Я хитро улыбнулась.
— Не хочу…
Приподнявшись на носочках, быстро поцеловала Илью в щеку и скрылась в подъезде, едва не рассмеявшись удивленно-радостному выражению на его лице.
Быстрее бы наступило утро…
Глава 8
Аня
Первые выходные после вводной неполной учебной недели пролетели быстро. В субботу утром позвонила Ленке, едва вытерпев до десяти часов. Подругу я все-таки разбудила, но ей тоже не терпелось узнать подробности нашей встречи с Ильей, поэтому меня помиловали. Затем, не удовлетворившись рассказом, Ленка приехала ко мне, и мы устроили небольшой девичник с вином и вкусностями. Из меня вытрясли все мельчайшие подробности, особенно порадовавшись тому, что я дала парню зеленый свет.
Ленка была в своем репертуаре, поэтому нафантазировав мое свадебное платье и троих наших с Ильей детей, она, пьяненько хихикая, отбыла домой. Воскресенье я потратила на обычную рутину — учеба, уборка, готовка. Хоть и осталась одна дома, привычки сохранились прежние.
Илья не звонил и не писал, что было вполне естественно, потому что, по какой-то неведомой мне причине, обменяться номерами телефонов мы не сообразили. На прогулке он обмолвился, что из-за болезни отца будет вынужден провести эти выходные у себя дома, где-то в области, поэтому с нетерпением ждала понедельника.
Уже поздним вечером, когда я стояла перед шкафом и выбирала наряд на завтра, раздался звонок на мобильный. Бросив взгляд на экран, явственно почувствовала, как градус настроения мгновенно рухнул.
— Привет, пап, — привычно откликнулась я, — ты что-то поздно.
— Привет, — тяжелый вздох отца выдал крайнюю усталость, — вот только приехал в гостиницу, много работы.
— Ясно, — я замолчала, не зная о чем говорить.
— У тебя все нормально?
— Да, все как обычно, ничего нового, — пожала плечами чисто машинально.
— Не забывай пить таблетки, — напомнил отец, — тебе там хватит? Я заказал, но привезут только через неделю.
— Да, хватит, не волнуйся, — я поморщилась, но забота отца была приятна.
— Тогда пока, через пару дней…, - хотел было попрощаться отец, но внезапно передумал, — ах да, вот еще что. Артем тут жаловался, что звонил тебе, а ты трубку не брала и потом, наверное, забыла перезвонить. У вас ничего не случилось?
— Да нет, все в порядке, — настроение окончательно завяло на корню.
Мало того, что с Артемом предстоит нелегкий разговор, так потом еще и перед отцом оправдываться придется. В том, что отец нашему расставанию не обрадуется, я была больше чем уверена. Но ничего, мы же взрослые люди, да и на дворе не пятнадцатый век.
— Тогда перезвони парню, — тоном, не терпящим возражений, произнес он, — раньше ты была более ответственной.
— Да, папа, — выдавила я.
— Все, пока, через пару дней позвоню, — отец отключился, не дожидаясь моего прощания. А я пошла на кухню и заварила себе чай, надеясь, что станет полегче.
Артему решила позвонить завтра, малодушно оттягивая время. Отпивая горячий напиток мелкими глоточками, я пыталась придумать, что и как сказать Артему и отцу. И уже поздно ночью, закутавшись в одеяло, как в кокон, я вспомнила жгучий взгляд красивого парня.
Поскорее бы завтра…
Яркие лучи солнца пробиваются сквозь густую листву деревьев, даря желанную прохладу в жаркий летний день. Маленькая девочка в красивом голубом платье с кружевным подолом и большим атласным бантом на поясе, собирает круглые камушки на берегу небольшой речки. Камушки красивые, разноцветные, иногда даже с блестящими вкраплениями. Девочка уже насобирала небольшую кучку и теперь раздумывала, куда бы их сложить — маленьких ладошек категорически не хватало, а оставлять их здесь было жалко. Можно, конечно, и в подол сложить, но тогда платьице испачкается, а его еще жальче, чем камушков.
Вдруг кто-то хватает ее за талию и резко подбрасывает вверх, а затем кружит вокруг оси. Малышка заливисто хохочет. Она точно знает, кто это и совсем не боится.
— Еще! — она смотрит на долговязого худого черноволосого паренька, когда тот перестает кружить ее, и звонко командует, — еще! Пожалуйста!
Он улыбается едва ли не счастливее ее. Снова подхватывает девчушку на руки и кружит, кружит, кружит. Потом валится с ней на траву, внимательно следя, чтобы не испачкалось платье. Камушки уже забыты, ведь с ним ей намного интереснее.
За деревом, шагах в десяти на них, стоит большая белая собака. Она не сводит глаз с детей, но, кажется, будто она улыбается.
— Правда, моя мама самая красивая? — спрашивает малышка, сидя на коленях у мальчика и вытряхивая песок из сандалика.
— Правда, — соглашается мальчик, помогая ей застегнуть крепление.
— А я буду такая, когда вырасту? — большие зеленые глаза смотрят на мальчика доверчиво и открыто.
— Нет, — девочка начинает хмуриться, но расстроиться не успевает, — ты будешь еще красивее.
Темные, почти черные глаза вглядываются в личико девчушки, а руки приглаживают растрепавшиеся волосы.
Будильник заставил меня подпрыгнуть в кровати. Сон рассеялся, оставив горьковатое послевкусие. Странно, что это за маленькая девочка с пареньком? Хотя, было смутное ощущение, что его лицо мне знакомо. И белая собака…
Надо в соннике глянуть, к чему снится белая собака, решила я и поспешила в ванную. Настроение было отличным.
Илья
Поездка домой прошла отлично. Отец уверенно шел на поправку, начиная потихоньку качать права и испытывать на прочность нервы медсестер. За мать я был спокоен — во-первых, отец над ней всю жизнь трясется, как над хрустальной статуэткой, а во-вторых, мягкая хрупкость матери скрывает внутри стальной стержень. Она может долго уступать и прощать какие-то вещи, но потом… в общем, лучше не рисковать.
Врачи хотели оставить его в больнице еще на недельку, но путем длительных уговоров, ожесточенных споров, ультиматумов и шантажа срок сократили до трех дней с обязательным постельным режимом дома. Так как это было озвучено в присутствии матери, то радость в глазах отца сменилась тоскливым выражением. Ему хватило одного взгляда супруги, чтобы понять, что лежать в постели он будет, даже если придется его для этого примотать скотчем. И это не преувеличение.
Еще только вернувшись домой после нашего свидания, которое не свидание, я понял, что так и не догадался взять номер Аниного телефона. Будить девушку на рассвете для этого не решился и теперь беспокойно поглядывал на часы, мечтая, чтобы время ускорилось. Соскучиться по ней я успел еще в первые десять минут после нашего расставания.
Было воскресенье, мы сидели с матерью в палате отца, когда она вопросительно на меня посмотрела.
— Ты второй день себе места не находишь, что-то случилось? — отец, сидевший на больничной кровати, опираясь спиной на подушки, перевел на меня глаза.
— Нет, все в порядке, — быстро ответил, махнув отрицательно головой.
Но я слишком хорошо знал своих родителей, чтобы надеяться на быстрое окончание этого разговора. И в этот раз предчувствие меня тоже не обмануло.
— Тааак, — протянула мама, широко улыбнувшись, — признавайся, кто она!
Я едва не застонал — не в бровь, а в глаз. Придется колоться, вариантов нет.
— Девушка с моего курса, — ответ родителей не удовлетворил. Ожидаемо.
— Как зовут, кто такая? — мама оживилась, — рассказывай, не томи.
— Я уж, признаться, и не надеялся, — добавил отец, — ты так долго искал ее…Не думал, что ты сможешь наконец-то признать бессмысленность поисков и обратить внимание на других девушек.
Я вздохнул и собрался, будто перед прыжком в холодную воду.
— Никто другой мне не нужен. Это и есть она.
Потрясенное молчание воцарилось в палате. Стало слышно, как скрипит ручка у медсестры на посту в коридоре, а в соседней палате дурная муха бьется в оконное стекло.
— Да, я тоже был в шоке. Но ее запах я ни с чем не перепутаю, это точно она.
