Анна Тарасова - Нить судьбы

Марк с внезапной злостью посмотрел на них всех. Похороны московского лидера заставили всех оторвать свои задницы с насиженных мест и прибежать высказывать соболезнования. Разумеется, сами стоят с грустными минами, едва ли не рыдают, как Лоренца, а про себя наверняка злорадствуют, что такого древнего смог завалить простой смертный, да и плевать, что инициал. К слову сказать, вон он, рядом с гробом, прикованный цепями стоит. Совершенно опустошенный, головы не поднимает. Выражает вселенскую скорбь. Ничего, поскорбит еще в одиночестве, когда его вместе с гробом закапывать будут. Живьем.

Александрос подошел к понтифику.

— Прими нашу скорбь и наши соболезнования, брат. Гай был лучшим из нас и нам всем искренне жаль потерять его. Мы лишились члена семьи!

Марк коротко кивнул и поблагодарил за душевные слова.

После церемонии, тягостной, опустошающей, верховный понтифик поднялся в свой кабинет. Он не стал занимать кабинет брата в резиденции, посчитав это лишним и ненужным, лишь приказал перенести все документы к себе.

В углу двое помощников поставили тяжелый сейф. Брат хранил там самые ценные бумаги, договора, письма.

Марк достал ключ и открыл его. Надо смотреть, вникать, вчитываться. Гай зачастую не ставил брата в проводимые им интриги, оповещая лишь о конечном результате. Марк ему доверял, а теперь придется самому в этом разбираться.

Что ж, приступим, дела ждать не будут.

Марк достал кипу документов с верхней полки и начал читать первое же письмо. От Александроса по поводу аренды части западных территорий для проведения полномасштабных учений. Да, помниться брат говорил что-то об этом.

Следующим был отчет Элеоноры, главы московских механиков. Затем договор с мексиканцами, Лина… сердце сжалось от боли…. Лина о нем вспоминала как-то. Затем письмо Гюнтеру…

Гюнтеру?

Марк еще раз пробежался глазами, вчитался подробнее в текст.

И в бешенстве ударил кулаком о стол.

Марк сидел в своем кабинете и вспоминал письмо, оставленное Линой.

Найти ее нигде не могли, «Покров», так и не снятый с девушки, глобально закрывал ее от поиска. Где она скрывается, как живет, все ли у нее хорошо, на эти вопросы ответов у понтифика не было и как узнать информацию, он не знал. Письмо, которое она оставила при уходе, Марк выучил наизусть и уже в сотый раз проклял себя за то, что послушался тогда наблюдающего девушку психиатра. Лине было плохо, очень плохо, но не только от сотворенного над ней Гюнтером, ей нужна была его поддержка и его любовь, а он не смог ей их дать. И найдя девушку, первым делом понтифик собирался извиниться за это перед ней, упасть на колени и вымаливать прощение.

Но Лины нигде не было.

Марк очень боялся, что в этот раз она попала в загребущие руки Ордена, но чтобы натравливать на Юрьево подразделения, требовались серьезные доказательства. Понтифик даже ездил в клинику и хотел убить психиатра за советы относительно Лины, но тот оборвал возмущения высшего единственным напоминанием, что был категорически против возвращения девушки домой и предупреждал, что дело может закончиться плохо. Ответить на это Марку было нечем, он в те дни не мог дождаться, когда любимая женщина вернется домой, и он сможет обеспечить ей и любовь, и ласку, и заботу.

Обеспечил, называется!

Теперь Лина сбежала из дома, где ее искать — никому не известно.

Но следовало решить еще один вопрос.

И как раз по этому поводу к нему в кабинет сейчас постучались. Понтифик принял деловой вид, усилием воли заставил себя скрыть отчаяние. Вошедший увидел властного высшего вампира с непроницаемым лицом.

Он хмыкнул про себя и с уважением протянул тому руку.

— Рад приветствовать, понтифик.

Марк пожал его ладонь и поздоровался в ответ:

— И я рад тебе, Алексей.

Помощник Мастера Гильдии кивнул головой, принимая приветствие, и уселся в кресло. Марк отметил, что маг прекрасно знал, какое место занимать нельзя ни в коем случае: правое кресло у стола понтифика по умолчанию принадлежало Лине. Она забиралась в него с ногами и любовалась работающим вампиром, и развлекала его разговорами. И Марку так нравилось смотреть, как….

— Чем могу помочь, понтифик? — перевел его внимание на себя Алексей.

Марк очнулся от воспоминаний и перешел к делу:

— У меня есть две просьбы. Личные. С кланом они никак не связаны и не относятся ни к войне, ни к политике.

Алексей кивнул:

— Мы не сможем найти твоего инициала, Марк, наши маги не настолько мощны, чтобы поддерживать…

— Я и не прошу, — отмахнулся тот, — Мне нужно другое.

Он достал из стола распечатанные листы и передал Алексею. Тот взял, задумчиво начал их рассматривать.

— Это, разумеется, перевод, но суть уловить ты сможешь.

Нейтрал хмуро посмотрел на вампира, перевернул пару листов, прочел записи на полях.

Затем сложил их стопкой и передал обратно.

— Понтифик, пойми правильно. Если то, что тут написано, — верно, то меня изгонят из Гильдии. А я этого не хочу!

— Вы вступили вместе с нами в войну! — дернул бровью Марк.

— Это, — Алексей кивнул на бумаги, — не относится к войне. А значит, будет полноценным контрактом со всеми вытекающими последствиями для меня. Мы не работаем ни с кланом, ни с Орденом, и в войну мы ввязались, чтобы защитить своих людей.

— То есть, ты отказываешься? — уточнил недовольно Марк.

— Я вынужден.

Алексей встал и заходит по кабинету.

— Мне жаль твою женщину, Марк, я слышал, что произошло и в каком она была состоянии, когда ты ее нашел. Я на самом деле тебе искренне сочувствую. Но я ничем не могу помочь! Владислав категорически запретил.

Марк зло отбросил бумаги в сторону. Алексей был сильным магом, одним из лучших в Гильдии, и при этом — он был помощником Мастера. Если он дает официальный отказ, значит, к Гильдии по этому поводу обращаться нет смысла.

— Ты говорил, что у тебя две просьбы, — напомнил ему маг, продолжая ходить из угла в угол.

— Да, — понтифик снова перевел на него взгляд, — когда мою Лину все-таки найдут, я хочу попросить у тебя опытного эмпата. Боюсь, она сама не справится с той депрессией, что у нее развилась, и эмпат… Хорошо бы, чтобы это был опытный мастер, уже работавший с подобными случаями.

Алексей остановился.

— Знаешь, — вспомнил он, — На прошлой неделе мне поступил подобный запрос от одного из твоих префектов. Ему тоже нужен был эмпат, работавший с женщинами, перенесшими насилие. Я не придал этому внимания, но теперь…

Марк встрепенулся:

— Кто запросил эмпата?

— Ты должна понять, что сейчас ему нельзя разрываться между поисками тебя и войной с Орденом! — психанул префект, — Он должен узнать, что ты в порядке!