проводить магистр Рэйнер. Это очень сильный маг. Он уже шесть лет побеждает на состязаниях канахов.
Кора хмыкнула.
Ты чего?
— В нашей обители три малыша растёт от него.
— Ты же говорила, никто не знает имён своих родителей.
— В основном, да, если только это не победитель в состязаниях. Кстати, будь начеку, все три мамочки рыжие.
— Ну, мы с тобой на боевой не попадём.
— Девушки, вам неинтересно то, что я рассказываю, — не меняя интонации нудит преподаватель, и я не сразу соображаю, что обращается она к нам. Кора съёживается. А я поднимаюсь:
— Простите, пожалуйста, я плохо знаю, кто такие канахи и не удержалась, спросила у соседки.
Я отлично помню, как поразила своим незнанием Инспектора, и надеюсь, что преподаватель тоже забудет о нарушении дисциплины, шокированная моим невежеством.
Она удивлённо смотрит на меня, потом изрекает:
— А, ну понятно, вам простительно. Надеюсь, ваша соседка после занятий просветит вас.
И это всё? Похоже ей и впрямь надоели все обучающиеся.
— Спасибо, — тихо выдыхает Кора, с преувеличенным вниманием уставившись на преподавателя.
Уже позже она объясняет, что штрафные балы начисляют только детям стихийников. И это грозит им неприятностями.
— Не знала, больше не буду тебя отвлекать.
— Так это я не удержалась, ты ни при чем.
— Значит, буду тебя удерживать.
А уже на следующий день вместо лекционного зала нас привели к загону с молодыми ящерами. Парней для испытания, а нас девушек, видимо, как зрителей.
Мы топтались у загородки и, в ожидании магистра, разглядывали пятерых рептилий, снующих внутри загона. Всадники, которые появлялись у нас в обители, всегда приезжали на взрослых ящерах. А здесь я впервые увидела ящериц подростков. Они были только чуточку мельче, но заметно отличались цветом чешуи. Она была не темно — зелёная, а оттенка молодой весенней листвы.
Магистр Рэйнер не вышел из коридора, а казалось возник на фоне черного проема, как фреска в рамке. Сейчас он ещё больше был похож на молодого бога. Тёмные волосы небрежно стянуты в хвост.
Вспомнились слова Леры, о том, что в мантии его на занятиях никто не видел. Магистр явил себя в черных брюках и в чёрной же безрукавке, расстегнутой почти до пояса. Мышцы рук и торса впечатляли. Я впервые видела настолько до неприличия обнаженного мужчину. Несколько девушек не удержались от восторженного вздоха: вдохнули, забыв выдохнуть.
Магистр свысока оглядел нашу группу, это было несложно, даже переросток оказался ниже его на голову. Парни, которые ещё минуту назад хорохорились, разом сдулись при виде мощной фигуры преподавателя. Довольный произведенным впечатлением магистр рявкнул:
— Пятеро самых смелых — шаг вперёд.
Глава 12. В загоне с ящерами
Хорошенькая провокация. Все парни невольно подались вперёд. Магистр хмыкнул, огромной лапищей отделил пятерых ближайших и открыл дверь загона.
Вот прямо так без подготовки и объяснений, слегка подтолкнул ошарашенных парней и захлопнул за ними калитку. Светло — зелёные недодракончики разом повернулись к посетителям. До этой минуты чешуйчатые казались мне мелкими и очень милыми. Но, когда один из них резво прыгнул к гостям, приоткрыв дымящуюся пасть, мне сразу вспомнилась история с курицей.
Ящер дохнул пламенем, двое из парней выставили щиты. Совместных тренировок ещё не было. Я впервые видела, как работают мои сокурсники. Слабенькая защита, надо сказать. Остальные зверёныши тоже заинтересовались. Я затаила дыхание.
Рептилии, похоже, решили, что с ними играют. К собрату присоединились ещё две горелки. Я бросила встревоженный взгляд на магистра Рэйнера. Он стоял, облокотившись на загородку и явно не собирался вмешиваться. Наблюдал, как истончаются щиты. Ещё немного и их проломят. Пришли в себя и подключились остальные трое парней. Кому — то, кажется, это был Дэн, пришло в голову создать общий щит, в который все вливали свои силы.
Пока пламя изрыгала тройка ящеров, парни справлялись. Хрупкая надежда, что оставшиеся две рептилии останутся в стороне, рухнула. Чуда не случилось. Ещё две струи огня и защита затрещала. Рядом со мной охнул кто-то из девушек. Счёт шёл на секунды. Край щита проломился. И долговязый парень закричал от боли. Его руки коснулось открытое пламя.
Не очень удобно в длинной юбке перелезать через загородку. Я запуталась в ткани и едва не рухнула на песчаный пол загона. Чудом удержалась на ногах. И через мгновение встала на место пострадавшего.
— Тея, — это вскрикнула Кора, но я не обернулась. Мой огонь влился в общий щит, залатав дыру и усиливая общий фон. Некоторое время ничего не менялось. Мы играли в игру, кто кого передавит. Надо было как — то заканчивать.
Лучшая защита нападение? Где-то я это слышала.
— Дэн, мне нужно всё, до предела, — сказала не веря, что меня послушаются, но Дэн поддержал.
— Парни, дайте всё!
Щит разросся, превращаясь в ревущую огненную стену.
И я, втянув в неё ещё и языки пламени нападавших, ударила по рептилиям.
Ящеры отлетели в центр загона. Зачинщик дальше всех, а сверху на него плюхнулись остальные. Снизу из-под кучи малы неожиданно раздался почти детский скулёж.
— Э, Рыжая, потише, — я не уловила момент, когда в загоне появился магистр Рэйнер, — задача запечатлеть ящера, а не запечь.
В озмутительно.
— То есть это я пыталась их запечь?
— Не хами.
Он прав, в моём голосе сейчас звучит всё что угодно, кроме почтительности.
— Вы подвергли опасности учеников.
— Что-то не замечаю, чтобы кто-то пострадал, кроме бедных маленьких ящерок.
Он что издевается? Я открываю рот и захлопываю его. Что я могу сказать? Что у долговязого обожжена рука. Но сам — то он почему молчит? Или сказать, что только благодаря мне не пострадали все? Похоже на хвастовство.
— Вот именно, — отвечает магистр на невысказанную мысль, — иди сюда, Рыжая.
— Я не Рыжая.
— Детка, я хорошо различаю цвета. Ты точно не брюнетка. Подойди.
Сдерживаю порыв объяснить, что я и не детка. Иначе перепалка будет продолжаться до бесконечности. А вряд ли принято возражать учителям.
Клубок ящеров уже распутался. Четверо отбежали, на месте остался только обиженный задира. Странно, вроде они все на одно лицо, а я точно знаю, что это именно задира и каждой клеточкой чувствую его, нет её боль. Малышке плохо, она хотела поиграть, а теперь болит ушибленная лапа. Чешу ей надбровные дуги и чувствую, как
удовольствие вытесняет обиду. Ты теперь меня не бросишь? Это я думаю или моя Рокси? Теперь я знаю, как её зовут.
— Ну ты даёшь, Рыжая, — в голосе магистра одобрение и толика восхищения.
Прихожу в себя. Все те, кто держал со мной щит до последнего, распределились
