стало видимым, значит, ты выполнил какое-то условие для его снятия!
– Адептка сказала – неснимаемое!
– Тебе снова теорию рассказать? – фыркнула в ответ Огненная. – Не бывает неснимаемых проклятий! Бывают проклятия с практически невыполнимыми условиям! Типа использования крови инкуба-девственника! Но раз нитка появилась, и видит ее адептка, значит, она тоже нужна! Идем?
– Идем! – неохотно сказал бытовик, и мы втроем отправились в корпус ведьм искать мистрис Ковач – лучшую проклятийницу Академии Изумруд.
Мистрис Ковач отмечала первый день каникул по-своему – напевая что-то себе под нос, Темная ведьма делала уборку в своей комнате преподавательского крыла. Вероятно, в обычные дни на это просто не хватало времени.
Нас очень неохотно пригласили войти, и я была поражена обстановкой в комнате этой удивительной дамы. Белое. Все белое. Пол, потолок, мебель, покрывала и подушки на изящном диване. Из металлов в интерьере допускалось только лунное серебро – мне даже представить было страшно, сколько стоили такие подсвечники, блюда и кубки.
– Добрый день, мистрис Ковач, – декан говорила мягко, извиняющимся тоном. – Простите, что помешали. У нас срочное дело!
Ведьма вздохнула, отложила метелку для пыли и вдруг, прищурясь, взглянула на магистра:
– А, Саннелиус, опять кто-то проклял?
– Проклял, – подтвердил он, – и, похоже, давно. Сегодня адептка Болотная увидела на моей шее нитку неснимаемого проклятия…
– Неснимаемых проклятий не бывает! – буркнула мистрис Ковач и кивнула нам всем: – Проходите, Санни потом уберет.
Я с легким опасением ступила своими зимними сапогами на белоснежный пол, остальные сделали это бестрепетно, и я поняла почему – некрасивые мокрые пятна сразу впитались в незнакомое покрытие и пропали.
– Так где? – проклятийница прищурила на бытовика черный глаз.
– Нитка – на шее, – подсказала декан.
Брови Темной дернулись от изумления, и она сделала то же самое, что Илана Огненная – подошла к магистру Оксу вплотную и положила руки ему на шею.
– Та-та-та! – пропела она. – Надо же! А девочка была затейницей! Вот почему с тебя приходится всякую гадость чуть не ежедневно снимать. Ладно, давайте чай попьем, и вы мне расскажете, что делали, когда эта нитка появилась. Я ее, кстати, не вижу. А кто видит?
– Я! – пришлось признаться мне.
Черные глаза уставились на меня в упор, но ежиться я не стала, пусть и очень хотелось. Ответила таким же внимательным взглядом.
А что, глаза у меня зеленые, их «ведьминскими» и кличут. А если у этой дамы получится снять с магистра проклятие… то я ей ведро гламарии сварю!
– Интересная девочка… Садитесь!
Повинуясь жесту проклятийницы, мы сели на диван, и перед нами тотчас очутился столик с чайным подносом.
– Завари чай, детка, – сказала мне мистрис Ковач, – а ты, Санни, рассказывай, что вы делали, когда девочка на тебе эту гадость углядела?
– Чай пили! – буркнул магистр Окс.
– Где? Когда? При каких обстоятельствах? – поторопила его ведьма.
Магистр… покраснел. Ему явно не хотелось рассказывать про наши успехи, но ведьмы есть ведьмы. Спустя полчаса и два чайника чая из бытовика вытянули все подробности нашего соглашения.
– А девочка талантлива, – сделала вывод мистрис Ковач, – возьми на заметку, Илана.
– Уже, – спокойно кивнула декан.
– Значит так, я вам сейчас коротко расскажу, что и как, а вы вдвоем должны сами решить, что будете с этим делать…
Темная выдержала паузу. Мы с магистром переглянулись. После рассказа ему стало легче, а нитка на шее проявилась ярче.
– Слушаем! – в итоге бытовик высказался за нас двоих.
– В общем, дело было так, Санни. Ведьма тебя бросила на выпускном, да еще слов обидных наговорила. А ты… обиделся. И тем открылся. Вторая ведьма, с которой ты пытался доказать всему миру, что крут, не собиралась тебя проклинать. Она тоже… обиделась. Ее, похоже, тоже кто-то бросил. И вот вы оба, обиженные и раскрытые, как моллюски без скорлупы, переспали. А в момент высшего единения о чем думали?
Лицо магистра налилось багряным цветом.
– Пра-а-авильно. О тех, кто вас бросил. И пожелали им… всякого. Но те, кто вас бросил, были далеко и под защитой. А вы, такие мягонькие и раскрытые – рядом. Вот пожелания в вас и вцепились.
– Так мне что, – ужаснулся магистр, – теперь ту ведьму искать? Чтобы проклятие снять?
– Да зачем она тебе сдалась? – фыркнула Темная, делая глоточек чая с чабрецом. – Если ведьма толковая, то уже освободилась, а если нет – ты ей все равно не поможешь. Потому что условия снятия проклятия вы, голубки, завернули невероятные. Скажи спасибо этой девочке, – тут Темная ткнула в меня пальцем, – что вообще стало понятно, что это проклятие! Я вот сколько раз тебя смотрела, а ничего не видела!
Магистр что-то пробормотал себе под нос и спрятался за чашкой с чаем, а я почему-то улыбнулась. Смешной он иногда. Кажется безобидным и слабым. Но… я-то видела на факультативе, как от одного жеста осыпается в труху толстая доска, или наоборот – пропадает ржавчина с металлической пластины, делая ее прочнее в десятки раз! Бытовая магия хитра. Можно укрепить кожу ремня, а можно превратить в труху. И что будет делать армия без единого ремня? Магистру бы уверенности побольше, и бытовой факультет станет самым уважаемым в Академии!
– Сто-о-оп! – Темная вдруг дотянулась до магистра и задрала ему подбородок. – Интересно!
Я от испуга даже икнула, как магистр от имбиря – нитка превратилась в широкую ленту!
Мистрис Ковач поковыряла ее, подергала и покачала головой:
– Нехорошо! Не знаю, кто из вас спровоцировал это проклятие, но оно проявляется. А значит, в ближайшее время его нужно снять, иначе, Санни, ты пострадаешь.
– Как снять? Ты ведь ничего не сказала! – занервничал магистр.
– А вот тут я тебе не помощница, – развела руками мистрис Ковач. – Понимаешь, вы были пьяненькие и четко оформить условия не сумели. Они довольно расплывчатые. Но судя по реакции визуальной части, кто-то из вас сказал или сделал, а может, просто подумал что-то правильное.
Мы синхронно тяжело вздохнули. Я в отчаянии подумала, что будь снятие проклятия завязано на зелье – я бы сварила его, потратив все свободное время и деньги! Но как контролировать мысли? Что мы такого…
– Ох! – магистр вздрогнул и схватился
