Глаза азиата горели, не нашедшими выход, болью и разочарованием:
— За что вы сражаетесь, глупцы? В этом мире не осталось ничего, за что стоило бы умереть. Мир поглотит тьма. Человечество ничего не сделало, чтобы спасти себя. Человек — самое кровожадное существо на земле. Мира коснулась скверна, он погряз во лжи и насилии. Что вам род людской? Будь трижды гений — им нельзя помочь. Своими грехами человечество заслужило самой страшной кары. И вы меня не остановите — горстка жалких наивных глупцов!
На него смотрели несколько пар глаз, не веря тому, что видят — тому, что он мог предать их…
— Ондзи, да кем ты себя возомнил? Богом, что ли? Это звание ещё нужно заслужить, — первым от шока пришел в себя Джон, — И не ровняй всех по себе. Не ты им судьёй будешь. Кого тут жалко, так это тебя — потерявшего веру в людей, забывшего о дружбе и любви. Наши сердца связаны верой, верой и надеждой на светлое будущее для всех и каждого. Мы любим этот мир и людей, которые в нём живут. Силой, дарованной нам Небесами, мы не дадим уничтожить его. Сначала тебе нужно будет пройти через нас.
Японец сплюнул зло:
— В таком случае — я пройду по вам, чтоб и не сомневались! Мои демоны уничтожат вас. Эй, Винтер, играй на своей скрипке громче, чтобы я их не слышал!
Зал заполнили множество безликих демонических субстанций, а рядом с Ондзи по обе стороны от него появились его помощники, исчезновения которых в суматохе, когда все были заняты приведением в чувства златовласой.
Сдавленный крик вырвался из груди рыжеволосой Эллен, когда она узрела истинный облик Максимилиана — того, кому она отдала свое сердце и свое тело.
Глядя на бледное лицо кузины, Маргарита крепче сжала её руку, призывая всю силу своей магии, являя Солнечную леди.
В стремлении защитить свои жизни и свои убеждения, её примеру последовали остальные.
— Я не хочу сражаться, — Маргарита отчаянно замотала головой, опустив меч, — Открой свои глаза и своё сердце. Наши мечты прекрасны и бесконечны, а в мире столько удивительного… На этой земле живут дорогие нам люди. И я намерена не дать тебе всё это уничтожить — даже если мне придется выступить против всей твоей мощи. Мы несем ответственность за тот мир, который оставим нашим детям, — лишь став сама матерью, Маргарита могла в полной мере понять смысл этой фразы, — Не вынуждай нас сражаться с тобой. Вспомни, каким другом ты был нам! Как в одном человеке могут сочетаться любовь и жажда разрушения? Тебе придется сделать выбор, — и только участившееся дыхание выдавало степень взволнованности Джона, он смотрел на Маргариту и понимал, что она далеко не наивная дурочка, как могло показаться, и только таким, как она, дано достучаться до людских сердец. Только Танака Ондзи перестал уже быть человеком…
В общем-то, и Марк, и Джон могли понять его чувства — слишком сильная любовь так ранит и обжигает, а осознавать, что твои чувства остались без ответа очень больно, но это не давало ни какого морального права играть их жизнями и судьбами.
— Посмотри! Посмотри на меня хорошенько, — азиат ткнул пальцем в свое обезображенное лицо, прохрипев с надрывом, — Вот я настоящий — вы всё ещё хотите считать меня своим другом?
— Если бы ты не предал нас, — маленькая брюнетка покачала головой, понимая всё отчаяние, что разрывало его сейчас, — Но, я до сих пор хочу верить, что ты остался нашим другом.
— Давайте успокоимся и поговорим цивилизованно, — подал голос рыжий брат Эллен, — Чего ты хочешь на самом деле? — сил ему придавало присутствие Николь, к которой он испытывал особые чувства. Девушка вместе со своей сестрой уже готовы были раскрыться перед остальными и показать свои силы, если уже всё зашло настолько далеко, и приходится защищать собственные жизни и жизни тех, кто дорог.
— Ни кто не сможет дать мне того, что я хочу, — беззвучно произнес Ондзи одними губами, обращаясь больше к самому себе.
Маргарита шла и, кажется, даже не замечала демонов, вяло отмахиваясь от их атак. Падая и каждый раз вставая. На её теле не было живого места — из многочисленных ран сочилась кровь. Странно, но Марго не чувствовала боли — она сосредоточила всё своё внимание на Ондзи, на том, что она должна сделать. Лишь как заклятие повторяла, чтобы он прекратил, чтобы отозвал демонов. Мысли путались, слёзы душили и жгли щёки. Голова была как в тумане. Шатающейся походкой она подошла к парню. Её глаза были влажными, она плохо видела, но отчётливо чувствовала его присутствие:
— Прошу, Ондзи, прекрати. Останови это безумие. Позволь помочь тебе принять и полюбить этот мир, как любим его мы. Позволь свету внутри тебя сокрушить тьму.
Он свёл брови, потом лицо его приняло задумчивое выражение:
— Подойди, дитя, — с добродушной улыбкой мужчина протянул ей руку.
Глаза Маргариты засияли, она подошла. Спустя мгновение её глаза широко раскрылись, в горле застрял немой крик, тело дернулось и обмякло. Азиат извлек окровавленный меч из тела девушки:
— Идиотка! Безнадежно глупая идиотка!
Превозмогая нечеловеческую боль, девушка крепко сжала его руку, он же со всего размаха рубанул мечом по её шее, чуть не снеся голову с плеч — и кровь хлынула из рассеченного горла на её алые одежды.
Меч Маргариты со звоном упал на землю.
Ондзи закричал. Сильно закричал и начал медленно оседать вместе с умирающей девушкой:
— Убить! Всех уничтожить! ВСЕХ!!!
Даниэлла бросилась к подруге.
— Сила исцеления! Сила исцеления! СИЛА ИСЦЕЛЕНИЯ!!! Давай же, вставай, маленькое Высочество! — напрасно златовласая в исступлении надрывала горло, колотя кулаками по полу.
Но чудо не произошло…
На мгновение сражение шокировано замерло.
Тело Маргариты окутало нежное розовое сияние, и она исчезла звёздной пылью, растворившись тысячей маленьких звёздочек. Она даже не успела попрощаться с родителями, с дочерьми и Джоном — до самого последнего она верила, что можно еще всё исправить.
Ондзи посмотрел на Даниэллу — в её глазах он увидел и боль, и гнев, и отчаяние. В них он прочёл смертный приговор.
В это мгновение обернулся Джон, глядя обезумевшими глазами на исчезающее сверкающее розовое облачко. Он понял всё без слов. И острая боль опекла грудь, парализуя дыхание, он не мог сделать ни вдоха, ни выдоха, и взгляд заволокло мутной пеленой. В это с трудом верилось, он не хотел этому верить, и, отрицая кошмарную реальность, разум затопила горячая лавина чувственных воспоминаний, вызывая неприятную резь в глазах от подступивших слез. Ему жестоко и безжалостно вырвали из груди сердце, оставив кровоточащую рану. И задыхался он, как в душной пустыне, и с каждым вдохом опекало все внутренности. Как будто мало испытаний им уже пришлось вынести.
