О, да! Помоги ей Господи, но ей хотелось! Всего, что он только мог ей дать! Как угодно, сверху, сзади, сбоку… она бы позволила ему вертеть свое тело как вздумается этому вампиру… И с этим так же, разрази все гром, что-то стоило сделать…
— Отпусти меня…
— Кроме этого. — Грегори не утратил ни капли своей, сбивающей с ног, самоуверенности. — Я готов дать тебе все, что ты хочешь. Действительно хочешь, К-а-т-ти. А этого — ты не хочешь, девочка.
Ей хотелось его убить. Жестоко и медленно. За то, черт побери, что он читал ее как открытую книгу.
— Я хочу этого! — Прошипела Каталина сквозь зубы.
— Хм…,- Грегори потерся о ее тело своей кожей. — Думаю, ты хочешь пить. Не можешь не хотеть после того, сколько я взял твоей крови. — Его палец, оставив в покое губы Лины, скользнул ниже, натирая следы клыков, оставленные Грегори.
Это заставило ее закусить губу. Потому что…, о, черт! Он знал, почему.
— Ты хочешь отдохнуть…, или, скорее, тебе надо это сделать, потому что ты измотана. — Грегори обхватил ладонью ее грудь, чуть сжимая пальцами сосок, и она подалась ему навстречу, крепко выругавшись сквозь зубы. — А вот чего ты действительно хочешь… — рука вампира скользнула ниже, и его палец свободно приник в ее влажное лоно, вызывая стон, хоть Каталине и было немного некомфортно и требовалось восстановление… — так это продолжения, не так ли, девочка?
Если она попытается его ударить, он ей позволит? В этот момент, Каталина действительно, горячо и страстно хотела соприкосновения своего кулака с этой ухмылкой Грегори…
Мужчина расхохотался, запрокидывая голову, но, так и не вынимая своего пальца из ее тела, наоборот, погружая второй, и ногой придавил ее бедра, не давая Лине увернуться от этого наслаждения.
Ох, она совершенно не хотела двигаться навстречу, ни капли.
— Думаю, мы начнем выполнение твоих желаний с ванны, К-а-т-ти, горячей ванны с пеной. И воды, безусловно. Хоть это и не очень поможет с жаждой. Но сделает ее терпимей, девочка. Как тебе такая идея? — Вампир наклонился, накрывая губами напрягшийся сосок на ее груди.
— Отпусти меня. — Простонала Каталина, резко подаваясь бедрами ему навстречу, и обхватывая руками шею Грегори, не позволяя мужчине отстраниться, понукая его ласкать ее грудь, перекатывая вершину этими чертовыми губами…
— Давай проверим, девочка. — Грег остановился на миг, втягивая ее сосок в рот, и нежно сдавил его, чуть прикусывая зубами болезненно чувствительную горошину. — Я предлагаю тебе заключить сделку. — Он оторвался от ее груди, и пристально посмотрел на лицо, прекращая плавные погружения пальцев. — Докажи мне, что и правда хочешь уйти. Я даю тебе… — Он задумался на мгновение, словно прикидывая в уме варианты. — Две попытки, К-а-т-ти. — Толчки его кисти возобновились, заставляя ее прикрывать веки от наслаждения. — И если ты сможешь убедить меня, или убежать — я отпущу тебя.
— Обещаешь? — Каталина сжала пальцы, вдавливая ногти в его кожу, снова возвращая губы Грегори к своей груди, жизненно нуждающейся в этот момент в его ласке.
— Конечно, девочка. — Пламя вспыхнуло в черноте его взгляда.
Каталине стоило бы задуматься, но в тот момент, начиная кричать от накатывающего оргазма, ей стало не до размышлений.
***
Никогда.
Он лгал ей, и сам великолепно осознавал это. Но проблемы сомнительной морали — не были тем, что могло терзать разум вампира. Были занятия куда интересней.
Впрочем, разве это было обманом, если сама Катти меньше всего хотела уйти от него? Определенно нет. Просто тем, что позволит ей сохранить самоуважение. Он даст ей эти попытки, прекрасно зная, что никакая сила в мире, не сможет вырвать Катти у него. И позволит ей сделать то, что требует ее натура.
Он был бойцом. Она была воином…, его воином, и он мог понять то, что ощущала Катти. Представлял, как сложно ее гордости смириться и признать превосходство противника над нею. Даже, если вся ее сущность молила о капитуляции…
О, да! Он слышал этот призыв ее мыслей, ее тела, самой Катти. Она хотела отдаться ему без оглядки, но не могла позволить себе покориться, оказаться слабее. И Грегори собирался убедить ее в том, что нет ничего ужасного в том, чтобы наслаждаться его преобладанием над нею. Он сможет показать ей, что заслуживает такого дара, как ее признание.
Мастер мог ее покорить, мог подавить волю, мог заставить подчиниться тело. Однако, это все претило ему.
Грегори любил свободу, и убивал всякого, кто посягал на его независимость. Каталина была точно такой же, до самой последней, упрямой складочки в уголках своих соблазнительных губ. И Грегори был бы дураком, если бы попытался сломить свою Катти.
О, нет. Он ее завоюет. Так, как завоевывают крепости. Мужчина был готов окружить ее тем, отчего она не сможет убежать, осадить эту непримиримую девушку, соблазняя и искушая тем, что больше никто не сможет ей предложить.
Искушение никогда не было сильной стороной Грега. Он, вообще, очень мало значения придавал в своем существовании подобным утехам. Бой — вот, что было его стихией.
Но Каталина была сосредоточием всего того, чего вампир хоть когда-то желал. И то, что ее соблазнение так явно напоминала захват и покорение цитадели, только утверждало Грегори, что нет, и не будет никого идеальней для него. Теперь, оставалось дать увидеть это и Катти… Вполне вероятно, что ее будет сложнее убедить в этом. Но подобный вызов лишь подзадоривал вампира.
Крепко обняв ее, все еще не пришедшую в себя, после последнего оргазма, который он только что подарил ей, Грегори довольно заурчал, обводя черты лица Каталины. Она была просто восхитительной, и ему дико нравилось это сочетание ее тонкой, изящной, почти хрупкой красоты, и настолько несгибаемой силы воли. Он сумеет покорить свою Катти, у мужчины не было ни капли сомнений в этом.
Вампир поднялся с кровати, прижимая к себе девушку, которая, похоже, совершенно не осознавала, что что-то происходит. Это устраивало его целиком и полностью.
Усмешка приподняла уголки губ мужчины, когда он целовал ее закушенные губы. Каталина признает его, иначе и быть не могло.
Пройдя мимо их рапир, Грегори подумал о том, что обучать ее бою, будет довольно интересно…, особенно, если каждый их урок будет оканчиваться именно таким образом.
***
Каталина могла бы сказать, что Грегори силой заставил ее пить. Могла бы заявить, что он мучил ее, усаживая в ванную, полную горячей воды и ароматной пены. Вероятно, могла бы возмутиться таким методом "пытки".
Но она лгала бы себе.
Лина наслаждалась каждой минутой того, что происходило. Никто никогда не заботился о ней. Каталина просто не позволяла никому делать нечто подобное.
