всегда оказываться рядом в нужное время сломили снежную королеву. Аделина — приятельница негласной царицы школы Машки Кантарии. И на меня обращает внимания не больше, чем на упавший на пол фантик.
Урок прошел без приключений — к счастью, меня не вызвали, очередной банан я не схватила и после звонка с легким сердцем выскочила в коридор.
И только я собралась отправиться в столовую, как меня окликнула завуч Александра Яковлевна. За глаза ее зовут Танкер. Голос у нее как гудок электровоза, с того света услышишь.
— Иванова! Ко мне в кабинет! — гаркнула она, и я послушно поплелась за ней.
И пока шла, мысленно перебирала способы, которыми она меня казнит, — я не сомневалась, что Танкер узнала, кто испоганил школьный фасад в ночь на первое сентября. Пускай даже Кирюха и залил глазок видеокамеры краской.
В кабинете уже сидели двое: Машка Кантария — Кирюхина одноклассница и незнакомый парень. Маша красивая, как ее фамилия. Так и вижу ее в белоснежном греческом хитоне среди мраморных колонн. Или на скалистом сицилийском берегу, под палящими лучами солнца. Длинные ресницы, аккуратно уложенные каштановые локоны, на мизинце колечко с брюликом. Когда-то у нас с ней было кое-что общее! Но теперь эта девка действует на меня как удав на кролика — как вижу ее, ничего не могу с собой поделать: внутри все холодеет, язык отнимается, ни слова выдавить не могу. А все из-за ее насмешек и одного нелепого случая в восьмом классе.
Маша сидела на стуле с видом примерной ученицы и первой отличницы.
А парень оказался тот самый новенький, из Кирюхиной параллели. Аккуратная стрижка, широкие плечи, вместо форменных брюк черные джинсы. Теперь он не выглядел потерянным и явно чувствовал себя в своей тарелке: сидел на диване, уткнувшись в телефон. И я сразу поняла, что он тоже из этих, которые наперегонки бегут последний айфон покупать.
Садиться рядом с ним я не захотела, рядом с Кантарией — тем более. Так и осталась посреди кабинета. Парень мельком глянул на меня и снова склонился над гаджетом.
— Мальчики-девочки! — Александра Яковлевна подошла к аквариуму, в котором мирно плавали огненно-красные меченосцы. Она взяла из коробочки щепотку сухого корма и покрошила рыбкам. — К новогоднему празднику надо подготовить концерт, оформить музыкальный зал и холлы.
У меня гора с плеч свалилась — фасад и мое граффити оказались ни при чем!
— Так до Нового года больше трех месяцев! — возмутился новенький, сразу обнаружив свое незнание школьных правил: с Танкером никто не смеет спорить. А уж перебивать — тем более!
— Маша, — развернулась Александра Яковлевна, — ты руководишь проектом: плакаты, тексты, стихи, в общем все, что можно изобразить. Соня нарисует, что скажешь. Михаил, — она перевела взгляд на парня, — ты отвечаешь за фотографии. Подойдешь к информатику, у него есть фотоархив, соберешь, что можно распечатать. Выберешь несколько самых значимых за год кадров.
— Да как я выберу-то?! — снова вскинулся новенький. — Я первый год у вас тут!
Да, он явно не сторонник общественной деятельности. Да и кто ее любит-то? Но с Танкером спорить — себе дороже. Александра Яковлевна устремила на парня испепеляющий взор, но тот оказался не робкого десятка: ответил прямым простодушным взглядом. Перед Кантарией рисуется, не иначе!
— Пускай тебе Иванова подскажет, — кивнула на меня завуч.
— Я могу помочь, — встряла Кантария.
— Мне все равно. Когда согласуете между собой, Маша представит проект на утверждение. Все понятно?
Мне было понятно все. Но Маша снова решила выпендриться:
— Александра Яковлевна, хорошо, что вы Соню в проект включили, она ведь неплохо рисует!
— «Неплохо» нам не подходит! — отрезала завуч. — Слышала, Иванова? Чтоб выполнила все на отлично! Если уж учиться на отлично не можешь, — добавила она и предложила нам покинуть кабинет.
Михаил успел первым, я поспешила за ним. Но как только я повернулась к Танкеру спиной, она снова окликнула:
— Иванова, а что там с Кириллом?
Пропуская Кантарию, я остановилась в дверях и пожала плечами.
— Почему он в школу не ходит? Вы же вместе живете, разве ты не в курсе, что с ним?
Ремешок Машиной сумки, созданной в далекой Италии по эскизам самого модного дизайнера, зацепился за дверную ручку. Я посторонилась, позволяя ей забрать его.
— А! У него температура. И кашель. Он болеет, — соврала я. Кирюха давно выздоровел, а кашляет он постоянно.
— Передай, чтоб без справки не являлся!
Я кивнула и вышла следом за любопытной Машей. Глянула на часы на экране телефона и решила пойти в столовку — еще можно было успеть поживиться булочками или пирожками с капустой. Но, войдя в просторный зал, сразу поняла, что перекусить не светит. Очередь растянулась аж до стойки с грязной посудой. И вдруг Машка Кантария, каким-то чудом оказавшаяся в самом начале этой очереди-змеи, приветливо помахала, глядя прямо на меня. Я обернулась, но за спиной никого не было. Маша замахала еще активнее. Я подошла. Но тут сзади выскочили две девицы. Кантария протянула им руки и быстро зашептала, стреляя глазами в мою сторону.
— Тебе чего, Сейлор Му? Здесь не с кем бороться за справедливость!
Вся троица захохотала.
Я так и осела. Она сделала это специально! Позвала, чтобы потом, на виду у всех, продемонстрировать свое презрение. Я чувствовала себя оплеванной. Сделав вид, что совершенно не интересуюсь пирожками и глупыми девицами, я развернулась и покинула столовую.
Когда уроки закончились, я вышла из школы и оказалась под водопадом — с козырька стекали струи воды. Дождь зарядил нешуточный, но я не стала его пережидать и побежала домой. Капюшон промок сразу же, волосы прилипли к щекам, а за шиворот просочилась влага. На асфальте блестели лужи, на обочине лежала размокшая грязь.
— Эй!
Я оглянулась. Меня догоняли три девчонки. Внутри мерзко шевельнулось волнение, и захотелось сбежать. Маша Кантария и две ее прихлебательницы настигали меня. Форменные юбки, цветные плащи, яркие зонтики.
Я посторонилась и, помня их гадкую выходку в столовой, приготовилась к продолжению. Я предпочла бы оказаться дома, завернуться в одеяло, тосковать под «Сплинов» или рисовать что-нибудь тревожно-щемящее под их музыку.
— Эй, Сейлорму-у-у! — промычала одна из троицы.
Они поравнялись со мной, Машка подстроилась под мой шаг.
— Слушай, а ты давно с Ивановым живешь?
Она заглядывала мне в лицо и не скрывала, что глумится.
— Давно, — буркнула я.
— Ну и как тебе?
— Нормально.
— Значит, он тебя удовлетворяет?
Не дожидаясь ответа, все они захохотали.
Я выкинула перед собой кулак с выставленным средним пальцем, получила в ответ профессиональную подсечку и тут же оказалась на земле, в жидкой грязи на обочине. А три тупые коровы прошествовали дальше. Они даже не остановились,
