поглощающей, что мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы привстать и прислониться к высокой спинке кровати. И, несмотря на то, что недавние события клеймом выжглись в моей памяти, я всё равно снова пробежалась взглядом по тёмной, мрачной комнате, словно оказалась в ней впервые.
Интересно, который сейчас час? По виду из стеклянной двери балкона мне как-то непонятно, то ли рассвет, то ли вечерние сумерки. Тело у меня было такое ватное, что казалось, будто я неподвижно пролежала дня два. Вот только несмотря на это, я снова опустилась на мягкие подушки, решив снова погрузиться в сон, лишь бы он ещё на некоторое время спас меня от опасений и страхов. Но одного желания было недостаточно, так что промучавшись какое-то время, я всё же встала с кровати, стараясь даже не думать о том, что для меня уготовил новый день. Ну или чем закончится этот. Хотя я склоняюсь к мысли, что сейчас всё же утро.
Зайдя в ванную комнату, я хлопнула руками, заставив загореться магические огни, тут же закружившиеся над потолком, словно стая птиц, и умылась. Если не брать во внимание усталость, обречённость во взгляде и бледность, то выгляжу я уже заметно лучше. Синяки и опухлости прошли — видно не без помощи Аугеранга, хотя именно благодаря ему я ими изначально и обзавелась.
Вернувшись в спальню, я вышла на широкий балкон и подошла к самым перилам, с удовольствием вдыхая прохладный воздух.
Всё-таки утро. Моё первое утро вдали от дома. Яркие солнечные лучи уже показались из-за горизонта, окрасив пики высоких домов в багровый цвет. Птицы только начали исполнять свои трели и где-то вдалеке им вторил одинокий собачий лай.
Было довольно прохладно и слабый ветер лениво касался моих волос, даря горячей коже приятное наслаждение. Какое превосходное утро… могло бы для меня быть, не находись я здесь, в руках демона.
Шагнув обратно в покои, я снова укуталась в тёплое одеяло и стала мерить комнату шагами. Моё будущее представлялось мне мрачным, наполненным болью, унижением и страхом, но не думать о нём я просто не могла. К тому же меня снова начали мучить вчерашние вопросы, словно что-то не позволяло мне успокоиться, пока я не получу на них ответы.
Почему семья продала меня? Почему мне и слова не сказали? Как они могли так со мной поступить? Жили мы хоть и скромно, но не голодали, дом у нас был уже не трёхэтажный, с конюшнями и огромным садом, но и не ветхий — довольно прочный и уютный. Значит Аугеранг их всё же запугал и заставил отдать ему… Но почему они мне ничего не рассказали? Стало стыдно? Или испугались, что я могу сбежать? Не понимаю. Но я нахожу некое утешение, думая, что этот выбор был сделан семьёй недобровольно, иначе бы и матушка не плакала, и братья не избегали бы меня.
А всё же, как жизнь ко мне несправедлива! Я ведь уверена, что не встреть я в тот злополучный день Аугеранга, то я бы сейчас была дома, с родными, в безопасности. И вот надо было мне тогда выйти на улицу! Но если так подумать, с нашей с ним первой встречи прошло столько времени, что даже удивительно, как он меня не забыл. Особенно если учесть, что он, как сын Владыки, привлекает к себе немалое количество женщин.
Так я простояла довольно долго, думая о своей судьбе, пока не почувствовала чьё-то присутствие. Оторвав взгляд от острых крыш домов, я обернулась, но в первую секунду никого не увидела, пока у самой двери, где ещё сгущался полумрак, не различила чьё-то бледное лицо. При этом лицо появилось довольно неожиданно, напугав меня и заставив вскрикнуть.
— Ой! — От страха я отпрыгнула в сторону, но мои ноги неудачно запутались в волочащемся следом за мной одеяле и, запнувшись, я упала на пол.
— Вы не ушиблись? — Надо мной склонилось бледное лицо Арфимары и, протянув худую руку, девушка помогла мне подняться на ноги.
— Я не слышала, как ты вошла. — Справившись с удивлением, я с укором взглянула на служанку. Такими штучками можно людей заиками сделать. — Почему ты не постучала в дверь прежде чем войти?
Интересно, как долго она здесь находится? Ей так интересно было наблюдать за мной или она специально решила мне преждевременную остановку сердца устроить?
— Прошу меня простить, — тихо ответила служанка, — Вы были так увлечены размышлениями, что я решила вам не мешать…
— А просто молча стоять и смотреть, — закончила за неё. Как бы мне не хотелось, но раздражения скрыть не получилось. Но, судя по лицу девушки, которое не выражало абсолютно никаких эмоций, я её этим, вроде как, не задела.
— Прошу меня простить. Мне и правда жаль, что я напугала вас, — тихо повторила Арфимара, без грамма искреннего сожаления. — Вы голодны? Мне уже можно подавать завтрак?
Я кивнула в знак согласия и проводила девушку задумчивым взглядом. Довольно жуткая особа, которая сама себе на уме. Надо быть с ней осторожной.
Уже минут через пятнадцать я с удовольствием ела свежие булочки с джемом и пила зелёный чай. Как оказалось, я была настолько голодная, что смогла в рекордное время расправиться с тарелкой сдобы, салатом, фруктами и заварником с чаем. Но завтрак не смог полностью заглушить голод и Арфимаре пришлось во второй раз идти на кухню.
Что могу сказать в своё оправдание, пережитый стресс сильно сказался на моём аппетите, ведь раньше я никогда так много не ела.
Когда с едой было покончено, я задумчиво посмотрела сначала в сторону балкона, где небо уже полностью приобрело нежно-голубой цвет, а золотые лучи солнца начали прокрадываться ко мне в покои, после на Арфимару.
И что мне делать целый день? Ждать появления своего «обожаемого» хозяина, поминутно томно вздыхая о нём? Интересно, наложницам можно покидать свои покои?
— Мне позволено выйти на свежий воздух? — Я внимательно посмотрела на служанку.
Девушка поджала губы и медленно, как-то неохотно кивнула.
— Если желаете, я могу проводить вас в «Восточный Сад».
— Я буду благодарна вам за это. Но сначала я бы хотела принять ванну.
Служанка покорно опустила голову, поспешив исполнить мою просьбу.
