вернул ему Люций.
Младший Рок напоследок громко втянул носом воздух.
– Этот запах в самом деле был слишком странным, – нахмурился див, прежде чем перебраться на территорию чужого двора. В отличие от Сезара он сделал это быстрым прыжком, стремительно, едва коснувшись верха досок.
В бою он наверняка компенсировал свой невысокий рост скоростью.
Внезапно со стороны главной улицы послышался шум. Это были голоса людей. Они кого-то приветствовали.
Путешествующий служитель… Должно быть, это он. Нам следовало поторопиться, если мы хотели застать начало его речи.
– Идём, – позвал меня Люций, делая шаг. Его длинные посеребрённые волосы шелохнулись вслед его движению. Накрыло чувство чего-то знакомого, будто десятки раз теневой див звал меня, и каждый раз я следовала за ним по пятам.
– Хочу вина, – сказал Люций, безрадостно осматривая округу.
– У Сильфы вроде бы было.
– Хочу вина с северных земель. У нас оно более сладкое. Мы ведь выпьем его вместе?
После этого вопроса я поняла, к чему изначально был этот разговор. И в этот раз я бы согласилась, но меня отвлекли – мы подошли вплотную к храму, возле которого, стоя в окружении местных служителей и людских воинов, завёл свою речь человек.
Сначала мужчина рассказал о себе, о том, как путешествовал из города в город и нёс веру людям, поведал и о том, как начал нести службу в Хумгарде, столице Срединного королевства. И слова его казались безобидными, пока он не коснулся возникновения порталов в Серый мир.
Жестикулируя, он громогласно вещал, повествуя о плоском Дэвлате и небе, что подобно твёрдой чаше накрывало его. Он утверждал, что наш мир – сосредоточение света, а за его пределами буйствует тьма. И расколы – это не что иное, как прорехи в земле, которые открывают путь для тьмы, захватившей всё снаружи.
История была лживой, но она давала простое объяснение, и то, что звучала она из уст служителя храма, завершало дело. Я видела, как люди менялись в лицах, как сомнение захватывало их умы, а после уступал и здравый смысл под гнётом чужой веры и авторитета.
– Вы не спасётесь без покаяния и жертвы! Покайтесь, иначе Проклятый заберёт вашу душу! – пронёсся по улице глубокий уверенный бас. От него, казалось, вибрировал воздух. Я качнула головой, показывая Морану, что хочу подойти ближе, и направилась в самую гущу толпы, спрятав ладони в рукавах, чтобы случайно не коснуться никого из людей. Из-за людского возбуждения я стала ощущать их тела. Не столь явственно, как после недели в светлой обители до использования дара, но всё же. И помимо этого, реагируя то ли на мои эмоции, то ли ещё не весть на что, меня достигла пульсация силы светлого сердца, спрятанного в мантии.
– Мы ежедневно возносим молитвы Святой! Что ещё ты хочешь от нас? – раздался беспомощный и усталый голос одного из местных. Говоривший находился в стороне от нас с Люцием – приземистый мужчина с густой бородой и тёмным загорелым лицом, в его рубахе виднелись заплатки. Он выглядел как человек, который постоянно трудился в поле.
Ему ответили почти сразу, совсем не растерявшись.
– Хм, ты говоришь так, будто этого достаточно. Это всего лишь слова, но готов ли ты доказать делом свою веру?
От этого воспоминания мои ладони похолодели. Я испытала тревогу и гнев. События прошлого не отпускали нас. Они нитями пронизывали былое и настоящее.
– Делом? – растерянно промолвили из толпы.
Мужчина в накидке едва сдержал понимающую улыбку.
«Он ждал, когда зададут этот вопрос», – четко осознала я, следя за костлявым человеком. Его ноги были настолько худыми и тонкими, что он всё сильнее напоминал какое-то насекомое.
– Верно, делом, – спокойно подтвердил служитель, делая намеренную паузу, вглядываясь в чужие лица, словно желал знать все на свете ответы. На мгновение прикрыл глаза, усиливая тревожность, воцарившуюся в сердцах. – Принесите жертву Самоотверженной Саре! Докажите ей свою веру!
Его слова подняли волну возгласов и ахов. Собравшиеся спрашивали, о какой именно жертве он говорит. А услышав, вновь ахнули, возразив, что молва, достигшая их городка, гласила, что Святая вернулась в Дэвлат и скоро спасёт их. Разве нуждается она в их крови?
– Проклятый забрал сотни жизней. Он возродился из чужой плоти, обрёл могущество в наших страхах и слезах, – с неугасаемым спокойствием и уверенностью ответил служитель храма. – И как вы думаете, почему Святая так долго не являлась к нам? Самоотверженной Саре не хватало наших молитв? Нет, слов людских сполна прозвучало в её честь. Ей не хватило нашей веры! Как мы смеем просить о спасении, отдав так мало взамен? – Служитель застыл, выпучив глаза и переводя дыхание, а после покачал головой: – Нет, больше мы не будем страшиться. Мы не позволим себе её разочаровать. Могущество Святой возрастёт благодаря нашей плоти, отданной добровольно.
Мне показалось, будто меня с ног до головы облили грязью. Я стояла, ощущая, как кружится голова. Виски пульсировали. Недоверие, отвращение и злость сменяли друг друга. Даже богам не приносили ритуальных жертв – это считалось грехом. Но сейчас, прикрываясь добровольным даром, её собирались принести мне.
Будто не хватало того, что мои руки уже давно искупались в крови. Теперь кровь продолжала литься без моей на то воли.
– Ты предлагаешь нам убить себя? – недоверчивым и севшим голосом повторили в толпе.
– Не совсем, – покачал головой служитель, слабо улыбнувшись. – Достаточно лишь одной жертвы. Того, чья душа настолько светла и чиста, что он способен пожертвовать собой ради спасения остальных. На подобное пойдёт лишь поистине верующий человек. Но есть ли среди вас такие? – Мужчина вгляделся в чужие лица. – Нам предстоит узнать.
Последняя брошенная фраза словно взвела механизм часов, отсчитывающий секунды. Пока стрелки шли вперёд, пружина, наоборот, расслаблялась, теряя свой завод. В прошлом это изобретение, которое венчало одну из башен дворца в столице Исонии, поразило меня.
Время словно замедлилось, пока воцарившаяся на несколько мгновений оглушительная тишина не стала разбавляться шёпотом и шарканьем обуви по камню. Толпа поредела, и вот уже можно было протиснуться к самому центру, к границе импровизированного полукруга, где стоял приезжий служитель храма.
А выражение лица его становилось всё более доброжелательным. Казалось, будто он одновременно понимает и укоряет. И это имело поистине неожиданный эффект – совсем скоро люди почти замерли, покидающих площадь перед храмом становилось меньше. Спустя несколько секунд раздался дрожащий голос:
– Это действительно поможет?
– Святые своевольны, – вздохнул мужчина. – Легенды учат нас этому. Но я уверен, что Самоотверженная Сара примет нашу жертву и мы получим знак, – пообещал он.
Раздался шорох ткани – Люций сложил ладони на груди.
– Время идёт,
