— Но это жестоко! — вскочила со своего места Эмиллия от несправедливости.
— Да, — согласился Сонорх Фейл. — Но именно так они становятся взрослыми и начинают ценить то, что у них есть. Никогда не стоит испытывать жалость, порой она может очень сильно подвести тебя. А наши студенты могут что угодно, поэтому лучше следить за ними и не поощрять их плохое поведение. По головке тебя точно не погладят, если упустишь хоть одного отпрыска из влиятельных семей.
— А что, бедные здесь не учатся? — стараясь сдерживаться, поинтересовалась Эмиллия.
— Учатся, но выходят лучшими студентами и с малым количеством нарушений. После чего встают на высшие должности не забывая, что все они равны, — рассказывал Сонорх, подсчитывая время до первого занятия со своими остолопами-первокурсниками. — Позанимаемся позже. Оставляю тебе все бумаги для изучения. Вернусь, проверю, и если хоть что-то упустишь, накажу!
— Курф, — фыркнула Белка, на слова хозяина, разряжая накаляющуюся обстановку.
— Ясно! — выдавила из себя Эмиллия, пододвигая стопки. Накажет он её, ага сейчас и с разбегу. Элементалий собиралась показать, на что способна она постарается не упасть в грязь лицом.
Поначалу вникнуть в текст было сложно, но постепенно шаг за шагом Эмиллия старалась запомнить всё наизусть. Да, сложно, но куда деваться? Как говорится, хочешь жить, умей вертеться. Этот урок она усвоила давным-давно и применяла при каждом удобном случае, иначе кто знает, что может произойти?
— Накажет, — нервно перекладывая куски хлеба, Эмиллия прикусила нижнюю губу. — Да как он только посмел такое сказать! Кто он такой, чтобы так поступать?
Стукнув кулаком, элементалий привлекла внимание Белки. Та так и осталась вместе с ней в гостиной, распластавшись на ковре возле импровизированного камина, от которого исходило магическое тепло. Виверна с любопытством наблюдала за пыхтением двуногой, и слушала, как та ругается, нет, мата ни разу не проскользнуло, а возмущений вагон и маленькая тележка. Такими темпами дурёха не успеет и точно хозяин что-нибудь с ней сделает. Виверна похолодела от воспоминаний о том, как её наказали на неделю и не позволяли есть любимое лакомство. Хозяин бывает строгим и очень.
«Может помочь?» — поглядывая на стопку, которая всё не уменьшалась, подумала Белка. Виверна и раньше грешила пожёванным хлебом с вкусными чернилами, а порой и печатями, что не смогла сдержаться и когда Эмиллия отвлеклась, захватила часть хлебных бумаг и с удовольствием начала пережёвывать.
— О нет! — воскликнула Эмиллия, наблюдая за этим зрелищем и не зная, что делать. — Милая выплюнь, ты же отравишься.
Белка и глазом не моргнула, урча от удовольствия и отодвигаясь на безопасное расстояние. Она сама могла кого хочешь отравить, но из-за воспитанности так не поступала.
— Белочка, ну пожалуйста, — вспомнив имя виверны, начала умолять Эмиллия, делая нерешительный шаг к ней.
— Курм-лым, — издала Белка пытаясь показать, что всё в порядке и мешать не нужно.
— Да он же нас в порошок сотрёт, — взвыла Эмиллия, когда Белка проглотила часть важных документов.
— Кого и за что я должен стереть в порошок? — услышали Сонорха Белка и Эмиллия.
Эмиллия посмотрела на него и на приоткрытую дверь, которая даже не скрипнула, чтобы предупредить их о проблеме, а теперь либо бежать, либо сдаваться. Видимо, Белка подумала так же и, отрыгивая пережёванное, ринулась к окну. Но увязла во времени и забарахталась в пространстве. Сонорх Фейл побагровел, выдавая коронное:
— Белка!
— Я не виновата, — начиная пятиться, прошептала Эмиллия, выставляя руки вперёд в защитном жесте. Видя, что тайплейс зол не на шутку, поняла, что лучше сматываться, но не в спальню же!
— На какую часть покусилась Белка? — прищурившись, вопрошал Сонорх Фейл, плетя заклинание и накладывая его на виверну тонким слоем. Он знал, как та не любит купаться, а ей давно пора, вот и искупается в источнике вся и никуда не денется из него в течение часа.
— Не прочитанную, — облизывая пересохшие губы, прошептала Эмиллия. Нащупав ручку и решив для себя, что терять нечего элементалий распахнула дверь и провалилась в образовавшуюся дыру, оказавшись в фонтане. Да ещё в том самом, где встретилась с грифоном, попав в этот мир.
Сонорх Фейл лишь вздохнул. Отправив Белку куда нужно, он понял, что придётся добираться до испуганной Эмиллии тем же путём. Кто же знал, что элементалий попадётся в поставленную для ненужных гостей ловушку, так не осторожно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Ай, — плюхнувшись в ненавистный фонтан, воскликнула Эмиллия. — Нет, не везёт, так не везёт! К этому фонтану магнит, что ли, привязан?
— Опять вы? — удивился Данц Льинов, проходящий мимо и сразу узнавший элементалия.
Эмиллия поднялась, стараясь отряхнуться. Мокрая до нитки, в облепившем всё тело платье, она выглядела юной не погодам. Оставалось только обижено надуть губы и разреветься, как ребёнку. Но запас слёз у элементалия закончился. Терпение не в счёт, оно сейчас не имело значения. А вот разглядеть получше грифона в человеческой ипостаси можно и нужно, а то прошлый раз совсем не до этого было ей.
Эмиллия помнила, с каким цветом грифон рождается, такого же цвета их волосы, вот только у данного мужчины они почему-то были золотисто-рыжие, слегка волнистые, не короткие и не длинные. С правой стороны прядь украшал насыщено зелёный окрас. Медные глаза Данца Льинова блестели, в них элементалий видела себя и, как заворожённая, не могла оторваться от них, словно угодила в трясину и с каждой секунды проваливалась всё глубже. Тяжело сглотнув, Эмиллия с огромным трудом заставила себя отвлечься, замечая, что нос у мужчины немножко крючковат, как у горного орла, губы тонкие, лоб высокий и подбородок волевой с ямочкой. Одет грифон в чёрные зауженные джинсы и белую рубашку, подпоясанную ремнём с эмблемой, на ногах лакированные ботинки на шнурках.
— Да, — кивнула Эмиллия, стараясь аккуратно перелезть через бортик и не находиться долго в воде, которая на этот раз оказалась тёплой.
— Купаться любите? — не отводя взора, поинтересовался Данц, думая, стоит ли предупредить девушку о том, что одежда просвечивает и сейчас она во всей красе перед ним.
— Нет, — скривилась Эмиллия и заметила движение позади грифона, Сонорх нашёл её слишком быстро. По лицу понятно — придушит ни сходя с места. А смотрит-то как, словно, раздел раз двести. Смутная догадка озарила элементалияи её визг, разнёсся по всему парку. Эмиллия прикрылась руками, как смогла. Лицо пылало, она не знала, куда себя деть после такого стыда и позора. Что не день — то неприятность в чужом для неё мире.
Сонорх Фейл готов был убить, но не Эмиллию, а товарища и друга Данца Льинова, за то, как тот пожирал его занозу. Но, друзьями не разбрасываются и у расы тайплейсов друг — это редкость. Потому что многие жаждут власти и выгоды, не всякий готов быть честным, за что многие скверные, что существа, что люди после платят огромную цену.
Лишь накрыв Эмиллию бирюзовым академическим плащом, которые носят деканы, Сонорх успокоился, ещё повезло, что все были на занятиях в северной части академии, а по улице никто не бродил. Иначе не миновать потом разборок или издевательств. Многим без разницы кто ты, декан или ученик. Поэтому тайплесы следят за порядком. Уже студентами они патрулируют местность по поручению главы деканата и следят за виновниками. Чем больше ответственности, тем больше их тяжёлая ноша, из-за чего приходится носить с собой встроенные кристаллы связи в украшениях либо под кожей.
— Хм, — ухмыльнулся Данц, замечая изменения в Сонорхе. Раньше он девушек не оберегал, а тут на, тебе! И помогает. Интерес грифона возрастал, как и у любого их расы. Любопытство, конечно, пройдёт, осталось подождать год и можно ни о чём не волноваться, а сейчас или позже вытрясти всё из друга, иначе сна не видеть, не выспавшийся грифон экспериментального факультета — никому не нужен, становится опаснее своих студентов в разы.
