Глядя в его темно-серые выразительные глаза, было так легко поверить, что именно ты – та единственная, которую он искал всю жизнь и с которой готов провести… сегодняшнюю ночь.
Да мои иллюзии остались так далеко позади, что я даже не смогла бы их найти. Слишком часто мне приходилось залечивать свой лоб от пресловутых граблей. Теперь я старательно обходила этот инструмент, предпочитая не связываться с источником опасности.
Хотя… кто бы говорил! И мое прошлое увлечение тому порукой. Подумать только! Ленивый, обрюзгший от пивного алкоголизма увалень, которого я считала ужасно скучным и в трезвом состоянии – относительно безопасным, вдруг решил показать характер и ушел, оставив меня в отчаянном положении на бобах. И не только в смысле денег.
– Потому что для меня это наказание, – призналась я. – Мне не нравится шумное общество. Я не умею себя вести в нем, – загибала я пальцы. – Я там никого не знаю. У меня нет вечернего платья, если только вот это не сойдет, – показала я на свой балахон. – И я понятия не имею, как правильно пользоваться косметикой.
Сказать, что я солгала только наполовину, – еще раз покривить душой. Про такое говорят: «Брешет как сивый мерин!» Хотя не думаю, что лошади способны врать… Я не обманула лишь в одном – вечернего платья у меня действительно не было.
– Все решаемо, – оптимистично заметил Максим Александрович. – Будет не очень шумно и не слишком людно. Как новичку тебе простят многое. Тому же поспособствует твоя внешность, Эля.
– Так вот почему… – начала я фразу.
Но мужчина легонько накрыл мне губы горячей ладонью, призывая к молчанию:
– Дай мне закончить, Эля. Ты знаешь меня – этого достаточно. Захочешь – познакомишься с остальными, твое право. Платье мы тебе купим. А косметика тебе особо не нужна.
– И все же, – отодвинула я его ладонь. – Я не понимаю – почему я? У вас столько знакомых дам…
– Но ни одна из них не может сопровождать меня завтра вечером, – убедительно пояснил Максим Александрович, легко вставая и прислоняясь к косяку. – А я, к сожалению, не могу появиться там без спутницы. Протокол обязывает, знаешь ли.
– Да лучше без спутницы, – глухо пробормотала я. – Чем с такой, как я.
– Это уж мне решать, Эля, – категорично заявил Максим Александрович. – Мне очень нужно переговорить с одним человеком, чтобы чуть позднее заключить выгодный контракт. Иначе…
– Иначе? – заранее почувствовала я угрозу своему мнимому благополучию.
– Иначе я вряд ли смогу позволить себе и дальше оплачивать экономку, – с абсолютно честными глазами сообщил мне работодатель.
Да уж. Глаза-то у него были честные, но вот широкая довольная улыбка так и лезла на лицо! Манипулятор чертов! Я тоже читала Карнеги! И с НЛП знакома не понаслышке. И…
– Это грязный и грубый шантаж, – прошептала я, понимая, что попалась в мышеловку. – Вы сами не знаете, на что меня обрекаете и что со мной делаете…
Конечно, можно было фыркнуть, развернуться и уйти с гордо поднятой головой. И дырявым карманом… Тех денег, что у меня скопились, хватит на свободную жизнь и на съем жилья, конечно. На какое-то время. Даже если практически бомжевать. А потом, рано или поздно, я снова останусь голодная и босая, один на один с этим неуютным миром.
Вполне возможно, этот прием не причинит мне вреда. И ОН меня не найдет. Ведь не ходит же этот проклятый колдун, в самом деле, на все приемы во всех концах света! Или это я просто себя так успокаиваю?
– Не стану отрицать, – виновато-иронически улыбаясь, кивнул мне хитрый Максим Александрович. Гад! Стоит и чуть ли не потирает руки! – Пусть шантаж, но зато откровенный. Мне нужна твоя помощь. И я ее получу! – Глаза цвета грозового неба сверкнули предвкушением.
– Но я… – замялась, не зная, как высказать свои условия.
– Не переживай, – хмыкнул мужчина, складывая руки на груди. – Говоря о твоей внешности, я не собираюсь ни пользоваться твоим телом сам, ни подкладывать под нужных людей. Я мужчина, но не подонок.
– Извините, – сжала я руки, съеживаясь на стуле. – Но мне показалось…
– Если ты так обо мне думаешь, – посерьезнел Максим Александрович, – то почему бы мне не изнасиловать тебя прямо сейчас? Никто же не придет к тебе на помощь и не спасет, верно?
Вылезло мое внутреннее, тщательно скрываемое «я» и громко хмыкнуло, говоря, что оно бы не отказалось на это посмотреть, и главное – поглядеть на то, что после попытки меня изнасиловать от моего босса останется. Ага. А останется от мужика или фарш, или мумия. И неизвестно, что выглядит страшнее. Я за мумию.
Я прихлопнула зловредное «я» метафизической тапкой и понуро согласилась:
– Если у меня нет другого выбора, то я пойду с вами на завтрашний прием. Но хочу вас еще раз предупредить – это плохая идея. Очень-очень плохая идея, можно сказать – скверная.
– Какая это идея, – с облегчением сказал работодатель, – я буду решать сам. Завтра с утра поедем по магазинам за всем необходимым. Будь готова к полудню. – И вышел, притворив за собой дверь.
– Слушаю и повинуюсь, – зло пробурчала я, запирая замок и с обидой пиная ногой ножку кровати.
Утром, приготовив завтрак и помыв посуду, я переделала все намеченные дела и ровно в полдень вышла в холл, где меня ожидал Максим Александрович.
Его просто перекосило от моего маскировочного вида. Он даже отодвинулся.
– Эля, – осторожно сказал Максим Александрович, разглядывая мой пуховик, сделанный в непонятно какой стране, непонятно из чего и непонятно какого цвета. (Зато цена у него была достаточно понятной. Во всяком случае, лично мне, когда я его приобретала на вещевом рынке три года назад. И тогда она меня вполне устраивала.)
– Давно хочу тебя спросить: это у тебя вкус такой или бедность совсем одолела?..
– Это стиль жизни! – сердито ответила я, туже затягивая узел платка под подбородком. – Считайте, я последовательница минимализма и ярая приверженница хиппи. Дитя цветов. Ну, знаете таких…«Всё, что нужно, – это любовь!»; «Занимайтесь любовью, а не войной» и «Дайте миру шанс».
– Я думаю, хиппи бы жестоко оскорбились, – поморщился Максим Александрович, окидывая меня выразительным взглядом и шумно распахивая передо мной дверь.
Я сжала зубы, вцепилась в авоську из кожзама и, храбро дрожа коленками, переступила порог.
Меня запихали в «лексус» и домчали до центра города, на главную улицу, где бутиков было, как мух около помойки.
Мы остановились около одного из них. Мой спутник заглушил мотор, вышел из машины, открыл дверцу и сказал:
– Выходи.
Я замотала головой, стискивая ручки своей потрепанной сумки.
