, учитывая, как разозлился, подумав, что я пыталась украсть его сперму. Я прикусила нижнюю губу, обдумывая, как лучше сообщить, что, возможно, ношу его ребёнка. Я чувствовала себя вором, и от одной мысли об этом меня тошнило. Он заслуживал честности, а мне нужны ответы. Например, спал ли он с Элейн, когда она покинула его дом до того, как я появилась, и мы с всё сломали? Знал ли он о зрителях, когда мы занимались сексом в клубе?
— Мы можем поговорить после того, как трахнемся, — сказал он, уже втягивая меня в прихожую.
— Я пришла не трахаться… — Войдя в дом, я остановилась и увидела Лейтона и Бэйна, сидящих за столом с телефонами в руках.
— Черт возьми, нужно сделать попкорн или спасать фарфор? — спросил Лейтон с дерзкой усмешкой, глядя на мой голубой сарафан, и босые ноги. — Давай, детка, давай посмотрим, как ты потеряешь сдержанность, в прошлый раз было чертовски жарко. Как, по-твоему, мы должны назвать видео, Бэйн? Ведьмы Одичали?
— Оставьте нас, — сказал Лукьян, требую повиновения одним лишь взглядом. Он протянул мне руку, когда они не спешили делать то, что он потребовал. — Идём, — приказал он, и в этом единственном слове было больше смысла, чем следовало. Я нерешительно вложила свою руку в его, и мы пошли вверх по лестнице, подальше от любопытных глаз его людей. Как только мы оказались в комнате, все мысли о разговоре исчезли, и мне пришлось серьёзно сосредоточиться, чтобы заставить произнести эти слова.
— Таблетка не подействовала, Лукьян, — пробормотала я, — Я узнала, что заклинание, наложенное ковеном, не просто заставляет сексуальное влечение уйти в овердрайв, но и делает бесполезным все средства предохранения. Я не знала этого. Честно говоря, я хотела тебя, быть с тобой, — прошептала я, когда он отпустил мою руку и повернулся ко мне лицом.
— Ты пришла, чтобы сказать мне, что можешь быть беременна от меня? — спросил он с настороженным взглядом, от которого у меня свело живот.
— Я говорю, что это возможно. Ты заслуживаешь знать; я многим тебе обязана. Мама и бабушка объяснили мне всё сегодня.
Он кивнул, но, похоже, его нисколько не беспокоило, что я могу носить его ребёнка. Я начала что-то говорить, но он остановил меня сексуальной улыбкой, от которой бабочки в животе закружились и взлетели.
— Я не идиот, Лена, — сказал он после неловкого молчания. — Но не беспокойся, я не могу иметь детей.
— Но в клубе…
— Если бы ты знала, что у меня не может быть детей, передумала бы приходить ко мне?
— Нет, — пробормотала я. — Когда мы только познакомились, я сказала, что не хочу детей, — осторожно ответила я. — Я хотела быть с тобой с момента, как ты поцеловал меня возле главного дома. Я не понимаю, в клубе ты рассердился. Ты обвинил меня в краже спермы.
— Я обвинил тебя в попытке, — поправил он. — Ковен настаивал на том, чтобы я присутствовал на Вознесении из-за родословной; я бы не упустил случая, чтобы некоторые старейшины послали кого-то для достижения конечной цели. Я старательно давал понять, что не желаю иметь ничего общего с Вознесением. И всё же ты проявила силы в моей постели, так что можешь понять, почему я имею право предполагать, что они знали, где ты.
— Ты назвал меня лжецом, после того как убедился, что я тебе не лгала.
— Я хотел войти в твой дом; тебя это разозлило настолько, и ты открыла дверь, так? — улыбнулся он.
— Ты трахался с Элейн до того, как я появилась и разрушила твой дом? — спросила я нерешительно.
— Нет, она пыталась воспользоваться нашей разлукой, чтобы снова забраться ко мне в постель. Я выгонял её, когда ты увидела нас вместе.
— В клубе ты знал, что за нами следят? — обвинила я его, снова чувствуя гнев от унижения.
— Нет, я был слишком занят. Я понятия не имел, что она повернула стекло, и мне всё равно, увидит ли кто, как я заявляю права на то, что принадлежит мне. Мне было бы наплевать, увидь они, как я разрываю твою сладкую плоть и делаю её своей. Мне плевать, если тебе не всё равно, потому что все в этой толпе теперь знают, что ты моя. Я не стыжусь того, что мы сделали, а ты?
— Нет, — честно ответила я. — И всё же я была бы намного счастливее, если бы тот первый раз был личным. Если бы я хотела, чтобы на меня смотрели, попросила бы.
— Хорошо. — Он улыбнулся, глядя на мою вздымающуюся грудь. — Скучаешь по мне? — спросил он, обнимая меня за талию и притягивая ближе к своему телу и эрекции, которая теперь гордо обтягивала его джинсы. Когда я не ответила, он зарычал. — Я задал вопрос и жду ответа.
— Да, — ответила я и застонала, почувствовав, как его твёрдый член прижался к моему животу.
— Хорошо, потому что с тех пор, как ты ушла, я не могу думать ни о чём, кроме как о том, чтобы затащить тебя обратно в постель, — проворчал он, дёргая завязки на бретельках платья. — Ты готова дать мне контроль, Магдалена? Подчинись мне, — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать обнажённое плечо.
Он стягивал с меня платье, пока оно не упало на пол у моих ног. Затем отступил, и мне пришлось бороться с желанием придвинуться к нему. Тонкие шёлковые трусики были прозрачными и почти не скрывали, насколько влажной он меня уже сделал.
— Я задал вопрос, — прошептал он, начиная стягивать джинсы, и его массивный член был готов дать мне то, что мне нужно.
— Да, — ответила я и стала ждать, что он сделает.
— Ложись на кровать и поласкай себя для меня, — приказал он, и я заколебалась, за что получила шлепок по заднице. — Делай, как я сказал, или будешь наказана за непослушание, маленькая ведьма.
Я молча подошла к кровати и забралась на неё, откидываясь на подушки, затем согнула ноги в коленях и просунула руку в трусики. Он улыбнулся и цокнул языком.
— Избавься от трусиков, я хочу видеть
