Никто, кроме Кир-Кули и покойницы, не имел доступ к Экстренному Каналу Связи, способ вызова работадателей тоже знали только они двое. Это означало, что никто больше не мог навредить его планам, которые, что не удивительно, были весьма сомнительного характера. Время работало в пользу уставшего от непроглядной скуки эйсарда. До открытия Ворот[8] на территории мира, запертого магией Сильнейших, оставалось еще целых полтора месяца. Чудесно! При таком раскладе ни один из стражей не сможет покинуть это место до обозначенной даты, и уж точно никто из них не посмеет встать на пути своего предводителя. Ведь жизнь без головы для представителей белокожей расы, увы, невозможна.
Не придумывайте себе проблем,
которых не сможет вынести ваше тело…
Небольшая, но глубокая пещера с бело — коричневыми щупальцами свисающих с потолка кристаллических наростов оказалась вполне пригодной для остановки. В тусклом освещении странного фонарика, установленного моим неразговорчивым спутником возле каменного углубления, в которое стекал ручеек бегущей по темной стене воды, окружающее пространство казалось особенно таинственным и, как не странно это звучит, романтичным. Большой ворох из тонких веток и высушенной соломы, сваленный в самом дальнем углу, сильно походил на импровизированную лежанку, а несколько сложенных друг на друга плит с неровными боками вполне могли заменить стол. После темной вереницы туннелей, в которых царил пробирающий до костей сквозняк, это место можно было назвать и теплым, и удобным, и, без сомнения, красивым. Я бы так же добавила эпитет «безопасным», потому что, только очутившись в пещере, смогла избавиться от ощущения чьего-то незримого присутствия. Ни шелеста чужих шагов, ни какого-либо инородного движения я не замечала по дороге сюда, но все равно продолжала испуганно оглядываться, цепляясь за мужской плащ. Кромешная темнота не выдавала чужака, если он, конечно, был, и мне ничего не оставалось, кроме как торопливо ступать следом за своим спутником, усилием воли подавляя раздирающие душу подозрения.
Неприятный запашок, исходящий от меня, сопровождал нас, как верный страж. Я старалась не смущаться, уповая на безвыходность, а парень либо не обращал на это внимание, либо имел чересчур слабое обоняние. В любом случае, мои искренние благодарности в его адрес хоть и не высказывались вслух, но все же имели место быть. Он мне нравился, определенно.
Восьмигранный кристалл размером с мой кулак был закован в ажурный металлический каркас и отдаленно напоминал странной формы свечу в изящном подсвечнике. Он светился целиком, отбрасывая бело — золотые лучи в разные стороны. Рядом с этим диковинным «фонариком» было очень светло и тепло, как возле костра, но его яркости хватало не на много, поэтому отдаленные участки нашего убежища оставались погруженными во мрак.
Я сидела между светильником, извлеченным из сумки парня, и небольшим природным бассейном, метра два шириной и не больше метра в глубину. Холодная и прозрачная вода рассыпалась бликами и журчала, дожидаясь своей гостьи. Когда мы пришли сюда, мой спутник жестами указал мне на эту каменную купальню, взглядом намекая принять ледяную ванну. Я колебалась, сидя на корточках рядом с местом, нырять в которое мне не очень-то и хотелось.
Идея пришла гениальная: решить проблему малой кровью. Я принялась зачерпывать ладонями воду и обмывать ею открытые участки лица и тела, не касаясь небольшого количества тех, что еще были прикрыты скудными остатками платья.
Холодно… бр-р-р. Но приятно.
Парень тем временем снял свой плащ и распотрошил сумку на предмет съестного. Он так же извлек оттуда два пузырька с чудесным эликсиром, полотенце и еще парочку каких-то прозрачных склянок. Ну, просто бабушкина аптечка! Все маленькое, прозрачное, с душистым содержимым, травяной аромат которого разносится по пещере, чуть щекоча нос.
Закончив со своими делами, мой новый знакомый, если его можно так назвать, поднялся с соломы и подошел ко мне. Какое-то время он хмуро наблюдал за моими действиями, после чего одним решительным рывком поднял меня на ноги и, отмахнувшись от протестов, сорвал останки многострадального платья вместе с ни в чем не повинным бюстгальтером. В общую кучу полетели и кружевные «танго» в компании с разодранными чулками и грустным подобием модельных туфель.
От такого варварского обращения я потеряла дар речи, но он быстро вернулся, когда этот жестокий человек опустил меня в холодную воду целиком и принялся совсем не нежными движениями смывать остатки желто — зеленой гадости с моего тела. Я верещала и отбивалась, как перепуганная кошка, а он продолжал меня отмачивать, что-то недовольно бормоча под нос. Перехватив одной рукой запястья, чтобы обезопасить себя от обломков маникюра, этот изверг стер с моей шеи засохшую грязь, а потом осторожно сполоснул обнаженную грудь. Набухшие от холода соски мгновенно отреагировали на прикосновение мужской ладони, что взбесило меня окончательно. С яростным всплеском я вывернулась из его хватки и приложилась зубами к руке нахала. На его хмуром лице не отразилось никаких признаков боли, хотя след от укуса остался, и не маленький. В очередной раз скрутив меня, парень продолжил процедуру, уделив особое внимание моим перецарапанным ногам. Красные пятна от ожогов, вызванные продуктом пищеварительной системы ящера, кое — где пошли пузырями. Так что зрелище оставляло желать лучшего.
Когда его пальцы скользили по моим бедрам, я поймала себя на мысли: «Отмоет и изнасилует, гад!» Но, взглянув в его глаза, передумала: «Скорее в рабство продаст, тиран проклятый. Или на себя пахать заставит, для того и притащил в это каменное логово…» Дальнейшие размышления были прекращены бесцеремонным погружением моей головы в воду. Пришла очередь волос, чудом уцелевших на своем положенном месте, благодаря профессиональному лаку убойной фиксации. Спасибо парикмахеру!
Мне даже стыдно не было, злость перекрыла все другие чувства, стойко удерживая лидирующие позиции. Как он посмел?! Это же… это… издевательство над разумным существом, то есть надо мной. Мог бы и объяснить, прежде чем принимать радикальные меры. Хотя… он, кажется, объяснял.
Наконец, мои мучения подошли к своему логичному завершению. Вытащив вяло (ну да, уже вяло) брыкающуюся меня из сильно помутневшей купальни, парень осторожно отнес мое трясущееся от холода тело в тот угол, где располагалась лежанка, и поставил на каменный пол. Затем тщательно вытер полотенцем, после чего завернул в свой плащ и уложил на солому. Я все еще дрожала, зубы стучали, а в душе недовольно ворочалось игнорируемое им возмущение. Ну, может, я и выглядела как жертва кораблекрушения и кислотной атаки вместе взятых, зато уже не так паршиво пахла. А это для женщины не мало. Теплая ткань согревала, как и переставленный ближе светящийся кристалл. А предложенный кусок хлеба с сыром добавил приятных ощущений к послекупальному оттаиванию.
