- Синьорина Роза, пойдёмте, - позвала меня Эмилия, замирая под межкомнатной аркой, соединявшей общую залу с каким-то коридором.
Стрельчатые редкие окна, каменная кладка, потолочные деревянные балки, межкомнатные арки, отделанные натуральной неяркой терракотовой плиткой ручной работы - всё это было основой данного дома. Мне очень понравилась царящая здесь атмосфера старины. Сколько поколений Росселлини видели эти стены? Не знаю, но интересно было бы погрузиться в историю семьи, частью которой я вот-вот стану.
В самом конце длинного коридора располагалось узкое окно, сейчас распахнутое и свободно пропускавшее яркий свет утреннего солнца. Неподалёку от него заприметила широкую дверь, к которой и устремилась Эмилия.
Подойдя ближе, прислушались: створка была чуть приоткрыта, но изнутри не доносилось ни звука.
- Ты уверена, что он там? - прошептала я прямо в затылок Эми, отчего она вздрогнула и подскочила, да так, что чуть не уронила высокую вазу с цветами, установленную сбоку от двери.
- Да кто же вазы ставит у входа? - прошипела она, возвращая предмету равновесие. - Ох и напугали вы меня, госпожа!
- Кто там? - дверь неожиданно распахнулась, и я замерла, глядя на высокого мужчину.
Дарио Росселлини собственной персоной!
Молодой человек хмуро сверлил меня своими чёрными глазами, заставляя сердце бешено колотиться в груди: вот-вот и прорвётся наружу.
Лучи солнца высветили его статную широкоплечую фигуру, и я впервые смогла в деталях рассмотреть своего будущего мужа. Раньше ведь, то в глазах двоилось, то затылок ныл. Сейчас боль несколько притупилась - рана заживала и почти не саднила. Шишка уменьшилась в размерах, и если не давить на неё намеренно, то и вовсе не беспокоила.
Молодой хозяин поместья был одет в светлую рубаху, сейчас распахнутую на груди, рукава он небрежно закатал до самых локтей, открывая моему жадному взору витые мускулы. Дарио был точно выше метра восьмидесяти, широченные плечи, узкая талия, длинные, стройные ноги в плотных коричневых брюках - идеально пропорциональны, а виднеющаяся в вырезе рубашки мускулистая грудь с кучерявыми жёсткими волосками заставили меня на миг забыть вообще кто я и где нахожусь.
Черты лица Дарио я бы охарактеризовала двумя словами - суровое великолепие: прямой нос и высокие скулы, упрямая линия губ без пошлой пухлости, квадратный гладковыбритый, чётко очерченный подбородок, крепкая шея, и невероятный тёмно-бронзовый загар, подозреваю, покрывавший всё его тело, стоило мне только это представить, как щёки опалило жаром... Волосы чёрные с едва заметным синим отливом, чуть вьющиеся, сейчас лежащие в творческом беспорядке, так и хотелось провести по ним руками, запутаться пальцами...
Куда смотрела прежняя Роза? Да я за всю свою долгую прошлую жизнь такого мужика ни разу не встречала! Даже брутальные мальчики-модели на обложках модных журналов не шли ни в какое сравнение с этим горячим итальянцем!
- Синьорина Роза? - бархатный баритон прозвучал чуть менее грозно и гораздо более заинтересованно.
- Эм, бонджорно (доброе утро)! - бодро поздоровалась я с ним, - у меня к вам срочное дело, дон Дарио, - мысленно дав себе звонкую затрещину, быстро взяла себя в руки. - Позволите обсудить наедине?
- Да, конечно, - вздохнул он, после чего посторонился, пропуская меня в комнату.
- Эми, грацье (спасибо), дальше я сама, - кивнула служанке и вошла в кабинет дона.
- Присаживайтесь, синьорина, - предложил мужчина, плотно закрывая за мной дверь. Сам же прошёл к массивному столу и, оперевшись об него бедром, выжидательно на меня взглянул. Я тем временем осмотрелась: стол, полки, приделанные гвоздями к каменной стене, на которых лежали свитки, два кресла для посетителей, парочка вместительных кадок с ярко-зелёными цветами. Пол, натёртый до блеска. Также одно окно.
Присаживаться не стала, вот ещё, дать ему возможность подавлять меня своим ростом? Нет уж.
- В тот день, - тут я несколько смутилась: ведь если сейчас скажу, что на прогулку взяла все свои украшения, то он может догадаться, что его невеста хотела сбежать. От него. Думаю, Дарио станет весьма неприятно от осознания подобного факта. - В день, когда я отправилась на прогулку и расшибла голову, взяла две сумки с едой. Вы случайно или, может, ваши люди, не находили их? Они могли быть либо привязанными к седлу, либо лежащими где-то неподалёку в лесочке... - смолкла, выжидательно глядя на жениха.
Молчание затягивалось, наконец молодой мужчина отмер и, устало потерев лицо раскрытой ладонью, сказал:
- Да, ваши вещи мы нашли, - и смотрит на меня так... с затаённой обидой, что ли? - Вещмешки были отданы вашей матушке, синьоре Риччи. Точнее, она их выхватила из моих рук, заявив, что сама вам всё вернёт.
- О, - удивилась я, впрочем, не сильно - подобный поступок от мачехи был вполне ожидаем. - Спасибо!
- Это всё? - уточнил он, возвращаясь за свой стол и подтягивая к себе какой-то свиток.
- Да, благодарю, - кивнула я. - Пойду, заберу у мачехи свои вещи, - добавила негромко, обдумывая, как это сделать с минимальными потерями.
- Роза, - вдруг позвал он меня, когда я уже взялась за тяжёлую дверную ручку.
- Да? - я полуобернулась к нему и замерла в ожидании.
- Там были драгоценности, я успел заглянуть в сумки, - вдруг признался он, - зачем вы всё это взяли с собой, спрашивать нет смысла, и так понятно. Но, - он замолчал, тревожная складка прочертила дорожку между его бровями, - если вы считаете, что со мной счастливы не будете, то скажите мне и я освобожу вас от данного слова. Ведь то, о чём сговорились наши отцы, можно обойти.
Значит, он всё-таки узнал… ненадолго мне стало стыдно за поступок той Розы, но просить прощения я посчитала лишним, ведь это была не я, а значит, и вина не моя.
- Я человек слова и уже всё для себя решила, - вдруг сорвалось с моих губ. Я сама не поняла, зачем? Так бы свалила в закат... - И стану вашей супругой, если вы сами не против.
- В этом случае я лично устрою вам побег... Что? - он говорил по инерции, а когда до него дошёл смысл сказанных мной слов, в изумлении на меня уставился. Было забавно наблюдать как его суровое, словно высеченное из камня лицо, стало по-мальчишески растерянным и очень юным. - Я не против, конечно...
- Я пойду?
- Да, - легко сорвалось с его губ и я, не сдержавшись, улыбнулась:
- Увидимся за обедом, хочу с вами разделить трапезу, узнать вас поближе, - от моего заявления он ещё больше обалдел, а я быстро вышла из комнаты.
"Скажите, донна Роза, может ли усталый путник... прижать эту нежную-нежную фиалку к своему исстрадавшемуся сердцу? *", - откуда-то в моей голове, совершенно не к месту, возникла цитата из старого фильма, вызвав у меня тихий смешок.
Внутренне посмеиваясь, рванула в главный зал.
Отчего-то на душе было светло и спокойно.
Эми, моя преданная Эми, ждала у арки, ведущей в общий холл. Многочисленные слуги мелькали то тут, то там, занимаясь своими прямыми обязанностями. Гости, по всей видимости, уже переварили завтрак и потихоньку стекались вниз.
- Поедут на южные виноградники, пробовать тамошние вина, - шепнула Эмилия, когда я с ней поравнялась.
- Бонджорно, синьорина Риччи! - воскликнули высоким женским голосом, увы, я не успела прошмыгнуть мимо и остаться незамеченной. - Как ваше самочувствие? Вижу, вы поправились? - ко мне направилась пожилая чета, женщина приятно улыбалась, мужчина глядел доброжелательно.
- Дочка! - с лестницы послышался голос отца - громогласный и полный энергии, рядом с ним замер высокий седовласый мужчина, неуловимо кого-то мне напомнивший. - Как ты? Уже лучше?
Ну вот, из огня да в полымя: теперь придётся со всеми пообщаться и перезнакомиться, а народ всё пребывал, группками спускаясь в общую залу. Что же, где наша не пропадала? Натянув на лицо полуулыбку, пошла навстречу гостям, приехавшим на мою свадьбу.
Прим. автора:
* Цитата из фильма: "Здравствуйте, я ваша тётя!".
