-- Что теперь?
Я стояла в коридоре, прижимая к себе подаренный мне снимок.
-- Домой, – буркнул Славка.
Было такое впечатление, что его расстроил тот факт, что перелома нет. У меня же настроение улучшилось, как только мне назвали легкий приговор. Даже почувствовала в себе прилив энергии, хотелось снова строить планы на скорое будущее. Не мудрено, что все они касались моего побега и возвращения в Москву. И еще, в сознание стали просачиваться какие-то непонятные сигналы. Они отчасти омрачали общий положительный настрой. До того была поглощена только чувством боли, баюкала ее, как дитя в колыбели. Теперь же, когда поняла, что ничего серьезного, в физическом плане, со мной не произошло, и начала успокаиваться на этот счет, память стала преподносить загадки. Сообразила, что от их решения мне не уйти.
И вот мы возвращались в тот загородный дом, который стал мне на некоторое время и тюрьмой, и приютом одновременно. Я жалась к стеклу, удобно устроившись возле двери. Пристроила свое тело в уголке и наблюдала за мельканием полей и перелесков по обочине дороги. Вячеслав вел машину и был полностью сосредоточен на этом.
-- Слав. А, Слав… А та щель в стене… это был воздуховод?
Произнесла эти слова, как если бы они давно сидели на языке, но никак не хотели с него сходить. Липли, цеплялись за самый край и вот, наконец, соскочили с него. И в тот же миг как вздрогнула, потому что поняла, что потревожила ими какой-то очень тайный участок своего сознания, разворошила там запретные для меня самой мысли, и что им теперь не будет удержу.
-- Что же еще?! – буркнул он в своей обычной манере в ответ, еще кинул в мою строну косой взгляд и снова уставился на дорогу.
Спрашивать его дальше желание пропало. Я отвернулась снова к окну, но видеть природу за стеклом перестала. Она как скрылась от меня. А вот та крыша появилась в памяти и перед глазами, точно и сейчас там стояла. Вот это было «кино»! Посмотрела его и нахмурилась. Не нравилось оно мне. Ох, как не нравилось!
-- Так… это получается… -- в мозгах зрела догадка о моем участии в некотором противоправном действии, и она начала превращаться в слова, которые тоже никак не хотели произноситься.
Правда, договорить и не вышло. Мы приехали, и Славка велел освободить машину. Вышел сам и понаблюдал, как я, кряхтя, поднималась с сиденья, но нисколько не помог, хоть и видел мои страдания.
-- Как съездили? – встретил нас в доме Виктор.
-- Ушиб!
-- Да, ты что?!!
Витькины глаза вылезли из орбит. Он ими уставился на Славку и замер, как если бы был в шоке. Даже рот не потрудился закрыть, в смысле, не чувствовал, как отвисла его челюсть. Вячеслав был мрачнее тучи и старался не смотреть в глаза своему другу и соратнику. Поспешил пройти мимо и скрылся в глубинах дома.
-- Это что же? – раз не получилось поговорить со Славкой, Витька повернулся ко мне, в удивлении и гневе наблюдая, как усаживала свое травмированное тело на кухонном стуле. – Это ты из-за ушиба в обмороки падала?!! Офигеть! Нет… это же надо… Вот, дерьмо!..
-- Чего ты раскудахтался? – мне тоже было не до веселья, но такого бурного «сочувствия», все же, от него не ожидала. – Есть хочу. Давай мне есть!
-- Нет, это уже ни на что не похоже! – мои слова он просто пропустил мимо ушей, сосредоточившись исключительно на своих эмоциях, поскреб затылок и в задумчивости удалился, предположительно догонять Славку.
-- Ну и черт с вами! – крикнула им вдогонку, а сама со скрипом поднялась и направилась к кастрюлям на плите, желая найти в них что-нибудь съедобное. – Мне питаться надо. Поправиться быстрее надо. И от вас, кретинов бесчувственных, смыться надо. – Бурчала себе под нос, перемещаясь по кухне. – Вдруг вам еще чего в голову придет, еще какая-нибудь «работа»! Нет уж, мотать от вас мне надо. И побыстрее, чтобы не влипнуть в какую историю. Или уже влипла?..
В этом месте размышлений мне сделалось как-то нехорошо. Тоска какая-то накатила. Подозревала, что стражи закона и порядка уже могли предъявить мне претензии.
-- Вот, дерьмо! – вся несчастная опустилась на стул. – Что же делать?!
Как следует, подумать над создавшейся ситуацией мне не удалось. В доме грохнула входная дверь, а потом по коридору затопали чьи-то ноги.
-- Эй! Есть кто живой? Ребята! Вы где? О!.. Привет. А где все? – в проеме нарисовался парень по имени Гришка.
Его я запомнила и теперь легко узнала. Он стоял и улыбался. А у меня было такое чувство, что грустить он вообще не умел. Подозревала, что только смеяться да балагурить и мог. Вот и теперь нисколько не удивилась, что наша встреча его так порадовала. Но его улыбка от уха до уха в моей душе отклика не нашла. Еще при этом и подумала, сводя брови к переносице, что вот, мол, кругом одно жулье, и этот вот пожаловал…
-- Так, где ребята? – прошелся он веселым ярмарочным клоуном по кухне?
-- Там, – кивнула в сторону бокового прохода. – Иди к ним. Только тебя и не хватало…
-- Серьезно?!
Но покидать меня скоро он не собирался. Плюхнулся на стул, что стоял рядом, развалился на нем и принялся засматривать мне в глаза.
-- Что, все ссоритесь?! Ну, вы и даете! Нет, я понимаю, что потом мириться очень даже приятно бывает… Только ваша история уж затянулась… Сколько вы со Славкой вместе? Лет этак…
-- Чего надо? – к нам стремительно вошел Вячеслав, обошел Гришку и встал между нами. – Ты чего пришел?
-- Привет! Я исключительно по делу, Слав. За помощью пришел.
-- Тогда это тебе ко мне. Зачем к Маринке вяжешься?
-- Что ты, что ты… и в мыслях не было, – он разыгрывал испуг, но никого из нас это не впечатлило.
-- Ближе к делу. Чего пришел?
-- Я это… попросить хотел, – подобрался Гришка на стуле. – Моя дура снова дверь захлопнула. Ну, ты понимаешь… что с нее возьмешь. Только не ломать же дверь. В общем, история старая. Прошлый раз вы меня выручили. На этот раз я бы тоже в долгу не остался. А дело для вас пустяковое. На втором этаже и окно открыто, и дверь на балконе. Как Маринке больше понравится…
Он весело мне подморгнул. Я же его наблюдала, подперев щеку кулаком, и уже начала догадываться, на что этот балагур намекал. По любому, от меня ожидался акробатический этюд под названием «залезь в окно». Почему бы и нет, раз номер «залезь в воздуховод» уже со мной был. Живо и в красках представила, как подмышками мне протягивали веревку, завязывали ее крепким узлом, и спускали с крыши до второго этажа дома этого хмыря. От мысленного представления всего этого у меня заболели не только ушибленные ребра, а даже еще и голова, и зубы.
-- Не полезу! – вся подобралась и сказала не громко, но с большим чувством, и набрала в легкие побольше воздуху, чтобы заорать во всю мощь, если им придет в голову меня принуждать.
-- Слышал?! – глухо как-то отозвался Славка. – Она отказывается. Иди себе домой.
-- Вот так раз! Дело то на одну минуту…
-- Ты что, глухой?!
-- Не глухой! Но странно это… Раньше-то она… только в удовольствие ей это было. Разве, нет?
-- То раньше. А теперь другое дело. Обстановка изменилась, – на пороге появился еще и Витька.
Я переводила взгляд с одного на другого и не могла нарадоваться, слыша, как они не соглашаются подвергать меня новым трюкам. В душе всколыхнулось нежное чувство симпатии к этим двоим проходимцам. Еще и подумалось, что они не совсем потеряны для общества. В общем, даже захотелось, в некотором роде, подружиться.
-- Нет, скажите, что это вы не серьезно, – не хотел униматься Гришка. – Не могу поверить! Мы же друзья. Что такого особенного я попросил? Для нее это сущий пустяк. Да она без страховки такие номера выделывала… Помнишь, когда они брали офис на улице Гайдара? Тогда тоже. Или еще…
-- Тебе же сказали: иди домой, – Витька легонько потянул его за плечо, принуждая подняться со стула. – Хочешь, я тебе дверь открою? Пошли.
-- Ты год назад открыл! Потом я замок менял! – Гришка упирался, не желая покидать кухню. – Хоть скажите, почему отказываете. Мы что, не друзья теперь? Может я тебя, Слава, обидел чем?
