сэр Барри. — Профессор ты или кто?
Он сам же и рассмеялся своей забавной шутке, заразив смехом всех присутствующих. Как раз в этот момент в преподавательскую ворвался ураган, имя которому — Ларина. Даже в самый знойный день она носила длинный красный шарф, и этот яркий вязанный атрибут был с ней всегда, потому что Ларина была склонна к простудным заболеваниям и постоянно мерзла.
После того как Ларина размотала все обороты своего длиннющего яркого шарфа, перед нами предстала симпатичная девушка, старше меня на два года, худенькая, как тростиночка, с темными, прямыми и длинными, блестящими волосами, выше меня на голову, и уже в лаборантском костюме.
— Всем привет, — громко крикнула она, — кроме тебя, Папа.
То, что у нас на кафедре магЗоологии аспирантка является дочерью одного из преподавателей, никого не смущало. Ларина очень способная и умная девушка, и находится здесь по праву. Иногда задаются вопросом, почему ее выбор пал на магЗоологию, а не магХимию? Но, по-моему, Ларина умышленно выбрала этот предмет, который был далек от научных интересов ее чрезмерно заботливой мамы — Сильвии Рокс. А кафедра магХимии находилась в противоположном крыле.
— Кстати, Лия, — обратилась ко мне Лаиса Праттерон, — тебя вчера искал мужчина, его поиски увенчались успехом?
— Ого, Лия и мужчина — это что-то новенькое, — снова отец Ларины попытался показать свое остроумие. Однако в этот раз мне было отнюдь не смешно, я только закатила глаза, не став отвечать на незлую шутку.
— Да, леди Лаиса, нашел, — ответила я, решив, что про возможную поездку в Гидай расскажу позже, когда получу ответ от старшего брата.
— А кто это был? — поинтересовалась Ларина, подойдя к раковине для того, чтобы помыть руки после улицы.
Я, посмотрев на часы, отметила, что скоро начало занятий, после чего пожала плечами и спокойно ответила:
— Сэр Серхио Кроуэлл.
Я взяла с нашего общего стола свой портфель, несколько чистых листов и направилась к выходу из преподавательской, но не успела я и приблизиться к двери, как ураган под именем Ларина с визгом радости налетел на меня. Она схватила меня за предплечья и, пританцовывая, затараторила, сбивая меня с толку:
— Что? Сам? Серхио Кроуэлл? Ты ничего не перепутала?
Ларина волочила меня за собой по кругу все время, пока я не отцепила от себя неожиданно сильные руки, совсем не понимая причин такого восторга и неуемной радости. Ну, Серхио, ну, богатый монополист, но кричать и тянуть-то зачем?!
— А представишь нас друг другу? — попросила она с такой затаенной надеждой в глазах, что на миг я даже растерялась.
— Ларина, — строго одернул свою дочь сэр Рокс, и она сконфуженно замолчала.
С ним я была согласна, ведь взрослая уже девочка, должна понимать, что таким мужчинам мы, кафедральные девушки, совсем не пара, даже если у тебя не семь пядей во лбу, а все десять.
Я не стала ничего отвечать на заданный ею ранее вопрос, если будет возможность, то я, конечно, представляю их друг другу, но рассчитывать со стороны Ларины на что-то серьезное — глупость. Я кивнула леди Лаисе и направилась в свою аудиторию, которую со вчерашнего дня не заперла — забыла, и, надеюсь, обойдется без сюрпризов.
Мои синие туфельки стучали по старому и потертому паркету, мозоли не давали о себе забыть, а сама я пребывала в мыслях — все-таки не к добру упомянули Серхио Кроуэлла, и пятница не остановится на одном испачканном пиджаке, который я оставила в преподавательской. И все-таки что же людям сэра Кроуэлла удалось обнаружить настолько интересного и неизвестного на землях Гидая, что даже меня решили взять в экспедицию. До чего же любопытно…
Подходя к закрепленной за мной аудитории под номером двадцать восемь, я обнаружила только пустоту и царящую вокруг тишину, учащиеся приходили в самую последнюю минуту. Толкнув приоткрытую дверь, я сразу поняла, что все находилось на своих местах и никто не заходил сюда в мое отсутствие, хотя и брать здесь было нечего, разве что мел. Мое рабочее место располагалось в центре лекционного зала, за ним была большая меловая доска, а перед моим внушительным деревянным столом — полукруглый амфитеатр в три ряда мест для учащихся.
Окна аудитории выходили на солнечную сторону, и сейчас утренний свет приступил к своей работе, а именно стелился по полу, постепенно разогреваясь перед жарким днем. Поэтому в первую очередь я распахнула настежь несколько окон. При желании их можно было бы использовать как двери, но этого делать не положено.
Вид из окна открывался на ухоженный газон под присмотром магстихийной силы садовника с отпечатком земли. Садовник приходящий, но все равно высококлассный специалист. Вдоль всех академических стен и забора он высадил розовые кусты, которые совсем скоро зацветут.
Первые в расписании стоят второкурсники. У них скоро заключительные экзамены, а после — летние каникулы. Темы к концу года я специально подбирала несложные и интересные, ведь в их головах уже летние мечтания, отдых дома, встречи с родственниками, друзьями, у кого-то подработки и соответствующие хлопоты, а кто-то имеет возможность посвятить свободное время себе или близким.
Два потока второкурсников идут на одном этапе, их будущие профессии связаны с военной стезей, поэтому учащимся необходимо знать, чем и кем населены земли нашего мира. Конечно же, здесь обучают не солдат (это же не военное заведение), здесь растят тактиков, дипломатов, советников, чтобы они смогли использовать все окружающее пространство и извлечь из него максимум выгоды.
На доске я мелом вывела сегодняшнюю тему: «"Золотоносные" животные» — довольно забавная тема. Обычно студентам она нравится, и они хорошо запоминают данные мной знания, надеюсь и сегодня будет так же…
Солнце заливало уже всю аудиторию своим светом, а утренний ветерок приносил бодрость и свежесть. Я села за стол, предусмотрительно не трогая ящики-капканы, и решила изучить долгожданный труд о Плюющих Ящерицах профессора Черингстона, пока все пятнадцать человек не займут свои места.
Я помнила каждого учащегося в лицо, все их достижения за все проведенное учебное время на моих занятиях, записывала их отдельно на листочке, а сводки уже заполняла в преподавательской.
В чтении монографии ожидание потока второкурсников пролетело незаметно, профессор Черингстон писал жутко интересно, поэтому оторвали меня от книги на самом любопытном месте разлитым по всей аудитории зычным хором:
— Доброе утро, профессор Брайнс!
У этого потока второго курса был очень дружный состав. Примерно всем им было по семнадцать лет. Юноши, почти мужчины, в которых оставался жив дух детского озорства, и женская половина, которая уже перевоплотилась в нежных и прекрасных «лебедушек» и внешне, и внутренне.
