кроватью ещё несколько огоньков.
− Шутишь? – усмехается подруга.
− Нет. Просто думаю… что иногда для ашаров неочевидны очевидные вещи. Поэтому я понятия не имею, как мои супруги воспримут всё это. Может просто подумают, что я для себя всё это сделала, потому что эта комната теперь лично моя? Украсила, так сказать. А может, и вовсе не заметят ничего. И никак не отреагируют. И ничего не скажут. Как не говорят о том, что чувствуют ко мне. Хотя на самом деле, это всё пустяки, наверное. Главное ведь действия, поступки… те чувства, которые я улавливаю в их отношении ко мне. И какая разница, если они не могут дать этим чувствам определение?
− Сдаётся мне, ты сейчас не про комнату говоришь, − навостряет уши Иса. – Колись, что твои мужья опять не так делают?
− Всё так… просто… Я, наверное, слишком многого хочу. А они... не умеют дать мне это. Ашары не знают, что такое любовь. То есть в теории они знают, что существует такое чувство, но считают его неприменимым к себе.
− Что, серьёзно? – округляются глаза нукары. – Вот чудики. Они тебя из другой Вселенной выцарапали, друг с другом помирились, вьются возле тебя, как привязанные, смотрят, как на богиню и самое вожделенное лакомство одновременно. Да я в жизни не видела больше проявлений любви, чем демонстрируют твои мужчины. Любят они тебя, дорогая моя, любят. Вот что хочешь мне говори.
− Ты правда так думаешь? – с надеждой смотрю на подругу.
− Хвостом клянусь, − широко улыбается нукара.
И тут я слышу шаги в гостевой. Иса тоже ведёт ушами. Подмигивает мне лукаво.
− Кажется, мне уже пора.
− Ми-ичан заждался? – многозначительно смотрю на подругу.
− Может быть, − не отпирается она. Дёргает смущённо ушами. – Проходу не даёт.
− Будто ты против, − хмыкаю лукаво.
Вместо ответа, Иса наигранно вздыхает и, с улыбкой помахав мне ручкой, удаляется. Впрочем, я тоже выхожу из спальни. Чтобы встретить своих мужей.
Вполне возможно, уже завтра кто-то из них, либо все трое отправятся в сектор Тавра. Кто-то будет вести переговоры, кто-то командовать имперскими войсками. А мне останется только сидеть дома с детьми, переживать и ждать их возвращения. Так что эту ночь я хочу провести со всеми тремя и подарить им столько своего внимания и заботы, сколько смогу.
Однако когда я заходу в гостевую, вижу там только Сэтору, о чём-то разговаривающего с Чотжаром и Тэ-атсуром. Заметив меня, он отдаёт ещё пару распоряжений и отпускает обоих. Идёт ко мне, пожирая голодным пылающим взглядом. Кажется, ещё чуть-чуть и тонкое платье, надетое мною для супругов, пеплом осыплется на пол.
− Здравствуй, драгоценная моя, − обнимает меня муж, привлекая к себе. Склоняется, чтобы поцеловать.
− Здравствуй, − тянусь ему навстречу.
Наши губы встречаются на полпути, сливаясь в жадном поцелуе. Языки касаются друг друга, начиная танец страсти. Я вскидываю руки, чтобы обнять мужа за шею. Его ладони скользят по моим бёдрам, сжимают, притягивая к мужскому телу. Обхватывают, отрывая меня от пола.
− Каждый час без тебя подобен пытке, − хрипит Сэтору, отрываясь от моих губ и осыпая лицо быстрыми поцелуями. – Пойдём. Сегодня ты только моя.
Прижав меня к себе ещё теснее, он решительно направляется дальше, вглубь покоев, со мной на руках.
Но я сама замираю от неожиданности. Что он хочет этим сказать?
− Ты один? Повелители разве не вернулись во дворец? – спрашиваю, сжав мужские плечи.
− Собирались вернуться. Уже даже вылетели из столицы. Но от Аракеша поступило срочное донесение. Дагра собирается опередить нас и захватить Ранвию. Са-оир и А-атон приняли решение срочно отправиться в сектор Тавра, чтобы воспользоваться этим и дожать ранвишей, под угрозой широкомасштабных военных действий на их территории. А я, по нашему общему соглашению, остался в империи с тобой.
− Там будут боевые действия? – спрашиваю охрипшим голосом. Не пряча тревоги и, чего греха таить, разочарования. Я ведь их всех ждала.
− Даже если будут, то незначительные. А-атон уверен, что Ранвия уже готова сдаться и попроситься под наше покровительство. А у Дагры нет достаточных сил, чтобы противостоять нам на равных.
Всё это я знаю. Но мне всё равно неспокойно.
− Не волнуйся, им ничего не угрожает, − правильно интерпретирует мои эмоции Сэтору. − Утром тебе доставят твой новый торобраслет, сможешь сама поговорить с ними. К тому же, А-атон скоро вернётся, чтобы побыть с тобой. Мне тоже нужно будет отлучиться из империи.
− С дагрийкой собираешься встретиться? – прищуриваюсь.
− Ты мне всю жизнь будешь её вспоминать? – криво усмехнувшись, качает головой мой красноволосый супруг.
− Извини. Вырвалось, − вздыхаю смущённо. – Будешь ужинать? Слуги уже накрыли.
− Только с тобой. Позволишь покормить тебя? – заглядывает мне в глаза. – Мне тоже хочется этого.
А ведь действительно, я ни разу не позволяла ему кормить меня с рук, как супругу. Даже до возвращения Повелителей.
− Хорошо, − улыбаюсь.
В трапезной уже действительно всё готово. И Сэтору сразу усаживается за стол, устраивая меня рядом. Недолго думая, я поворачиваюсь к нему лицом, опираясь спиной на массивный подлокотник дайрата и перебрасывая ноги через мужское колено. Всем видом демонстрируя, что пищу буду брать только из его рук.
Сэтору, видя всё это, удовлетворённо улыбается, наливает нам обоим сока, пробует мой, подаёт бокал мне.
− Так куда тебе нужно лететь? – спрашиваю, отпив глоток.
− На встречу с дагрийкой, − вздыхает он, вынудив меня буквально оцепенеть.
Сделав резкий вдох, я на минуту закрываю глаза. И огромнейшим усилием воли заставляю себя расслабиться.
Ведь по большому счёту ничего такого ужасного он не сказал. И для этой встречи наверняка есть очень веские основания. Дипломатические.
Но после того, что мне довелось увидеть и испытать, одно лишь упоминание этой синей мегеры выбивает меня из равновесия.
− Я задавался вопросом, стоит ли тебе говорить. И понял, что сообщить обязан. Ведь так? – смотрит на меня муж. Я могу лишь молча кивнуть, не зная пока, что сказать в ответ. Поэтому он продолжает: − Инси Зэа Ма теперь жрица, как и я. Голос своей богини. Мне нужно понять, что она собой представляет теперь, на что способна. Но эта встреча будет носить сугубо дипломатический характер. Я тебе клянусь, что не прикоснусь к ней и пальцем. И не позволю прикоснуться
