В подтверждение его слов я увидела среди листвы еле заметные таблички с номерами. Лечебные фрукты… Но это же потрясающе!
— Выходит, каждый фрукт несет в себе определенную пользу? И каждый помогает от какого-либо недуга?
— Примерно так. Но есть фрукты просто для общего тонуса, либо для хорошего настроения.
— А они вкусные?
В ответ он негромко рассмеялся, блеснув острыми зубами, и кивнул, протягивая руку куда-то над моей головой.
— Во-он там все разнообразие.
Я обернулась, вглядываясь в пеструю гущу.
— А какой на ваш вкус самый-самый?
Он на секунду задумался.
— Наверное тот, мелкий зеленоватый. Он напоминает сладко-мятный персик, мы его так и называем, мятный персик. Только кожура у него более приятная, в отличии от обычного, гладкая и без шероховатости.
Ого! Кажется, это именно то, чего я хочу!
— Но пробовать я бы его не советовал. У него своеобразные побочные эффекты, — пояснил он на мой молчаливый вопрос.
— Насколько своеобразные? — Я засомневалась, но мысленно уже представила, как вгрызаюсь в сочную персиковую мякоть с легким ментоловым послевкусием. — Болезненные?
— Я бы не сказал, — загадочно ответствовал этот селекционер, глядя куда-то поверх моей головы.
— Тогда не страшно, — решилась я, — можно мне парочку?
— Возможно, ты пожалеешь, но тебе понравится, — с такими словами мне протянули два небольших зеленоватых кругляша.
5
Прошло минут двадцать нашей неспешной прогулки вдоль зеленого тоннеля. Мягкая трава приятно холодила босые ноги. Туфли я оставила еще в начале, дабы не топтать ухоженный газон острыми каблуками, и ничуть не пожалела об этом. Вечерело. Кружево солнечных лучей на траве стало розоватым, и с каждой минутой окружающее казалось все волшебнее и волшебнее, мир напоминал прекрасную сказку, воплотившуюся в живописном окружении и приятной компании. Я уже нисколько не смущалась своего провожатого, изредка поглядывая на него с благодарностью.
Умиротворение. Вот то слово, которое в полной мере описывало мое состояние. И я даже забыла обо всех насущных вопросах, которые планировала задать в первую очередь. Новый блокнот был временно забыт в кармане. Хотелось просто наслаждаться моментом, и ни о чем не думать. Чем я, собственно, и занималась. Возможно, это состояние было вызвано мятным персиком. Фрукт, кстати, полностью оправдал ожидания, и жалеть я пока не собиралась, вопреки заверениям некоторых садоводов.
— Спасибо за эту прогулку, и за угощение, за все. — Солнце, протиснувшись сквозь плотный полог ветвей, поцеловало его в макушку, раззолотив светлые волосы россыпью крохотных узорных лучиков.
— Не за что, — на смугловатом лице ярко сверкнула улыбка, и я решилась на то, что хотела сделать с первой минуты нашего знакомства.
Моя рука протянулась к его лицу, и пальцы чуть надавив, приподняли верхнюю губу, обнажая зубы.
— Не жмут?
— Клыки? — невозмутимо уточнил Реорхард, аккуратно отводя мою бесцеремонную ручонку.
Я кивнула.
— Пробовал втягивать, не выходит. — Мужчина притворно вздохнул, бережно сжимая мою дерзкую конечность. — Пришлось смириться.
— А для чего они вам? — Выдохнула я, глядя, как он притягивает мою ладонь обратно к себе, и медленно вдыхает, прикрыв глаза.
— Кусать хорошеньких девушек, зачем же еще? — Он хитро сощурился, обнажив в оскале свой жуткий прикус. — Что, страшно?
— Не очень, — я скептически осмотрела представленные во всей красе две пары небольших клыков, и даже легонько, кончиком пальца коснулась одного, уколовшись. Острый. — И много их в вашем списке?
— М-м-м? — Клыки спрятались.
— Девушек, — уточнила я, присаживаясь на траву под глициниями.
— Список пуст. — Мужчина опустился рядом, из его глаз на мгновение исчезло лукавство. — Если кусать всех подряд, можно и клыки стереть, не получив при этом никакого удовольствия. Я предпочитаю только тех, кто мне по вкусу, понимаешь?
О да, это я понимала. Любому человеку, чтобы быть счастливым, необходимо окружать себя тем, что он любит, и стремиться жить только так, без полумер, в постоянном поиске своего личного совершенства. Ведь, если довольствоваться не тем, а чем-то только похожим, то и жизнь будет не жизнь, и не счастье, а лишь копия, что-то похожее, совсем не то. Муляж. Так что его слова были логичны, как прописная истина. Но, с другой стороны…
— А как же вы узнаете, кто вам по вкусу, если не пробовать?
Будто в подтверждение своих слов я достала из кармана второй персик и вгрызлась в упругий бок, потом, опомнившись, любезно протянула плод мужчине целой стороной.
— Ну, это просто, — Он повернул фрукт в моей руке, и куснул там же, где и я. Не брезгливый, однако. — Например, видишь ты человека, он тебе не нравится, ну совсем не в твоем вкусе, ни внешность, ни голос, ни характер, все противно. Разве станешь ты заводить с ним какие-то отношения? Навряд ли. Вот когда человек очень нравится — совсем другое дело. Само его нахождение рядом делает твой мир краше, так что притянуть такого человека в свою жизнь становится делом принципа.
— Даже если он не хочет быть покусанным?
Тот отмахнулся. — Это совсем не так страшно, как кажется!
— Даже если вы не нравитесь ему в ответ? — Не унималась я, покусывая персик.
На меня внимательно посмотрели, я вопросительно протянула фрукт, но он лишь отрицательно покачал головой.
— Я тебе не нравлюсь?
Оу… Когда это мы успели перейти на личности?
— Конечно нравитесь, что за вопрос!
О, снова клыки. Какая красивая у него улыбка, особенно теперь, когда не похожа на оскал.
— Как можется не нравиться человек, простите, эрсиорх, у которого так чудесно сияют волосы!
Улыбка медленно угасла. А я, нетерпеливо дожевав последний кусочек, потянулась к серебристым прядям, в которых так заманчиво танцевали блестящие звездочки. Маленькие, светящиеся, они подмигивали, и прятались, виртуозно ускользая от моих неловких пальцев, когда те подбирались слишком близко. Закусив губу, я азартно лохматила повелителя, преследуя коварные блестки, а тот осторожно замер, насмешливо глядя на разбуянившуюся гостью.
Никогда не встречала таких волос, не седых, но чистого холодного оттенка, темно — серебристых, таких необычных… Бывают ли такие у людей, или это привилегия только лишь эрсиорхов? Очень незаурядно смотрелись подобные волосы в сочетании с его смугловатой кожей и прозрачными глазами.
— Что там? — он протянул ладонь, чтобы поправить прядь, упавшую на глаза, но был гневно бит по этой самой ладони, ибо звездочки мигом разлетелись при ее появлении. Они растаяли, и я едва не застонала от разочарования, но вдруг заметила последнюю, самую маленькую, которая опрометчиво решила присесть на его щеку.
— Звездочки, — прошептала я, еле дыша, чтобы не спугнуть чудо, и накрыла пальцами лицо правителя. Затем, недоверчиво отстранив ладошку, с досадой заметила, что звезда исчезла. Но нет! Вот, она же, коварно сияет уже в уголке его губ. Итак, в руки они не даются. Может так? Не размышляя ни секунды, я накрыла его краешек его рта губами, изо всех сил желая почувствовать волшебную блестку хотя бы ими. И я ее ощутила! Горячая, пульсирующая, она жила на губах, и казалось, переливалась всеми цветами радуги, наполняя изнутри каким-то детским восторгом.
Мужчина застыл, но лишь на мгновение. А потом, опомнившись, с силой притянул меня за плечи и, усадив на свои колени, попытался отобрать мою звездочку! Я возмущенно замычала, отстраняясь, и желанная блестка выпорхнула. Вскочив, я еле вырвалась из цепких рук, и, не отрывая взгляда, помчалась за звездой. За спиной послышались голоса. Видимо, кто-то решил составить нам компанию во фруктовом саду, или мне конкуренцию в погоне за чудом, поэтому оборачиваться я не стала, только прибавив скорость.
Сияющая точка летела к выходу из тоннеля, пунцово розовевшему в предзакатных солнечных лучах. И я не я, если не поймаю ее! Как же захотелось вернуть те невероятные ощущения звезды на губах!
