— Жди здесь, — сказал он. — Охраняй вход. Я схожу проверю.
— Джейс, — начал Алек, но тот уже бросился вниз по склону, перескакивая с камня на камень. Когда он приблизился к подножью подъема, то заметил, что камни стали бледнее по цвету и начали разрушаться под ногами, когда он приземлился на них. В конце концов, они уступили место порошкообразному песку, усеянному массивными каменными глыбами. Здесь также были некоторые разрастающиеся вещи: деревья, которые выглядели так, будто они окаменели на месте внезапного взрыва или солнечной вспышки.
Позади был Алек и вход в тоннель. Впереди — заброшенная пустыня. Джейс начал тщательно прокладывать свой путь среди разбитых камней и мертвых деревьев. Когда он стал двигался дальше, то снова увидел ее — бросающуюся в глаза искру, что-то живое среди мертвого. Он повернулся к ней, осторожно поместив ногу перед другой.
— Кто здесь? — спросил Джейс, нахмурившись. — Конечно, — добавил он, обращаясь к тьме вокруг. — Даже я, Сумеречный охотник, видел достаточно фильмов ужасов, чтобы знать, что любой, кто кричит «кто здесь?» будет немедленно убит.
Звук отразился в воздухе: глоток прерванного дыхания. Джейс напрягся и стремительно рванул вперед.
Там было нечто — тень, выглядывающая из темноты, в человеческом облике. Женщина, присевшая на колени и облаченная в бледную робу, окрашенную грязью и кровью. Казалось, что она плачет.
Джейс крепче сжал рукоятку своего меча. Он подходил к достаточному количеству демонов в своей жизни, которые притворялись беспомощными или каким-либо еще образом скрывали свой истинный облик, и чувствовал меньше сочувствия, чем подозрения. — Дума, — прошептал он, и лезвие вспыхнуло светом.
Сейчас он мог видеть женщину более четко. У нее были длинные волосы, которые ниспадали вниз и смешивались с выжженной землей, и круг железа вокруг лба. В тени ее волосы имели красноватый цвет — цвет старой крови — и на мгновение, прежде чем она поднялась и повернулась к нему, он подумал о Благой королеве. Но это была не она.
Эта женщина была Сумеречным охотником. Даже больше. Она носила белую робу Железной Сестры, которой завязывала под грудью, и её глаза были полны оранжевого пламени. Темные руны изуродовали её щеки и лоб. Её руки были сложены на груди. В следующее мгновение она опустила их по бокам, и Джейс почувствовал холодный воздух в его легких, когда увидел массивную рану в ее груди и кровь, растекающуюся по белой ткани.
— Ты ведь знаешь меня, не так ли, Сумеречный охотник? — спросила она. — Я Сестра Магдалена из Железных Сестёр, та, которую ты убил.
Джейс сглотнул, несмотря на пересохшее горло. — Ты не она. Ты — демон.
Она покачала головой.
— Я была проклята из-за моего предательства Конклаву. Когда ты убил меня, я попала сюда. Это мой Ад и я брожу по нему. Мне никогда не исцелиться, и я вечно буду истекать кровью, — она указала назад, и он увидел следы, которые вели сюда — следы босых ног, нарисованные кровью — Вот что ты сделал со мной.
— Это был не я, — ответил Джейс хрипло.
Она наклонила голову на бок. — Разве? — спросила она. — Неужели ты не помнишь?
И он действительно вспомнил: маленькую художественную студию в Париже, Кубок из Адамаса, Магдалену, не ожидавшую нападения, когда он достал свой нож и нанес ей удар; ее взгляд, когда она, умирая, упала на свой рабочий стол… Кровь на его лезвии, на его руках, на его одежде. Не кровь или ихор демона. Не кровь врага. Кровь Сумеречного охотника.
— Ты помнишь, — произнесла Магдалена с лёгкой улыбкой. — Разве демон знал бы о том, о чём знаю я, Джейс Эрондейл?
— Не…мое имя, — прошептал Джейс. Кровь закипела в его жилах, горло пересохло, перекрыв его слова. Он подумал о серебряной шкатулке с птицами на ней — изящными цаплями, парящими в воздухе, об истории одного из великих родов Сумеречных охотников, изложенной в книгах, письмах и реликвиях, и о том, как почувствовал, что будто не заслуживает касаться их содержимого.
Выражение лица Магдалены изменилось, словно она не вполне поняла, что он сказал, но она спокойно продолжала, ступая к нему по разрушенной земле. — Тогда кто ты? Ты не имеешь реального права носить фамилию Лайтвуд. Ты — Моргенштерн? Как Джонатан?
Джейс сделал вдох, который опалил его горло, как огонь. Его тело было скользким от пота, а его руки тряслись. Все в нем кричало, что он должен напасть, должен пронзить это существо клинком серафима, но он все еще видел, как она падает, умирает, в Париже, и себя, стоящего над ее телом, понимающего, что он сделал, — что он стал убийцей, — и как можно убить одного и того же человека дважды.
— Тебе понравилось это, не так ли? — прошептала она. — Быть связанным с Джонатаном, быть одним целым с ним? Это освободило тебя. Теперь ты можешь сказать себе, что все, что ты сделал — было вынужденным, что ты не был тем, кто выполнял эти действия, что ты не был тем, кто воткнул клинок в меня, но мы оба знаем правду. Связь Лилит была просто причиной для того, чтобы ты мог совершать вещи, которые всегда желал совершать.
«Клэри», подумал он мучительно. Если бы она была здесь, у него было бы ее необъяснимое убеждение, ее вера в то, что внутри он был хорошим, вера, которая служила крепостью, через которую без сомнений можно было путешествовать. Но ее не было здесь, и он стоял один в сожженной, мертвой земле. Он сам был мертвой землей.
— Ты видел это, не так ли? — Магдалена зашипела — она почти налетела на него, а в ее глазах прыгали и будто сгорали красные и оранжевые огоньки. — Эта сожженная земля, разрушение и ты, управляющий всем этим? Это было твоим видением? Желанием твоего сердца?
Она поймала его за запястье, и ее голос повысился, стал ликующим и не похожим на человеческий. — Ты думаешь, что твоим самым темным секретом является то, что ты хочешь быть таким же, как Джонатан, но я открою тебе секрет. Ты уже такой.
— Нет! — воскликнул Джейс и вытянул свой клинок, проводя им дугу огня к небу. Магдалена дернулась назад, и на мгновение Джейс подумал, что огонь от лезвия уже поймал кусок ткани ее робы, однако пламя будто ворвалось через его зрение. Он почувствовал жжение; и как его вены начало скручивать, и как его мышцы на руках напряглись. Он услышал крик Магдалены, который превратился в гортанный и бесчеловечный.
Джейс отшатнулся — и понял, огонь вырывался из него, изливался из его рук и пальцев волнами, которые рыскали по пустыне, уничтожая все на своем пути. Он увидел, как Магдалена танцует и корчиться, становясь чем-то отвратительным и отталкивающим с щупальцами, дрожа и превращаясь в пепел с криком.
Он взглянул на темнеющую и мерцающую землю перед тем, как упал на колени, его клинок Серафима плавился в огне, который внезапно вырос и окружил его стеной. Он думал: «Я сгорю здесь заживо», — когда огонь взревел по равнине, заслоняя небо.
