заставив почувствовать, как его сила наполняет изнутри, распирает – так, что даже сложно было вновь вдохнуть.
Словно кто-то расчистил канал, по которому в уже пересохший, затянутый ряской пруд когда-то давно поступала вода. И вот она снова мощным потоком потекла туда, очищая, восстанавливая, наполняя жизнью все вокруг и рассыпая во все стороны сотни радуг.
– Почему ты меня на свадьбу не пригласила? – капризно протянула подруга. – Обиииижусь!
Постарался сконцентрироваться на ее противном голоске, чтобы отвлечься от бурлящих во взбунтовавшейся крови желаний. Не особо удалось, правда. Надо что-то делать с самоконтролем, срочно!
– Прости, Мира, мы никого не звали, – повинилась Дэна. – Не люблю все эти мероприятия, сама знаешь. Просто небольшая церемония была. И тортик разрезали.
– Ты такая скучнаааая! – бабенка надула губы. – Ну, а как прошла первая брачная ночь? Явно послаще, чем тортик было, верно?
– Мира!!! – женушка покраснела.
– Были свечи, шелковое белье и кнут, – пробормотал я.
– Черут!!! – супруга дошла до цвета переспелого помидора.
– Надеюсь, хоть ты ее расшевелишь, молодожен, – Мирабелла усмехнулась, откровенно строя мне глазки.
– Приложу все силы, – широко улыбнулся, кивнув.
– Я в тебя верю, – она облизала губы и перевела взгляд на Дэну. – Так что скажешь о договоре?
– Лакомый кусь, – та отложила бумаги. – Но, боюсь, нам не получить этот контракт.
– Почему?
– Мира, где я и где дворец Императора, сама посуди, – супруга вздохнула. – За право поставлять в него краски будут драться даже столичные маги. Как туда вклиниться моей мастерской?
– А если я тебе скажу, что поставщик, который будет заключать этот договор, – подруга хитро прищурилась, – скоро прибудет в наш город?
– Что это меняет?
– То, что я смогу устроить вам встречу, как бы случайно. На моих вечеринках собираются самые сливки, сама знаешь. Договоришься о разговоре, а там все только от тебя зависит. Ну, и мои проценты, как всегда, не забудь.
– Можно попробовать, мастерской позарез необходим этот заказ.
– Тогда договорились, – Мирабелла захлопала в ладоши. – Хватит о делах. Теперь немедленно расскажи мне самое любопытное – как отреагировал Клайв на твое внезапное замужество!
– Понятия не имею, – Дэна пожала плечами.
Кто такой Клайв? Я напрягся, сам не понимая, почему.
– Так он еще не приходил? – глаза бабенки загорелись жгучим интересом. – Ууу, поселилась бы у тебя, чтобы это увидеть, но надо бежать. Меня кое-кто ждет! – она встала, чмокнула воздух. – Пока, голубки! Отправляйтесь в спальню, не теряйте время!
– Ты уверена, что она тебе точно подруга? – спросил я, когда стих стук каблуков.
При всей этой приторной смазливости очевидно, что мадам цепкая, как репей, и своего не упустит, и чужое слямзит на раз, если хозяин зазевается. А надувать губки, делая вид, что она длинноногая глупышка, ей бесполезно, это то же самое, как если бы остро заточенное мачете прикидывалось безобидной пилочкой для ногтей.
– А что? – женушка нахмурилась.
– С таким друзьями, как эта барракуда, врагов не надо.
– Вчера только поженились, а сегодня ты уже пытаешься решать, с кем мне общаться? – глаза Дэны недобро сверкнули.
– А ты уже освоилась, смотрю, в роли мегеры? – ничего не могу с собой поделать, мне нравится ее дразнить!
– Именно! – она собрала бумаги в аккуратную стопочку и встала. – Иди-ка на кухню, на сегодня поступаешь в распоряжение Таранты, чешуйчатый!
– А не боишься, что я твоему Тарантулу мозг покалечу своими шуточками? – осведомился, прищурившись.
– Нисколько, – фыркнула Дэна, – у Таранты антишутин имеется, скалка называется.
– Может, лучше я тебе помогу?
Надежда, все же, умирает последней.
– Поможешь тем, что не будешь мешать, – она довольно улыбнулась, бросила напоследок, – муженек! – и зашагала прочь.
– И тебе приятного медового месяца! – крикнул ей вслед и поплелся на кухню.
Здравствуй, рабство!
***
На кухне в саду с четырьмя жаровнями все булькало, шкворчало, шипело и распространяло дивные ароматы. Да уж, готовит этот Тарантул так, что пальцы откусишь по колено, сам вчера в этом убедился! Хотя после той гадости, которой кормили в долговом доме, любая еда покажется безумно вкусной.
– Чего тебе? – когда подошел, она покосилась на меня, орудуя большой ложкой в огромной кастрюле.
– Прибыл в ваше распоряжение, откомандирован молодой женой за непослушание и ехидство! – гаркнул, приложив руку к груди, как бывалый солдат.
– Ясно, – вздохнула женщина. – Она замуж вышла, а я воспитывай.
– Безобразие и беспредел, – кивнул сочувственно.
– Ты шутник, как я погляжу, – в меня вонзились два кинжала ее глаз. – Смотри, обидишь мою девочку – пожалеешь! Понял? Дана только с виду такая сильная и независимая. У нее душа тонкая, ранимая, понимаешь?
– Да, – снова кивнул, но уже перестав дурачиться.
– Молодец. А теперь засучи рукава и сначала наруби дров, потом натаскай воды и, – задумалась на мгновение, – и вот те кастрюли песочком надо так отдраить, чтобы я в них как в зеркало смотреться смогла. Приступай!
– Сделаем, – я пренебрежительно усмехнулся.
После первых лет в армии меня никакой работой не напугать.
– Могу еще и мешок картошки начистить, если кое-что расскажете.
– Хитрец, – Тарантул хмыкнула и уточнила, – два мешка.
– А вы, дамочка, ушлый делец, как я посмотрю! – искренне восхитился ее хваткой. – Идет, два мешка. Взамен скажите, кто такой Клайв и что у него с Дэной?
***
С этим хлыщом, о котором никак не мог перестать думать, я познакомился ближе к вечеру, когда жара ушла, и в дом из сада начал заползать прохладный воздух. Кроме прохлады, правда, приполз еще и высокий блондин. Я увидел этого франта, стоявшего в холле дома, когда начал спускаться по лестнице. Одет во все белое – видимо, барышня замуж собралась, волосы зализаны назад, усики воинственно торчат вверх, будто это и не усы вовсе, а вилы.
– Чи-чи! – неодобрительно сообщила обезьянка Феня, шлепнувшись на мое плечо.
– И не говори, кроха, – отозвался я. – Мне он тоже не нравится!
Услышав, блондин повернулся и смерил меня надменным взглядом.
– Вы кто? – водянистые глаза воинственно засверкали.
– Вас могу спросить о том же, – отозвался я, сойдя на каменные плиты.
– Я жених хозяйки этого дома, Даниэллы! – гордо заявил хлыщ.
– Вот как! – забавно вышло.
– А вы кто такой?
– А я, знаете ли, ее муж! – ответил с удовольствием.
– К-как? – блондин рассеянно захлопал глазами.
Один ус вдруг уныло опустил кончик вниз, придав лицу мужчины комичное выражение. Ишь, как распереживался, бедный!
Феня хихикнула, прикрыв лапками мордочку.
– А вот и моя любимая! – я увидел девушку, вошедшую в дом. – Где ты пропадала, соскучился уже безумно! – подошел к ней, прижал к себе и потянулся за поцелуем.
Увы, моя шустрая успела увильнуть в последний момент, и мне удалось лишь чмокнуть ее в теплую бархатную щечку.
– Чипа-Чипаррррь! – откуда-то сверху спикировал попугай.
