– Так белые или зеленые? – снова спросила Фрэнки.
Трое крыс выдохлись и улеглись, свернувшись комочком. Однако оставшиеся две уверенно выбрали белые. Разумный выбор. Зеленые не очень выделялись на фоне ее кожи, а ей хотелось, чтобы в ее первый день в школе нормалов все в ней бросалось в глаза.
Она собрала свои черные волосы в высокий хвост, намазала блеском пухлые губки и натерла свои шейные контакты образцом «Estee Lauder Sensuous» из журнала. Потому что в рекламе говорилось, что «Каждая женщина носит эти духи, как ей угодно!»
– Ну, Гламурки, пожелайте мне удачи! – Она поцеловала стеклянную стенку клетки, оставив на ней розовый отпечаток губ.
Оставшиеся две крысы тоже свернулись на дне клетки клубочками белого меха и блесток.
– Я готова! – объявила Фрэнки.
Родители стояли у островка из нержавеющей стали посреди кухни, по очереди откусывали от одного батона и торопливо прихлебывали кофе. Очевидно, они тренировались быть похожими на нормалов, потому что вообще-то они, как и Фрэнки, заряжались электричеством и не нуждались в обычной пище.
В их Г-образном доме, с его острыми углами и минималистским пристрастием к белому цвету, царил электрический запах подгорелых тостов и аммиачный запах деловитости. Утреннее солнце било в матовые стекла, пытаясь проникнуть внутрь.
Все было как всегда и в то же время совершенно иначе. Все сделалось таким живым! Веселым! Заряженным! Потому что сегодня Фрэнки впервые в жизни позволят выйти из дома!
– В таком виде ты никуда не пойдешь! – Виктор стукнул белой кофейной кружкой по развернутой газете.
– Фрэнки, где брючный костюм?!
Вивека подошла к дочери. Теперь, когда Фрэнки знала всю правду, она по-новому смотрела на макияж матери, высокий воротник ее серого свитера, черные легинсы и сапоги выше колена.
– Почему ты не накрашена?! – прогремел Виктор.
– Быть зеленым – круто! – процитировала Фрэнки. – Это один из главных трендов нашей эпохи! Кроме того, я горжусь собой и тем, что вы меня создали такой, какая я есть! А если людям не понравится, что я не похожа на нормала, то это их проблемы, а не мои!
– В таком виде ты за порог не выйдешь! – отрубил Виктор. – У тебя все швы и контакты наружу!
– Но, папочка! – С пальцев у Фрэнки посыпались искры. – Ведь брючные костюмы – это кладбище ткани!
Она топнула танкеткой по белому ковру. К несчастью, длинный ворс поглотил звук, помешав ей выразить свое негодование.
– Твой отец прав! – настаивала Вивека.
Фрэнки гневно уставилась на своих родителей, раскрашенных в цвет подрумяненной булочки. Видно было, что они не уступят.
– Переоденься и побыстрее, – потребовал Виктор, – не то мы все опоздаем!
Фрэнки умчалась к себе в комнату. Несколько секунд спустя она вернулась, закутанная в коричневый шарф, с широкими кожаными браслетами на руках. В конце концов, в «TeenVogue» говорилось, что нынешней осенью это обязательные аксессуары!
– Ну вот! – победоносно ухмыльнулась она. – Ни контактов, ни швов не видно! Теперь мы можем идти?
Вивека с Виктором переглянулись и направились к боковой двери, ведущей в гараж. Фрэнки пошла следом за ними в своем высоковольтном прикиде, сияя торжествующей улыбкой. Теперь все будет просто сказочно!
«Бип-бип!» Дверцы черного джипа «Вольво» распахнулись.
– А давайте поедем на «Снобе»! – предложила она. Она очень любила загруженные в нее воспоминания о семейной поездке в парк «Серебряные водопады» и была не прочь повторить это на самом деле.
– Нет, думаю, нам стоит выбрать что-то менее приметное, – возразил Виктор.
– Ну пап, сейчас же очень модно все самодельное! – сказала Фрэнки. – А «Сноб» у нас как раз самодельный, его самоделистость просто бросается в глаза! Вся школа будет в восторге.
– Фрэнки, нет такого слова – «самоделистость»! – сурово отрезал папа. – И хватит уже торговаться!
Поездка в школу оказалась ужасно скучной. Деревья, машины, дома и даже нормалы, которых она видела сквозь тонированные стекла, в реальной жизни выглядели совершенно такими же, как и в ее искусственно сгенерированных воспоминаниях. Круто, конечно, было бы подышать свежим воздухом. Но открывать окна ей строго-настрого запретили, потому что она не была накрашена гримом. Так что с этим тоже пришлось обождать.
После двухчасовой поездки черный «Вольво» наконец въехал на территорию школы «Маунт-Худ». Фрэнки решительно не могла поверить, что во всем городе не нашлось школы поближе, но возражать уже не решалась. Родители и так были раздражены, и она опасалась, что еще слово – и она вернется домой.
Почти не обратив внимания на величественную гору на фоне красных и желтых листьев, которые бесцельно опускались на землю, Фрэнки вышла из машины и впервые вдохнула настоящего уличного воздуха. Чистый, прохладный, свободный от формальдегида, он пах как родниковая вода в земляной чаше. Девочка сняла свои белые солнечные очки и запрокинула зеленое лицо к небу. Прямые солнечные лучи беспрепятственно ласкали и согревали ее кожу. Глаза заслезились от яркого света. Или это от радости?
Фрэнки понятия не имела, куда ей идти, но это не имело значения. Как и то, что она никогда прежде не расставалась с родителями. Они дали ей столько знаний и столько уверенности в себе, что девочка не сомневалась: уж как-нибудь не заблудится! А выяснить это будет дополнительным приключением.
Она удивилась, увидев, что территория школы почти пуста. На парковке стояло всего несколько машин. Девочка испытывала искушение спросить у родителей, где же все, но решила этого не делать. А то решат еще, что она не готова к школе!
– Ты уверена, что тебе не нужен грим? – осведомилась Вивека, высунув голову из окна.
– Точно! – заверила ее Фрэнки. Солнце, пригревающее ее руки, заряжало лучше, чем «Кармен Электра». – Увидимся после школы!
Она улыбнулась и отправила родителям воздушный поцелуй, пока их снова не развезло от сентиментальности.
– Удачного возвращения на работу!
– Спасибо! – ответили они, как всегда, одновременно.
Фрэнки зашагала ко входу в школу, втягивая в себя воздух так жадно, словно попала в буфет со шведским столом «дыши, сколько сможешь!». Она чувствовала, как родители провожают ее взглядом через пустынную парковку, но упорно не оглядывалась назад. Отныне ее путь лежит только вперед!
Она взбежала по широкому крыльцу в одиннадцать ступенек, ведущему к двустворчатым дверям. Непривычные к настоящей ходьбе ноги немного ныли, и это ощущение доставляло ей удовольствие. Просто знать – одно дело, а чувствовать – совсем-совсем другое!
Фрэнки на миг задержалась у дверей, чтобы перевести дух, потянулась к ручке, и...
