кормилица, но её брезгливый тон мне не нравится.
— Детей надо брать на руки, — открыто спорить не решаюсь, но и молчать не могу.
— Кто это будет делать? Матери у мальчика нет, а няньки постоянно его таскать не будут.
Тогда на кой чёрт вообще нужны няньки? Похоже, маленького бастарда ненавидит не только госпожа.
— Вы хотели уйти, — напоминаю нетактично. — Если передумали, заберите малыша.
— Не передумала, — фыркает кормилица.
По её недовольному лицу ясно, что я перегнула палку, но мне плевать. Мальчика не брошу, но и неприятности мне не нужны. Пусть поторопится.
Женщина уходит, а я продолжаю качать мальчика. Он быстро успокаивается и с интересом разглядывает меня, а я его. Ангел. Этот подкидыш вырастет красивым мужчиной.
— И сильным, — заканчиваю мысль вслух, и малыш дарит мне очаровательную беззубую улыбку. — Какой ты зайка! — не удержавшись, чмокаю мальчика в нос, а он хохочет.
Получив пару раз маленькой ладошкой по лицу, я убеждаюсь — дело не в малыше. Нормальный ребёнок — играет, улыбается, даже умеет смеяться и гулить. Дело в тех, кто за ним ухаживает.
Лет с шестнадцати я подрабатывала няней для соседских детей. Так что опыт имеется, и рассказывать сказки про животик мне не надо. Всё равно не поверю.
Хочу положить ребёнка в люльку, чтобы развернуть пелёнки — мне кажется, что они не сухие. Но едва я склоняюсь над кроваткой, он заходится в плаче.
— Ладно-ладно! Я поняла! — разгибаю спину и шагаю по комнате, успокаивая малыша.
Тишина.
Странные дела. Мальчика вроде не приучали к рукам. Тогда почему он не хочет лежать в люльке? Я кошусь на большую кровать под балдахином. Понятия не имею, кто на ней спит, но для эксперимента подойдёт.
Кладу малыша на кровать — молчок. Разворачиваю туго стянутые пелёнки — тихо. Очень интересно!
Что с тобой делали в этой люльке, малыш? А что-то точно делали и нехорошее. У Мусы на животе ожоги — не волдыри, конечно, но красняки конкретные. Я удивляюсь, как он вообще умудрялся улыбаться и играть со мной?! Пелёнки наверняка натирали ранки, мальчику было больно.
Руки бы оторвать его кормилице! Или кто там его пеленал?..
О том, чтобы снова замотать малыша в тряпки, и речи быть не может. Хорошенько поискав в шкафчиках, я нахожу чистые пелёнки — расстилаю их на широком матрасе, и забираю из люльки одеяльце. Гнёздышко для подкидыша получается уютное, и он совсем не против в нём полежать. Ведёт себя тихо.
Где носит кормилицу, я не знаю. Её «быстренько» явно затянулось, и Гюле не спешит возвращаться. Похоже, все заняты, а до нас с мальчиком-подкидышем дела нет. Свесили ребёнка на служанку — и хорошо.
На дворе ночь, я голодная и без сил — у меня уже глаза закрываются. Сама не замечаю, как оказываюсь в горизонтальном положении на кровати. Малыш держит меня за палец, а я мурлычу ему колыбельную и зеваю…
Глава 6. Бриллиант требует огранки
Глава 6. Бриллиант требует огранки
Ночью я стоял на балконе, вдыхал прохладу и размышлял. Голову занимали не дела города или выходки брата — я думал о предстоящей женитьбе. Я не планировал жениться второй раз, но Лейла не оставляет мне выбора. Всё осложняется тем, что вторая моя супруга должна в первую очередь стать хорошей матерью Мусе. Но найти такое сокровище среди дракониц, которых готовят совсем для другого — настоящее испытание.
Драгхалла, нет пытки страшнее, чем пытка мыслями!
Размяв затёкшие ноги, я окидываю взглядом рассветную Бушару. Город посреди бескрайнего океана песков — оплот безопасности и сытой жизни. Здесь каждый имеет хотя бы каплю счастья. Так почему, драконий бог, я — хозяин этого чуда, несчастлив?!
Моё сердце умерло вместе с той, кого я любил. Вот почему.
Крутить в голове мысли, от которых крошится душа, невыносимо. И сна уже не будет. Я решаю проведать Мусу и заодно посмотреть, как Дамла подготовила покои для него.
Захожу на женскую половину дворца, поднимаюсь по лестнице — возле покоев Мусы, меня встречают джинны-стражи. Двери открываются, я переступаю порог и не просто слышу — кожей чувствую, тишину и умиротворение. Всё, что нужно, чтобы ребёнок спал спокойно — отсутствие Лейлы. Безрадостно, но это правда.
С этой мыслью я захожу в спальню и замираю. Я ожидал увидеть дитя в окружении нянек и кормилицы, но застаю совсем другую картину: на кровати спит девушка, а с ней рядом мирно посапывает Муса. Мальчик держит её за палец и причмокивает во сне.
Нянька решила улечься на кровать в господских покоях?!
Я подхожу ближе и теряю дар речи — у дворцовых нянек наряды куда богаче, а эта девчонка одета, как обычная служанка. Да это и есть служанка! Какого драконьего бога?!
У меня из груди вырывается злой рык, и девушка открывает глаза. Я едва успеваю прижать ладонь к её губам, чтобы не закричала и не испугала ребёнка. Служанка цепляется тонкими пальчиками за моё предплечье и пищит.
— Тиш-ш-ше! — шиплю сквозь зубы.
Но вместо того, чтобы взять нахалку за гриву и выкинуть из комнаты, я разглядываю её. Эта девушка красотой затмит многих дракониц.
— Пуштите! — она хрипит, пытаясь оторвать мою руку от своего рта.
Неслыханная наглость! Но я отпускаю.
Служанка вскакивает с кровати и отступает. Вот только дальше стены не уйдёт, и я почему-то этому рад. Чувствую себя голодным хищником, почуявшим аромат долгожданной добычи. Иду на неё.
Эта девушка пахнет невероятно сладко, вкусно, маняще. И выглядит так, словно её не мать родила, а сами боги создали и зачем-то отправили в наш грешный мир. Она пытается натянуть на лицо баки — дышит часто, и дрожит.
— Оставь это, — складываю указательный и средний палец вместе, отвожу изящную руку от миловидного личика.
Не стоит скрывать красоту под баки, когда я хочу рассмотреть её. Особенно — глаза. Приносящая удачу тем, кто её заслуживает — так говорят люди о таких, как эта девушка.
Но красавицу придётся наказать. Улечься на постель в господских покоях — верх дерзости. Каким будет её наказание? Задавая себе этот вопрос, я не думаю про темницу, мне на ум приходят совсем другие мысли...
Да что со мной, драконий бог?!
Делаю два шага назад, показывая жертве, что с расправой мы повременим. Она переводит взгляд на Мусу, потом снова смотрит на меня. В её взгляде теперь читается дерзость
