разница? Не заморачивайся! Никто не пострадал, — ответил за Яна Федька.
— То есть как это — не заморачивайся?
— Молча.
— Май, все прошло хорошо. Об остальном не думай, — успокоил меня Ян.
— Ну, тогда пошли собираться? — внёс дельное предложение Фёдор. Мы с Яном кивнули.
* * *
Обнявшись на прощание с Виорикой, я даже расплакалась — чувство благодарности к этой женщине переполняло меня. Она к жизни меня вернула, можно сказать, сложно сказать, какой теперь будет эта жизнь… Но всё же. Она погладила меня по плечам и, тепло улыбаясь, что-то сказала. Я повернулась к Яну.
— Говорит, чтобы ты берегла себя, — перевел он.
— В смысле?
Он пожал плечами. Наверное, она имеет в виду, быть осторожной с «питанием». Я ей кивнула.
— Скажи, что я очень ей благодарна и рада была познакомиться с ней, — сказала я Яну.
Он повторил это для Виорики по-венгерски. Она улыбнулась.
Мы сели в машину и поехали обратно в Будапешт. Чувствовала я себя прекрасно, если не считать того, что меня немного укачивало. Настроение тоже было хорошее. Думать о том, что мне нужно будет пить кровь, и как я это буду делать, мне не хотелось. Но эти мысли упорно лезли мне в голову. Можно будет доставать донорскую. Но стоило только мне представить, как я её пью, меня не по-детски затошнило.
— Останови машину! — крикнула я Федьке.
От неожиданности он резко затормозил и мы с Яном стукнулись лбами о спинки передних сидений.
— Что случилось? — заглянул мне в лицо Ян.
— За мной не ходите! — пробормотала я и, зажав рот рукой, проворно выскочила из машины. Чувствуя в желудке каждую булочку, рвущуюся на свободу, я метнулась подальше в кусты, где сразу же и оказался весь мой сегодняшний завтрак.
Вернувшись к машине, возле которой ждали меня встревоженные Ян и Фёдор, я достала из сумки бутылку с водой, прополоскала рот и умылась.
— Вот, я же говорил: нельзя так много есть! — выдал Федька, и я бросила в его сторону злобный взгляд.
— Ты как? Можешь ехать? — Ян взял меня за плечи и внимательно оглядел меня.
— Всё в порядке. Просто укачало немного.
Всю дорогу мы ехали молча. Я дремала, положив голову на Яново плечо, как вдруг меня осенила мысль. Я резко подскочила на месте.
— Ты чего? — с тревогой повернулся ко мне Ян.
— Ян, теперь я не смогу есть нормальную еду? — испуганно спросила я.
— С чего ты взяла? Виорика сказала, что всё будет по-прежнему, только нужно пить кровь пару раз в неделю. Понемногу.
Я шумно выдохнула.
— Просто подумала, а вдруг меня тошнит потому, что организму не подходит обычная еда? Очень испугалась.
— Только не говори, что ты опять хочешь есть! — выступил вдруг Фёдор.
Мы с Яном синхронно повернулись к нему и недовольно на него воззрились.
— А что я такого сказал? — возмутился он. — Я, может быть, переживаю, что ты лопнешь!
— Не переживай — не лопнет, — осадил Федьку Ян.
— Чего ты развыступался? Что это тебя так волнует? Тебя, что ли, объедаю? — обиделась я.
— Вот вечно я что-то не то говорю! Хоть совсем молчи! — внезапно разошёлся друг. — То сказал не то, то сделал не это, посмотрел не так или не туда! Я у вас как козёл отпущения! Надоело!
— Федя, а ну прекрати! Истеричка здесь одна, и это я! Или хочешь в мой клуб? Ну, тогда, добро пожаловать! — я гостеприимно раскинула руки.
— Нет, не хочу!
— Ну и хватит психовать! И никакой ты не козёл, расслабься!
— Спасибо и на этом, — буркнул он.
Я закатила глаза. Только всеобщей истерики нам не хватало… Ян, отвернувшись к окну и прикрыв глаза рукой, беззвучно сотрясался от смеха. Глядя на него, я тоже прыснула. И через секунду мы с ним откровенно хохотали. Федька сначала обиженно оглядывался на нас, а потом, заразившись, тоже начал смеяться.
— Смотри на дорогу, истеричка! — ткнула я его в плечо.
— От истерички слышу, — не остался в долгу он.
И снова взрыв хохота, лично я вообще обхохоталась до слёз. В последнее время мы трое даже практически не улыбались, не говоря уже о смехе, так что наше всеобщее ржание показалось мне какой-то волшебной музыкой.
И снова на миг я почувствовала себя счастливой.
В Будапешт мы приехали вечером. Город в огнях — такое красивое зрелище! Я восторженно вертела головой по сторонам, сидя рядом с Яном на переднем сидении, и без конца задавала ему вопросы, вроде: «А это что?», «А как это называется?», «А где это мы?». Он с улыбкой на лице терпеливо мне отвечал. В качестве нашего временного пристанища Ян выбрал шикарный отель в центре города на проспекте Андраши. Мы хотели снять большой трехкомнатный люкс с двумя спальнями, но Фёдор неожиданно оказался против:
— Ну, уж нет! Я не хочу больше травмировать свою психику, наблюдая ваши обжимания.
— Просто, Федечка, стучаться надо! — ехидно улыбнулась ему я. — А сколько раз ты травмировал мою, так я вообще молчу! Мне пенсия по инвалидности положена. За выслугу лет.
— Это другое! Ты ведь мой друг… и девушка к тому же! Ты не поймешь!
— Почему это другое? — не поняла я. Мне стало интересно из принципа.
— И вообще, может быть, мне тоже требуется личное пространство! — не унимался он.
— Да пожалуйста! Никто ведь не против!
Мы с Федькой опять вступили в один из бесконечных споров. Ян закатил глаза.
— Хорошо, ничья психика больше не пострадает, — миролюбиво сказал он и попросил два обычных номера. Они оказались даже довольно близко друг к другу.
Ян оставил меня в номере, а сам куда-то ушёл, загадочно при этом улыбаясь. Я приняла ванну и привела себя в порядок. Как же хорошо!
Вскоре вернулся Ян с охапкой роз и бутылкой шампанского.
— У нас праздник? — удивилась я.
— Ну, конечно! С днем рождения, моя маленькая ведьмочка, — он вручил мне цветы и поцеловал в губы.
— Мой день рождения вообще-то в мае.
— Пусть будет сегодня, — он открыл бутылку шампанского, извлёк откуда-то бокалы и наполнил их.
— Пусть, — согласилась я, взяла один из них в руку и отпила немного.
— У меня ведь не было возможности поздравить тебя в мае, а подарок мне сделать хочется, — с этими словами он протянул мне белую квадратную коробочку с Пандоровским логотипом на крышке. — Не могу отказать себе в этом.
У меня в улыбке рот расплылся до ушей. Люблю подарки! Я поставила бокал на столик, выхватила из его рук коробочку и открыла её — это был браслет уже с навешанными на него разными висюльками: пара шариков
