поднял голову. Передо мной мелькнули полные ярости золотистые глаза, а затем юноша с силой оттолкнул меня от себя. Мои ноги потеряли опору. На пол я рухнула боком и прокатилась еще пару метров, укутывая ноги в подол платья.
— Эль! Эрь! Эмь! — завопил пришедший в себя Ганч. — Сюда скорее!
Повезло. Удар от падения смягчила роскошь ковра. Я приподнялась на руках и успела увидеть, как на юношу-гепарда накидываются местные прислужники в масках. На горле зверочеловека затянули ремень, а руки свели назад.
— Прекратите! — Я оттолкнула склонившегося ко мне Ганча и вскочила, но тут же споткнулась о подол платья и снова упала на колени. — Он ранен!
— Конечно же, ранен. — Ганч, не взирая на сопротивление, поднял меня на ноги и аккуратно, удерживая за локти, оттеснил поближе к стене. — Это Брэйлин. Наша лучшая вишенка.
Издающего тихое рычание юношу увели. Все произошло очень быстро. Похоже, устранять последствия инцидентов здесь умели.
— Вы в порядке? — Ганч с беспокойством оглядывал меня. — Прошу, не молчите! О божественные сущности, у вас кровь! Мы окажем вам помощь. Прошу прощения! Умоляю, скажите, что мы можем для вас сделать?!
— Это не моя кровь. — Я с раздражением вырвала руку у Ганча и махнула в ту сторону, куда увели юношу. — Это Брэйлин ранен! Помогите ему! Нужно обработать его раны. Те люди что-то сделали с ним.
Ганч отошел от меня, выставив перед собой раскрытые ладони.
— Прошу, позвольте объяснить, госпожа Сильва. Брэйлин — наш выдающийся зверочеловек. Его выбирают гости, имеющие особые вкусы.
— Что еще за особые вкусы?
— Что ж… — Ганч обвел взглядом коридор, старательно минуя меня. — Сразу попрошу прощения за неделикатные высказывания. Проще говоря, его выбирают приверженцы экстравагантных методов получения удовольствия: любители связывать, использовать различные приспособления в процессе, бить, причинять боль и… кхем-кхем… далее.
Я ушам своим не поверила.
— И вы позволяете это?!
— Но госпожа… он же зверочеловек.
— Нельзя по прихоти подвергать чью-то жизнь опасности!
— Госпожа, — Ганча явно озадачила моя пылкость, — он ведь просто зверочеловек.
Верно. Зверолюди бесправны. Хозяин владеет жизнью зверочеловека. И никто иной.
Но на моих руках чужая кровь. Она реальна. Реальнее, чем любой потаенный страх.
— Вы окажете ему медицинскую помощь? — тихо спросила я.
— Нет причин волноваться, госпожа. Раны на телах зверолюдей заживают очень быстро. Может, пару шрамов останется да и только. Брэйлину не впервой. Он предложил нам договор: мы не отдаем других вишенок гостям, склонным к насилию, а он обеспечивает им наилучшее обслуживание. Благодаря ему посетителей заметно прибавилось. Гости готовы платить втридорога за такую покорную игрушку. Да и боль Брэйлин переносит намного лучше остальных. В помощи он не нуждается. Ни к чему тратить время на подобные глупости.
Глупости?
— Сэр. — Я положила руку на плечо Ганча, чем безумно напугала его. Мой голос потерял всякую эмоциональность. — Я выбираю Брэйлина.
— Но… госпожа, вы же видели, что он только что обслужил гостей… и не сможет… то есть… не будет в состоянии удовлетворить вас.
— Приведите Брэйлина ко мне. Я выбираю его. И запишите на счет господина Каннина.
— Все-таки я не думаю…
— Вам и правда нет необходимости думать. Приведите Брэйлина.
— Может, вам все-таки подобрать кого-нибудь другого? У нас имеются прекраснейшие образчики. И недавно был завоз. Имеются и вовсе нетронутые экземпляры. А эта зверушка, к сожалению, не сумеет прямо сейчас оправдать ваши ожидания.
— Уверена, что сумеет. Плата будет вдвое больше, чем вы обычно получаете за него. Ведите.
Обещание двойной оплаты мигом избавило Ганча от всяких сомнений.
— Да-а, госпожа.
Семь минут спустя в комнату, повторяющую интерьер и оттенки помещения, которое занял Джерар и баронесса, привели Брэйлина. Я поспешно вскочила с кровати и, дождавшись, пока угодливые прислужники захлопнут дверь, шагнула к юноше.
Длинные чуть вьющиеся волосы Брэйлина имели тот самый уникальный рыжий оттенок, в ярком свете вспыхивающий, словно языки пламени, а в тусклом — переливающийся, как темное золото. Уши гепарда выделялись на темном фоне золотистыми пятнами. Похоже, его наскоро отмыли, поплескав водой ниже шеи, потому что свободная черная рубаха, как и брюки, местами прилипли к телу.
Ему с трудом удавалось стоять прямо, но Брэйлин держался. Взгляд, наполненный злобой, опалил меня. Я не винила его. Он устал, был обессилен и унижен. Он добровольно подвергался пыткам ради защиты других находящихся здесь зверолюдей.
А я выбрала его. Он снова ждал боли. Кем я казалась ему? Дьяволом?
— Брэйлин, — мягко позвала я.
А в следующую секунду оказалась на постели. Брэйлин навалился на меня сверху, провел рукой по лицу и горлу, будто выбирая, в какой место лучше вцепиться.
— Подожди! — Я в панике задергалась. Широкие мужские ладони грубо вжали меня в покрывало, выдавливая воздух из легких.
Без единой эмоции на лице Брэйлин стянул с себя рубаху, выставляя на обозрение бледное поджарое тело. Скользнув взглядом по оголенной коже, я заметила с десяток синяков, несколько отчетливых шрамов на груди и расплывшееся от воды кровавое пятно, берущее начало из-за пояса брюк.
— Пожалуйста… — прошептала я, пытаясь приподняться.
— Вы возжелали меня, госпожа, — прошипел он мне в лицо. — Знаете мои особенности? Как желаете, чтобы это было? Желаете сделать мне больно? Или… — Его глаза сверкнули злобой, и он толкнул меня ладонью в плечо, заставляя вновь откинуться на покрывало. — Жаждете грубой нежности? Хотите, чтобы вами завладели жестко? Так, как еще ни один не смог владеть вами?
Обида угнетенного страшна. Боль, долгое время спавшая внутри существа, привыкшего подчиняться, наконец-то прорвалась наружу. Терпение иссякло. На его смену пришла чистая болезненная ярость.
Чуть сдвинувшись, Брэйлин одним рывком задрал подол моего платья и развел мне ноги. Мышцы пронзила боль, кожа заныла, не перенося крепкой хватки безжалостных рук.
— Вы жаждете, чтобы вашу плоть рвали. Чтобы вас разрывали на части, — отрешенно бормотал Брэйлин. — Так хотят все… все они. — Он впился зубами во внутреннюю часть моего бедра.
Я вскрикнула, дергаясь сильнее. Но Брэйлин не отпускал.
— Дам вам то, что вы хотите. Исполню ваши сокровенные желания!
— Довольно! —
