Прислуга запыхались, поднося новые яства и кувшины с хмельными напитками. Гости охрипли от громких криков, животы уже болели от смеха. Хмельные юные лаиссы раскраснелись и, уже не скрываясь, слушали витиеватые словоизлияния молодых лассов. Ноги гостей без устали пускались в пляс, а руки не уставали поднимать полные кубки. И когда молодые супруги покинули пиршественную залу, веселье разгорелось с новой силой.
Ласс из свиты наследника и брат-хранитель сошлись в поединке за глаза прекрасной дамы, их разняли, и вскоре бывшие противники уже сидели, обнявшись, скрепляя дружбу крепким возлиянием. А лаисса, чьи глаза привели мужчин к ссоре, хихикала, слушая ласса из свиты наместника. Сколько всего было на этой шумной и веселой свадьбе, всего и не упомнишь.
Не было дела до веселых забав лишь двум влюбленным, чьи судьбы сегодня соединил обряд в Доме Святых. Они покинули шумную залу, спеша уединиться от всех. И как только двери за ними закрылись, уста супругов встретились, даря друг другу все тепло и нежность, скопившиеся в их душах в ожидании этого дня.
Пусть прожили они под одной крышей все то время, которое прошло после возвращения из столицы. Но сначала рядом был старший ласс Дальвейг, а после прибыл и старший ласс Магинбьорн, получивший письмо от своего сына. Он благословлял и славил нового жениха своей дочери, приняв его без единого раздумья. И, конечно, всегда подле влюбленных крутился неугомонный Ригнард, не дававший им покоя. Лишь в краткие мгновения они могли сидеть, держась за руки, обмениваясь столь желанными поцелуями. Но теперь-то уж никто не посмеет остановить их!
Гаэрд сжал ладонь супруги, и они поспешили к опочивальне, возле которой молодой муж оставил жену, даруя ей ласковый взгляд, и отправился к себе, дабы подготовиться к их первой ночи. Лиаль прерывисто вздохнула и вошла в супружеские покои, где ее уже ждали служанки. С замирающим от волнения сердцем, благородная лаисса позволила омыть себя и умастить душистыми маслами. После ее одели в сорочку из тончайшей ткани, подсушили и расчесали волосы, так и оставив их спадать на спину тяжелой волной. А затем удалились, оставив юную жену в одиночестве.
Когда открылась дверь, Лиаль вздрогнула и обернулась к своему мужу, в который уже раз залюбовавшись им. Гаэрд приблизился к своей супруге, протянул руки, и она с легким трепетом вложила в теплые мужские ладони свои пальчики. Мужчина притянул к себе девушку, лаская взором ее лицо.
— С тех пор, как ты вошла в мою жизнь, я открыл для себя, что даже самая великая ценность не может стать дороже жизни любимого тобой человека. Хвала Святым за то, что нам дарована радость любить и быть любимыми, ибо любовь и есть сама жизнь. Она начало всего сущего. Лиаль Дальвейг, ты моя жизнь, ты мое начало, мое счастье и главная ценность, — произнес Гаэрд, глядя в сияющие глаза своей супруги.
— Я благодарна Святым, что они привели меня в замок Ренваль, ибо там я встретила тебя и вздохнула полной грудью. — Ответила Лиаль. — И если ты исчезнешь, я уже не смогу дышать. В тебе вся моя жизнь, Гаэрд Дальвейг, до последней капли, до последнего вздоха. Я люблю тебя.
— А я тебя, душа моя, — прошептал он, вновь касаясь приоткрытых женских уст.
После поднял на руки и понес свою супругу к ложу. Лиа положила голову на плечо мужа, прикрыла глаза и счастливо вздохнула. И когда ее спины коснулась прохлада покрывала, без страха взглянула в глаза цвета весенней зелени, доверяясь супругу без остатка. Он ответил Лиаль благодарной улыбкой, склонился и поцеловал впервые так, как не целовал никогда прежде, пьяня девичью голову, обволакивая чувственной истомой и открывая ей дверь в мир неизведанного доселе наслаждения…
Когда небо порозовело, приветствуя рассвет, шумные гости, у кого еще оставалось сил веселиться, разошлись по отведенным им покоям. Ригнард Магинбьорн возвращался не один. К нему льнула молодая, но уже вдовствующая лаисса. Она слушала жаркие речи сластолюбца, даря ему хмельную улыбку. Горящий взгляд ласса обещал женщине приятное завершение прошедшего дня.
Пара уединилась в покоях, отведенных брату невесты, отдаваясь в объятья друг другу, как только дверь за ними закрылась. Не разрывая поцелуя, они добрались до ложа, и Ригнард опустил на него благородную лаиссу. Рука женщины откинулась в сторону, и томный вздох сменил визг.
— Что это?! — вскрикнула она. — Там что-то холодное и скользкое. Там, под покрывалом.
Ригнард откинул покрывало, вглядываясь в рассветных сумерках в то, что так перепугало его даму, а через мгновение тишину покоев разрушил его хохот. На постели благородного ласса сидели три лягушки.
— Зяте-ок, — сдавленно протянул Магинбьорн, похрюкивая от смеха. — Зме-ей!
Гаэрд в это мгновение обнимал сладко посапывающую Лиаль, только что заснувшую после своей первой супружеской ночи, настоящей первой ночи. Он коснулся волос возлюбленной супруги губами и улыбнулся, благодаря Небеса за то, что они оказались благосклонны к нему. И где-то за стеной отозвался тихим звоном стали Гаэрдар, ожидавший часа, когда займет свое место на поясе нового хозяина.
А когда пришло утро, гордый ласс Сигард Магинбьорн показал следы непорочности своей дочери. Теперь уже никто не посмеет порочить имя его рода. А коли такой найдется, то мужчины рода благородной лаиссы Дальвейг закроют рот сплетнику. Более бесчестье не висело над ними, и это было лучшим подарком мужа своей жене.
Вскоре возобновилось празднование в замке Дальвейг, куда гости прибыли после обряда в Доме Святых. Одна из многих свадеб за это лето продолжала свое веселье. Сколько их помнил на своем веку Валимар? Не счесть. И пусть валимарцы гуляют, Святые защищают их от невзгод и печалей.
Конец.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
