— Уверена по поводу подруги? Василина и Михаил, они ничего не помнят и не знают, живут своей жизнью, в которой не испытывали адские муки. Стоит ли рушить то, что создано в этом мире? Что, если они не хотят вспоминать? Даже если ты предоставишь им выбор и серьезно все обсудишь — разве откажутся они от памяти? Да любопытство съест что одного, что другого.
— Наша жизнь и наш опыт — это то, что делает нас такими, какие мы есть. Те двое предназначены судьбой и мы оба это знаем, а так же знаем, что они пожертвовали собой ради друг друга. Разве о таком стоит молчать? Это сложный выбор.
Больше мы не разговаривали. Я села рядышком с вампирами, Леон в наш разговор не вмешивался, хоть и хмыкнул на моей фразе по поводу того, что он останется с нами.
Небо казалось таким красивым и… бесконечным. Мощь белых облаков, сильные порывы ветра — все это будоражило воспоминания, пугало тем, что в скором времени наступит затишье перед очередной бурей, к которой необходимо подготовиться.
Мы вернулись лишь вечером, а до этого просто ходили по городу.
Томас принял верное решение — он не стал бежать от судьбы, приняв вызов и на следующий день ритуал состоялся. Я не присутствовала при этом, и не видела вампира несколько дней в сознании — он спал примерно неделю, приходил в себя и судя по всему вел внутреннюю борьбу с новой силой. Все это время Воэр не отходил от его кровати и я видела, что маг действительно очень дорожит своим учеником.
Вернув ему память, мы оба долго молчали. Его трясло, и по щекам текли слезы. Колдун боялся говорить со мной, он терялся в воспоминаниях, не верил в то, что происходило и в то, что это можно было изменить.
— Ты рисковала своим существованием, — прошептал он перед тем, как я почти что вышла из покоев Томаса, — могла на вечность застрять в потоке времени.
— Я не осознавала этого на тот момент. Да и жизни миллионов важнее одной ведьмы, — пожав плечами, я все же закрыла за собой дверь.
Ему многое предстоит пережить заново.
— Ты уверена, что готова, кар-р?
— Нет, я ни в чем не уверена и сильно боюсь.
Орион не мешал, Мария не появлялась, но я чувствовала, что она наблюдает со стороны.
Вернер… До боли знакомая дорога вела к его дому, с каждым новым шагом ноги подкашивались, руки тряслись и горло пересыхало.
Невероятный страх!
За магию нужно платить… так может мы больше не пара? Что, если та нить судьбы, что была уготована мне в прошлой жизни больше не существует? Что, если на самом деле теперь истинной пары нет и все, что мне остается — воспоминания?
— Долго будешь стоять у двери?
Я застыла возле входа, не решаясь постучать. Время шло своим ходом, но я не ощущала потока, замерев на месте на долгое время. Лишь сердцебиение — вот то, что я могла различить.
— Мне уйти?
Вернер стоял за моей спиной. Я и понятия не имела, как долго он там находится.
— Нет, останься, — голос вампира дрогнул. Я почувствовала его волнение и непонимание.
— У тебя есть выбор — вспомнить или оставить все так, как есть.
— Звучит не так заманчиво, как могло бы, — хмыкнул Вернер, открывая дверь в свой дом, — думаю, приглашение тебе не нужно.
Я все же переступила порог его дома, затем повернулась к нему лицом и уставилась прямо в глаза, наполненные изумлением и… Странной, не поддающейся описанию нежности.
— Истинная пара, — прошептал мужчина, — я не верил, что это возможно… Но ты и так все знаешь…
— Да, знаю, — вопрос Вернера звучал с оттенком надежды, но смысл этой интонации я не совсем понимала. Мы застыли в его гостиной, смотрели друг на друга и явно испытывали разные эмоции. Мне хотелось обнять Леонида, прижать к себе как можно крепче. В его же взгляде я видела недоверие, непонимание, толику заинтересованности, но тех эмоций, что он показывал еще на лекциях, когда наше знакомство толком не состоялось — этого не было.
— Почему ты сразу не пришла ко мне? Почему Леон?
— Если я верну воспоминания, ты сразу поймешь причину, — я слегка пожала плечами, а затем невольно дернулась. Крепкие мужские руки аккуратно прикоснулись к моему лицу, осторожно убирая в стороны выбившиеся длинные рыжие пряди. Перед тем, как прийти к Вернеру, я сильно нервничала и ничего более простого, как убрать непослушные волосы в хвост не придумала. Он снял резинку, повертел ее в руках, наблюдая за тем, как распускается рыжая кудрявая копна. Волосы при первой нашей встречи слегка доходили до плеч, сейчас же отросли почти до поясницы из-за магии. В момент обучения с Марией я сильно страдала в физическом плане — время материя хитрая, она иногда ускоряет свой ход, словно мстит за прошлые ошибки. Из моей жизни будто бы вычеркнули несколько лет.
— С тобой что-то случилось? — его голос все так же обладал невероятным магнетизмом, мне хотелось слушать его без остановки, и не важно, о чем говорил мужчина, лишь бы не замолкал.
— Да, ты поймешь, когда…
— Не хочу, — Леонид покачал головой, — я видел Воэра после того, как к нему вернулась память. Впервые за многие годы я застал его в настолько плачевном состоянии и честно признаться, мне страшно видеть все то, что происходило в моем прошлом в другой реальности. Меня пугает даже то, что моя пара — Розенкранц с примесью магии Хольц. Судя по всему, за тобой велась охота, и сейчас, когда появилась возможность повлиять на события — ты сбежала от валькирий и ведьм, отвоевала для себя целый год и неплохо освоила магию, с учетом того, что ты явно владеешь оружием духа, способна призывать синее пламя. Прошлый опыт стал хорошим катализатором, не так ли?
— Все так, — я еле заметно кивнула, — я не хотела вновь подвергать всех вас опасности, поэтому ушла и не возвращала вас. Даже не так — потерянные воспоминания… хотя нет… они не потеряны… Я не могу подобрать правильных слов, Вернер…
— Ты смогла показать нам наши альтернативные жизни, ту цепь событий, которая произошла уже в твоем мире, — Леонид отошел от меня на шаг назад, — ты понимаешь, что на самом деле все совсем иначе, Марианна?
— О чем ты?
— Я долго думал над твоим появлением… Я не знаю, в чем истинная сила Розенкранц и Хольц и понятия не имею о твоем происхождении, но… Если мы все погибли, если и тебе суждено было умереть, то где гарантия того, что ты просто не вытеснила нашу Марианну из нашей параллели и заняла ее место? Ты не думала об этом? Параллельных миров, вселенных, переплетений времени, потоков энергии — их мириады тысяч и каждый наш выбор — новая реальность. Ты не думала о том, что отняла у меня мою Марианну? Именно мою… Ты уверена, что в своем времени отмотала поток назад, а не перенеслась в другое тело в необходимый тебе временной промежуток? Как я могу принять эти знания, если в моей жизни в этом мире на самом деле их не было? Мы связаны с тобой очень прочно, этого не изменить, но как понять, что именно произошло? Как отличить правду от вымысла? Как я могу любить тебя зная, что возможно ты другая Марианна?
Я не знала, что ответить. Внутри образовалась пустота, из которой шел холод. Меня будто бы окунули в прорубь и сверху закрыли ледяной пробкой — западня, ловушка, последний вдох и как итог — смерть.
— Я не знаю, — честно призналась я, и не в силах стоять на ногах, почти что упала в мягкое кресло, — я не знаю… М-Мария!
Я знала, что ведьма слушает и мой зов к ней был весьма логичен. Стоило Розенкранц появиться в зале, как ведьма застыла напротив меня, рядом с Вернером и… молчала. Долго молчала, не решаясь озвучить свои мысли.
— Я тоже думала об этом, Леонид, — Мария все же нарушила тишину, пристально всматриваясь мне в глаза, — очень долго сопоставляла варианты, наблюдала за Марианной. Целый год я сомневалась в ее реальности, все ждала, когда мир начнет менять ее сознание и память былого прошлого исчезнет, но она осталась той самой Марианной, которая пришла из другого времени. В своем нынешнем состоянии отследить духовные перемещения я не могу, поэтому ответа на твой вопрос не имею. К сожалению, моя юная ученица, Вернер вполне может быть прав. В этом мире твое отражение сказало “нет” и тем самым ты изменила историю, но свою ли? Воспоминания, что были переданы Томасу, Леону и Воэру — необходимость в борьбе против Ньялы. Но вот Вернер, Хартманн и Василина — стоит ли менять их жизни? Ты сама рассказывала о смерти подруги, о том, как она стала вампиром перед тем, как ей переломали все крылья? Стоит ли возвращать ей эту боль, если есть такой вариант, что эти воспоминания на самом деле не ее?
