не думай спрашивать меня о том, как сделать подобный переход.
Среди буйства снегов и рычания Олова все резко стихло.
Ариадна заключила брата в водный кокон, он не мог выбраться, и уже спустя мгновение яд постепенно покидал его тело.
Яд, который он создал сам.
В этот момент ладони Сэры еле заметно дернулись, она крепко сжала мою руку, смотрела из-под полуприкрытых глаз и вновь засыпала.
Сэра. Моя Сэра.
Мирград выстоял. Несмотря на битву с нежитью внутри стен города, никто не умер.
Ариадна оказалась не просто сильной ведьмой, а еще и разгневанной. Даже мне стало не по себе в ее присутствии.
— И ты еще спрашиваешь? — Женщина говорила тихо, но звучание ее голоса казалось громче воя разъяренного буйвола. — Я ждала больше двадцати лет! В чужом мире!
Ариадна тяжело дышала, пыталась прийти в себя, собиралась с силами и на время умолкала, затем все начиналось заново:
— Дочка… Успокойся, прошу тебя…
Но дочка не успокаивалась. Все видели перед собой обезумевшую от горя женщину, сидящую возле кроватей своих детей. Время в другом мире оказалось для нее беспощадным. Лицо давно тронули морщины, кожа казалась сухой, щеки впалые. Я смотрел на нее, поражаясь тому, насколько мощными были ее атаки и насколько хрупкой оказалась душа.
Что-то с ее магией было не так…
— Отец, я понятия не имела, кто стал источником Чумы. — Под покровом ночи, когда Сэра с Лайонелом были доставлены в лазарет, ведьма решилась на разговор. Мы собрались в одной из комнат лазарета, не понимали, с чего начать, и все сильно волновались. Я дико хотел вернуться к Сэре. — Я знала, что Олов стал причиной катастрофы. Что из-за него мир опять начал рушиться, но не догадывалась, что собственное изобретение поработит брата. Я пошла к драконам в надежде защитить его, но я не понимала, что Олов изменился. Думаю, на тот момент он и сам не осознавал до конца, кем станет. После произошедшего среди драконов я почти умерла. Дэон помогал… Он учил меня заново ходить, разговаривать… Долгое время я не могла двигаться, к тому же после ритуала и сами драконы были сильно ослаблены. Я дико хотела увидеть Олова, когда впервые спустилась к Мирграду, я увидела его… На старом кладбище. И не узнала. Он изменился, стал беспощадным и жестоким. Его словно подменили.
— Связать одно с другим не вышло? — Дьен не до конца понимал всего произошедшего, за упрек никто его не осудил, но волк все же извинился.
— Каким образом это можно было сделать? Я понятия не имела, почему озлобился брат, почему он с таким упоением истязал материал для обрядов высшей некромантии и каким образом мог быть связан с Чумой… Это уже после заражения Лайонела чума стала массовой. До этого возле Мирграда можно было встретить одну-две нежити, пораженных неизвестной болезнью, и не больше. К тому же их укус не приводил к смерти, смею напомнить.
— Как Олов напал на вас? — голос Калеба дрожал. Архимаг постепенно набирал силы, выглядел плохо и не верил в то, что его дочь жива. Он тянул к ней руки, но так и не решился обнять. Вначале я не понимал этого, но теперь вижу, что он просто боится. Боится того, что перед ним сидит мираж, видение… но не его дочь.
— Думаю, он напал на Лайонела со спины, потому что сын не помнил этого момента, да и не видел лица брата. Если честно, даже находясь в другом мире, я не подозревала Олова. Мысль о его причастности возникла пару лет назад и то выглядела как одна из версий. В любом случае я понимала, что враг силен, и понятия не имела, что произойдет, если придется вернуться. Я копила энергию как могла. В том мире магия есть, но иной полярности, и чтобы овладеть ею я потратила долгие годы.
— Плоды ваших стараний мы видели на поле боя, — прошептал я, пытаясь мыслить здраво, но вместо этого перед глазами застыло лицо Сэры.
Я хотел вернуться в ее палату… Держать за руку, смотреть, как она дышит, и ждать ее пробуждения.
Дэон, отец Сэры, заметно нервничал. Он не сводил с меня взгляда, тяжко вздыхал, явно испытывая ревность. Не думаю, что он станет мешать, но все же…
— Эта сила вскоре исчезнет. — Ариадна покачала головой, распустила короткие светлые волосы, спутавшиеся после битвы. — То, что вы видели, длилось лишь несколько часов, пока портал в иной мир не захлопнулся окончательно. Так что еще одной такой битвы с братом я точно не выдержу. Вы не могли бы оставить нас?
Ариадна жаждала разговора с отцом, который сник окончательно.
Когда я закрывал за всеми дверь, заметил краем глаза слезы на щеках архимага, то, как дрожат его руки и с каким трудом он сдерживает истерику.
Ему невероятно плохо. Так плохо, что его душа кровоточит, а слезы давно высохли.
— Что теперь будет с Оловом? — не понимал Эбол, хромая на больную ногу. — Его по всем правилам должны казнить. Причем раз десять. А лучше одиннадцать — на всякий случай.
— Яд отравлял сознание Олова многие годы. Отраву до сих пор выводят, — заметил Дэон, с трудом сдерживая зевок, — но даже в таком состоянии он не перестает рыдать и молить убить его. Он шепчет об этом даже во сне. Как я и говорил — его душа не выдержит страданий. Изначально он не злой человек, его сердце было добрым и ранимым. Созданный им монстр породил на свет истинное чудовище, и теперь это чудовище возвращается в первоначальное состояние. Хрупкая душа не выдержит осознания всех своих злодеяний и в конечном итоге сломается. Архимаг уже сделал заявление. Мирград, также все внешние Земли уже осведомлены о том, что источник Чумы найден.
— Простыми словами против Олова весь мир, — заметила Риска. — Если подумать, то мне его даже немного жаль, но это чувство проходит, стоит вспомнить лица Риа и Дилана…
Мы все замерли у порога лазарета. Подняли головы, лицезрея огромный диск луны, и не понимали, куда идти дальше.
Каждый из нас думал о чем-то своем и не верил, что все закончилось.
— Можно ко мне в старый дом, — прошептав это, я в очередной раз подписал себе смертный приговор, потому что первым согласился Дэон, остальные с радостью подхватили.
— Чур я на кровати, — хмыкнул отец Сэры, — нам есть о чем поговорить. Верно?
Я ничего не ответил, потому что понимал одну простую истину — как
