хозяюшкам с готовкой подсобляют. Хотя, коли обидеть их, могут и мешать наоборот, пересолить там чего, али в пирог перцу сыпануть.
Ведана внимательно проследила, чтобы все кушанья оказались на столе, сухо кивнула помощникам, и те поспешили воротиться в кухню. При том этак семеня презабавно, что Веше пришлось рот ладошкой прикрыть, дабы улыбку не выдать. Ешь потом соленое, коли те обидятся.
— Ужинайте, не стану вас смущать, — коротко проговорила тем временем ментор. Весенья ж, обозрев все пред ней на столе предоставленное, едва ль не присвистнула. Как минимум с десяток разных тарелок и тарелочек пред ней предстало.
— А вы… — девица на миг осеклась, но все ж улыбнулась смущенно на обращенный на нее взгляд, — вы не хотите присоединиться?
Принесли и жаркое, и овощи парные, сыры, ветчину, хлеб вот свежий и целый чайник взвара.
Женщина даже глаза малость округлила. Наверное, не ожидала подобного вовсе. Сама, точно не понимая, о чем ее новая ученица молвит, стол оглядела, потанят… И выражение лица у ней при том было, ну вовсе не дружелюбное. Веське сразу припомнилось, как одна из бабусиных подружниц в коровью лепеху лаптей встала. Лаптю выбросить в итоге решила — ничем не вывести разводы было.
— Извините, наверное, я что-то не то сказала… — хабормотала стушевавшись, — просто нам всего этого многовато будет, а ведь, наверное, выбросят, коли мы не съедим… — попыталась оправдаться.
— То есть вы решили использовать меня, чтобы не выкидывали излишки? — переспросила Ведана Людимировна тоном высокомерным. Веся тотчас вспыхнула.
— Нет-нет, что вы! Я не то хотела сказать… — вот и прикопала ты себя, Весеньюшка. И дня не прошло. Уж лучше б язык свой при себе держала.
Но следующим шагом Ведана Людимировна девицу и окончательно из колеи выбила. Она присела за стол, потянулась к чашечкам, деловито расставила каждому по одной и принялась разливать взвар. Чашек поставила четыре.
Веся осторожно взор подняла, улыбаясь неловко. И еще пуще удивилась, когда заприметила мелькнувшую в глазах магини смешинку. Кажется, и морщинки вкруг них чуть глубже залегли, обрисовывая едва заметную улыбку.
Быть может, не все так уж плохо?
— Не все преподаватели в академии будут настроены к вам лояльно, — они уже разделили блюда по глиняным тарелкам. Весенья и потанята с аппетитом уминали горячее жаркое, а Ведана Людимировна попивала взвар со сдобным пирожком, — но не воспринимайте это на свой личный счет. Годы в академии разбаловали многих из нас. Главное прилежно учитесь, выполняйте задания и не нарушайте устав. Вам выдадут оный вместе с остальной литературой в библиотоеке. Советую внимательно ознакомиться, — и глянула эта строго, что захотелось тотчас за этим уставом мчасться и наизуст заучивать.
— Ко мне можете обращаться по любым вопросам. Администрация академии настаивает, что я должна решать вопросы учеников в любое время дня и ночи, но я бы попросила не беспокоить меня после семи вечера и до начала учебных занятий.
Веська поспешно закивала под внимательным взглядом.
— В комнате вы найдете свое расписание, а ваша соседка подскажет, где отыскать ту или иную аудиторию. И еще кое-что… — она замолчала, смиряя всех троих внимательным взглядом. Веська так и замерла, не дожевав, — лучше не упоминайте, что конклав спонсирует ваше обучение. Как и о господине Раце.
Веся призадумалась… наверное, так и правда будет лучше. Многие годами копили на учебу или собирали плату всей деревней. Конечно, знать не в счет, для тех сумма за обучения не казалась столь колоссальной. Да только и среди обычных людей встречалось довольно магов. Коли кто прознает, что ей платить не пришлось, точно завистники найдутся. И уж неважно станет, каким образом она так конклаву угодить сумела. А вот почему про Лесьяра говорить нельзя? Ну побывала она у него ученицей… хотя, люд нынешний, чего только не выдумывает. Лишь волю дай.
— Не стану, — кивнула запоздало, когда вгляд ведуньи ее уж насквозь прожег.
— Хорошо, что мы поняли друг друга, — отозвалась та, скрывая лицо за гранью чашки.
Закончив с поздним ужином, они вернулись к большой лестнице. И на этот раз принялись по ней подниматься.
— Общежитие первокурсников на третьем этаже. На четвертом проживает второй курс и далее по старшинству. На чужие этажи ходить не поощряется. У каждого курса есть свои покои для отдыха и других деятельностей с вободное время.
Веська только и успевала, что кивать, впитывая в себя поток информации и едва находила время разглядывать окружающее убранство. А поглядеть-то находилось на что. Хитросплетение лестниц выводило на площадки этажей, уходящие во мрак проходами коридоров. Куда ни глянь арки резные завитушками росписи украшенные — синие, черные, алые. Своды где-то высокие, где-то пониже, что едва головй не зацепляешься. Все в этаком хаосе разбросано, что немедля захотелось Веське заполучить в свое пользование настоящую карту места сего.
От провожатой Веся узнала, что все эти переходы и коридоры ведут во всевозможные концы терема — к классным комнатам, в подземелья и другие помещения для различных ученичесих дисциплин. Когда добрались до третьего этажа, Веська и вовсе готова была уже язык на плечо повесить. Потанята не лучше — запыхались почем зря. Вроде токмо на третий этаж взобрались, а словно полмира пешком обошли. Внутри терем еще больше оказался, чем Весе-то снаружи почудилось.
— Общежитие первого курса, — указала Ведана Людимировна на широкий проход слева от лестничной площадки, где они очутились. Пройдя через арку, Веська узрела зал просторный, весь в столиках да диванчиках мягоньких. Светляки под стеклянными колпаками давали мягкий и теплый свет, атмосфера выходила приятная, уютная. Сейчас здесь было пусто, но этакой живости добавляли где-то забытая книжка, где-то палток на спинку дивана накинутый… Весенья тотчас вообразила, как могла бы здесь учебой заниматься.
"Не "могла бы", а буду!" — теперича лишь стало до разуму девичьего добредаться, где она оказалась и для чего. Странное чувство, чуть пьянящее и с толку сбивающее…
От зала сего, точно лучики от солнышка, расходились коридоры. Вместе с проводницей отправились они к самому правому. Тот оказался не слишком длинным, видать, не шибко много соседей. В этом месте уже, постучав в третью дверь, остановились.
Отворилось споро. На пороге встретила их девчушка лет пятнадцати с виду. Волосы черные в две тугие косицы стянуты, да так, что едва ль не из-за них глаза карие чуть раскосыми смотрелись. Взгляд этакий живой, плутоватый, нос курсносый, а кожа белая, точно фарфор. Хорошенькая, точно куколка. И маленькая такая, точно на голову ниже Веси.
— Доброй ночи, Костяника. Познакомься, это — Весенья, твоя новоиспечённая соседка.
Взглядами вымерялись недолго. Спервоначала у одной на лице улыбка растянулась,
