- Как самочувствие? Голова сильно болит?
Я молчала и тряслась. Вот просто лежала и всем телом тряслась, как та полупрозрачная женщина. Только она билась в конвульсиях, а меня так от страха дёргало.
- Эль, глазки открой, - жёстким тоном, вопреки формулировке, приказал мужчина.
- Эль? – переспросила я.
- Ты же сама сказала, что это имя тебе больше подходит, - произнёс он как-то напряжённо.
Я осторожно открыла глаза и затравленно уставилась на незнакомца. А он сверлил меня всё более напряжённым взглядом. В результате задал престранный вопрос.
- Как тебя зовут? – собственно спросил он.
И только тогда я осознала, что вопрос не странный, он жуткий и вгоняющий в панику. А всё потому, что я не знаю ответ на него! Такой простой вопрос, но я совершенно не знаю, не помню и даже не догадываюсь, как меня зовут!
- Эль? – предположила едва слышным шёпотом.
- Не помнишь, - скорее констатировал, чем спросил мужчина.
И мои глаза наполнились слезами. Вот просто расплылось всё от них. Я начала часто моргать и слезинки скатились из уголков глаз, прочертили дорожки по щекам и укатились куда-то под уши. Мокро и неприятно.
- Что ты вообще помнишь? – как-то вдруг успокоившись, будничным тоном поинтересовался мужчина. – Меня? Нет? Где ты? Откуда? Ничего?
Я продолжала пускать слёзы, вытирая их резкими, отрывистыми движениями, потому что мокро и противно, но не в силах прекратить плакать. Я не помнила ничего. Совершенно, абсолютно, вообще! Ни-че-го. Как же страшно…
- Хм, а так даже лучше, - вдруг заявил мужчина, поднимаясь. – Иди умойся, у нас мало времени, объясню всё по пути.
И мне указали на одну из имеющихся тут дверей.
***
Незнакомый утренний город. Суетливые люди куда-то спешат, открываются ставни и двери каких-то заведений. Мимо пробежал явно опаздывающий парень, молодой совсем. Наверное, примерно того же возраста, что и я. По крайней мере, на вид. Ведь я не знаю, ни сколько ему лет, ни сколько мне…
Свой возраст я определяла, глядя на бледное, заплаканное лицо в отражении овального зеркала над раковиной. Прикинула, что мне должно быть лет восемнадцать-двадцать, или что-то около того.
Но долго себя разглядывать мне не позволили, как и обдумать – почему я легко могу рассуждать о том, как выглядят восемнадцати-двадцатилетние девушки, и при этом совершенно ничего не знаю конкретно о себе? Получается, в моей памяти сохранились знания о внешних признаках людей, или, к примеру, что нужно открыть кран, чтобы полилась вода, но каким-то образом из неё исчезли даже малейшие детали моей собственной жизни. Почему я узнаю предметы и в тоже время чувствую, будто вижу их впервые? И остаюсь ли я собой, лишившись всего, что составляло мою личность? Экзистенциальные вопросы без ответа…
Все эти мысли пролетели буквально за несколько секунд, в течение которых я смотрела на, отражающуюся в зеркальной глади, испуганную, тоненькую, бледную светловолосую девушку с большими голубыми глазами… и не узнавала её. А потом дверь резко открылась, без стука и предупреждения.
Я вздрогнула, но взгляд не отвела, следя за каждым движением высокого, широкоплечего мужчины в строгой одежде. Кто он мне? Знакомый или родственник? Друг или враг? И как вести себя с ним, если я понятия не имею, что нас связывает?
- Идём, - протянул мне руку мужчина. – Не бойся, я всё объясню и помогу.
И я несмело шагнула к нему, вкладывая свои тонкие, ледяные и подрагивающие от неуверенности пальчики в его широкую, твёрдую, уверенную ладонь. Почему-то хотелось верить ему. Наверное, потому что больше некому. А кому-то верить просто необходимо, иначе можно совсем с ума сойти. Или я уже?
Мы шли по этим утренним, суетным, находящимся в непрерывном движении улицам, и с моим спутником всё время кто-то здоровался. Так я и узнала, что он Мастер. Даже Великий Мастер, как назвал его тот парнишка, который примерно мой ровесник.
На все приветствия Мастер только сдержанно кивал и продолжал целенаправленно куда-то идти, крепко держа меня за руку. И он молчал. За всё время с тех пор, как вышла из ванной, я услышала от него всего два слова. На выходе из дома он произнёс «Осторожно, ступени». И всё, больше ничего. А ведь обещал объяснить…
Так, в молчании, мы прошли по широкой, яркой улице, на которой единственным серым и каким-то хмурым был только дом Мастера, свернули за угол, оказавшись на ещё одной, почти такой же улице, только тут было меньше магазинчиков и больше основательных, «хмурых» домов, и продолжили путь, не сбавляя скорости. В молчании…
И я не выдержала. Но начала не с того, что хотелось узнать в первую очередь. Спросила для начала:
- А Мастер, это профессия или просто вежливое обращение?
Мужчина покосился на меня и вдруг улыбнулся. Вполне приветливо и даже как-то светло. Совсем не в его стиле – почему-то подумала я. Хотя откуда мне знать, что в его стиле, если я и о себе-то ничего не знаю.
- Это звание, - поведал он. – Великий Мастер Академии Скользящих.
- Академии? Вы… преподаватель? – нахмурилась я, пытаясь понять.
- Не совсем. Скорее один из основателей и владелец. И совсем чуть-чуть магистр скольжения, - с улыбкой ответил он.
Я всё так же недоумённо смотрела на него. Во все глаза, в ожидании подробностей.
- Ну и глазищи, - чуть подавшись ко мне, весело шепнул он. – Такие большие и испуганные. Даже интересно, о чём ты сейчас думаешь. Забавно.
Лично я ничего забавного в своём страхе и непонимании не видела. Но поджала губы и промолчала. Было что-то в этом Мастере, что останавливало, не позволяло потребовать ответов. Какая-то неясная, но от того не менее нервирующая тревога. Будто неслышный шёпот у самого уха – «будь осторожна, он опасен». И я промолчала, прислушавшись к этому предостережению. Кто знает, возможно, это отголоски того, что я когда-то знала о Мастере.
- Вижу, не понимаешь, - кивнул Мастер, заметив мой не то чтобы враждебный, но и не радостный взгляд. – Потерпи немного, доберёмся до моего кабинета и я всё тебе объясню. В спокойной обстановке и… без лишних ушей.
Сказав последнее, он с прищуром посмотрел на идущего по другой стороне улицы пожилого мужчину. Мужчина тут же приподнял шляпу и крикнул через дорогу:
- Доброго утра, Мастер Стоун.
- И вам, профессор Дэрд, - тихо, даже как-то вкрадчиво ответил Мастер.
И это посреди людной улицы. В общем, его явно не могли услышать. Но, кажется, каким-то чудом услышали. И вздрогнули.
Профессор тут же отвёл взгляд, заспешил и в скором времени скрылся из виду. Я же недоумённо посмотрела на Мастера. И что это сейчас было?
- Поговорим в кабинете, без лишних ушей, - повторил Мастер.
И, чуть сжав мою ладонь, будто неосознанно рефлекторно поглаживая её большим пальцем, пошёл дальше. Мне оставалось только следовать за ним, невольно задумавшись – какие между нами отношения?
С одной стороны, он ведёт себя довольно холодно и отстранённо. Совершенно не беспокоится о том, что со мной случилось и не нужна ли мне медицинская помощь. Потеря памяти это, вообще-то, нехороший симптом. Знать бы ещё, откуда я это знаю… А с другой, совершено противоположной стороны, эти взгляды, улыбки, поглаживание моей ладони пальцем – всё это казалось каким-то естественным, будто так и должно быть.
Странные мысли и не менее странные двойственные ощущения. Так и подмывало спросить – кто ты для меня, Мастер? Но я молчала. В кабинете, значит, в кабинете. Видимо, так нужно. И не то, чтобы мне это легко давалось, внутри поднимался протест, желание возразить, настоять на своём. Не быть… покорной? Но здравый смысл всё же пересилил. Ну, или обоснованная тревога, которую этот мужчина вызывал во мне.
Глава 4
Академия Скользящих. Это оказался огромный, монументальный комплекс и высоченным, П-образным основным зданием и десятком корпусов поменьше. И здесь было много, очень много обучающихся. Причём абсолютно разных возрастов, он юрких, носящихся вокруг, задорно смеющихся десятилеток, и до уже вполне взрослых молодых мужчин и девушек.
