и майку распороло острым шипом. Хлынула кровь, вскрикнули дамы, сидевшие неподалеку. Я застонала, но собралась. Ничего. Промашки бывают. Не упала же! Спину саднило, но я стиснула зубы, отсекая боль.
Третий и четвертый шаг дались проще, а к пятому сердце почти остановилось. Нахлынула паника, потемнело в глазах. Если ошибусь, то весь пройденный путь – зря! Это другие могут утешиться участием, а мне нужна только победа. Без вариантов!
Я сжала злополучный стяг и увидела знакомого джаффара. Он, сложив руки на груди, стоял за спиной королевского писчего, и смотрел прямо на меня. Хмуро смотрел, сосредоточенно. Так, словно от моего последнего шага зависит и его судьба.
Я сглотнула. За спиной послышались чьи-то шаги и тяжелое дыхание. Меня поджимали другие участницы, а ноги вдруг остолбенели, приросли к доске. Молотили воздух дубины, а я стояла и не знала, что делать.
Джаффар озадаченно поднял бровь, мол, какого Маргеса?!
А какого, и правда что, Маргеса? Я прошла уже четыре дубины, пятую что ли не пройду? И пусть она качается быстрее остальных. Проскочу. Сумею!
На последние силы активировала щит, на всякий случай и, глядя на джаффара, не закрывая в этот раз глаза, рванула вперед.
Это было невыносимо больно. Шипы распороли мою лодыжку, и я, не удержав равновесие, соскользнула с доски. Да, дубина осталась за спиной, но какой прок, если я, теряя последние силы, болталась над пропастью, а королевский писчий, тот самый, мой знакомый, подперев рукой щеку, наслаждался зрелищем, разве что не считая секунды до моего окончательного падения.
Да чтоб вас всех! Не для этого я столько прошла!
Зарычала, как раненая тигрица, защищающая малышей, подтянулась, вскарабкалась на доску и кинула себя вперед, вываливаясь из полосы препятствий на поляну. Но и это не конец. Пока не положу флаг на стол этому засранцу в латах, мне не засчитают победу.
Сил подняться не осталось. Из лодыжки хлестала кровь, ребра жгло, в голове вибрировало от яростного тока крови, но я поползла. Руки-то целые. За спиной визжали и стонали другие участницы. Кому-то совсем не повезло, девушка слетела на последней дубине, кто-то шёл уверенно и быстро.
Я хорошо слышала разговоры дам с первых рядов, перешептывания джаффаров за спиной моего незнакомца, который наблюдал за мной с холодной решимостью придушить, чтоб не мучилась. Скажем так, по-джентльменски.
А я… Доползла до стола, достала окровавленный стяг Драгнора, и гулко ударила кулаком о столешницу, являя доказательство своей победы.
– Дары и дарси! – завопил радостный голос верховного колдуна. – У нас первая победительница! Команда гранд-джаффара Эльриха Драгнора пополнилась поистине великолепным экземпляром, сильным духом и телом, имя, – прошептал колдун, склонившись ко мне. Нет чтоб помог, старый козел, так он задорно улыбается и развлекает толпу.
– Оливия… Штерн, – фамилию я выплюнула с кровью.
– Оливия Штерн! Поздравляем!
– А ты не такой задохлик, как я думал, – хмыкнул королевский писчий, вытягивая флаг из моих окровавленных рук.
– А я, однажды, выбью тебе зубы. Вот поправлюсь чуток… и… выбью, – выдохнула и повалилась на траву, понимая, что вот-вот потеряю сознание.
Уже в полузабытье услышала знакомые голоса:
– Да, Драгнор, повезло тебе с девчонкой.
– Она не останется, – раздалось над самым ухом.
– Может, отдашь? – с надеждой спросил незнакомый джаффар. – Хочу себе такую!
– Я никому ее не отдам, – прозвучало резко, а потом чуть мягче: – Она сама уйдет.
Земля внезапно пропала, словно я поднялась в воздух. Возможно, так оно и было, а дальше… Мир, где нет боли.
В себя приходила урывками. Сознание то возвращалось, то снова уплывало. Так бывает, когда пичкают сонными зельями на основе белладонны. Я слышала голоса, как бьется ветер в брезентовые стены шатра, стоны девушек. Пахло травами и спиртом.
Мы в лекарской палатке.
– А, пришла в себя, де Ви…
Я театрально закашлялась. Вялое сознание все же не лишено предосторожности, а Верховная ведьма женщина умная, быстро сообразила. Стряхнула несуществующие пылинки с темно-синего балахона и уточнила преувеличенно бодро:
– Кто здесь у нас?
– Оливия, – прохрипела, облизывая сухие губы. – Штерн.
– Оливия Штерн, замечательно. Жить будете, но не факт, что долго и счастливо.
Склонившись ниже, ведьма добавила:
– Когда устроитесь во дворце, загляните ко мне. Есть важный разговор. О-ли-ви-я.
Меня делано похлопали по плечу, и ведьма, откинув за спину толстую черную косу, ушла к другим пациенткам.
По телу переливалась тугая боль. Будто издеваясь, она инспектировала свои владения, переваливаясь из одной части тела в другую. Пустой резерв давал о себе знать, регенерация шла естественным путем, то есть невыносимо медленно. Дышать в такой ситуации – непозволительная роскошь. Только настроилась покорчиться от боли, как сверху раздался вкрадчивый голос джаффара:
– Хочешь зелье регенерации?
– А… снова… вы, – прохрипела, сдерживая кашель. Кашлять с поломанными ребрами – так себе идея, даже если они стиснуты бинтами.
– Так хочешь или нет? – джаффар шагнул, заслоняя собой закат.
Его фигура в сияющем медном ореоле заворожила. Мое и без того больное дыхание и вовсе перехватило, ведь в грубых ладонях мужчины – оно! Фиолетовое, родненькое, зелье регенерации! Выпьешь, и к завтрашнему утру от перелома лишь костная мозоль и стонущие боли на смену погоды.
Хотела отшутиться, бросить что-нибудь колкое про полную луну и магнитные бури, но я трезво оценивала возможности, поэтому гордо заявила:
– Да.
– Я сразу дам тебе его. Как только попросишь королевского писчего сменить джаффара.
Усмехнулась и застонала от боли. Она стянула ребра тисками и впилась острыми кошачьими когтями.
– Хочешь… меня… себе?
Мужчина стиснул зубы и угрожающе навис надо мной. Не оценил шутку.
– Олененок, это не игры! Я позову писчего, ты сменишь джаффара. На любого. Это не предложение.
– Нет.
– Да!
– Меня… устраивает… мой.
– Зелье регенерации, – упомянутое поплясало перед моим носом. Оно так манило, что я облизнула растрескавшиеся губы и…
– Засунь… себе… в…
Хотела уточнить, куда именно, но горло перехватило, спазм сковал легкие, дышать-то удавалось с трудом, маленькими глотками, не то, что говорить.
