издевательски целует плотно сжатые губы Чотжара.
Меня начинает откровенно мутить.
− М-м-м, какой красивый мальчик. Может себе его оставить? – слизывает ручеёк крови, бегущий из уголка мужского рта. Бросает лукавый взгляд на меня. – Ах да, и ещё одно. Если надумаешь сейчас позвать своих супругов или Абсолюта, не увидишь в живых ни Чотжара, ни свою семью. Пусть твои мальчики пока поиграют в свои войнушки, а мы с тобой обсудим то, что по-настоящему важно. Я жду тебя, Лина.
И видение меркнет, выбрасывая меня в реальность.
За четыре месяца общения с Морадом я многое узнала о законах мироздания. Некоторые новые знания, подкреплённые теперь уже личным опытом, сильно отличались от того, о чём мне раньше говорили. Некоторые заставляли посмотреть на известное под другим углом.
Больше всего меня интересовала информация о разных мирах, и о том, как богары путешествуют между ними. О том, как путешествия между мирами вообще возможны. И в моём воображении, вольно или нет, сформировалась картинка, больше всего похожая на ячейки разных форм, объединяющиеся в огромную, бесконечную, выходящую за все возможные границы представления и любого, даже сверхсознания, макровселенную. Каждая такая ячейка – отдельный мир, отдельная вселенная. Есть большие, как наша. Есть совсем маленькие. И в точках их соприкосновения порой возникают целые межпространственные карманы – подпространства, которые помимо того, что могут давать огромную энергию тем, кто способен ею пользоваться, для богаров служат теми самыми путями, которые позволяют им перемещаться в любую точку доступных им вселенных.
То подпространство, которым пользуемся мы, похоже на сложный, многослойный многогранник. И чем глубже слой, тем больше направлений перемещения можно выбрать, чтобы переместиться максимально кратким путём.
Единственная проблема для богаров состоит в том, что материальный мир практически не ощущается на такой глубине. И, как правильно сказал Сэтору, для перемещения действительно нужны точки-якоря. Метки.
Такую вычисленный нами сегодня предатель оставил в зале Совета для Морада. Такую Сэтору сегодня нашёл в императорском дворце. Именно она помогла Мораду явиться сюда пять месяцев назад. Сработала и сегодня.
Едва придя в себя, я открываю глаза и устремляю взгляд на дайрат Морада. Состояние моего транса уже настолько глубокое, что я почти вижу самого богара.
− Отведи меня к Хамане, если это именно то, зачем ты пришёл? – произношу тихо. Глаза жжёт невыплаканными слезами. И я больше их не сдерживаю.
«Я рассчитывал, что делать этого не придётся», − голос Морада звучит ровно. Но моё обострённое до предела осязание улавливает вибрацию окружающего пространства. Он напряжён. И недоволен ситуацией.
Именно этого я и добиваюсь.
Сомнений.
− А как то, что происходит, можно совместить с твоими клятвами? – мой голос откровенно срывается. − Ты же поклялся защищать меня. Моих детей.
«Она обещала, что не причинит тебе вреда», − глухо произносит богар.
− И ты в это веришь? Та даже я своим человеческим умом понимаю, как много существует способов обойти подобные обещания, − шепчу с горечью, смотря прямо на него. – Ты дал моим мужьям возможность показать мне, какой счастливой может быть наша жизнь. Я начала верить, что мы можем любить друг друга. Что та красноволосая девочка, которую я видела однажды в своём видении, наша с Сэтору дочь, твоя внучка, родится через несколько лет. В нашей большой, счастливой семье. Любимая тремя отцами и двумя братьями. Любимая мною. Ты позволил мне поверить, что у нас всех будет будущее. Но, оказывается, это был обман. Ты жесток, Морад. И даже твоим клятвам нельзя доверять.
Мои слова достигают цели. Злость. Сожаление. Даже чувство вины. Всё это, исходящее от моего собеседника, я сейчас ощущаю предельно остро. Он настолько теряет самообладание, что даже проявляется передо мной. Его высокая фигура всё в той же красной мантии, по-прежнему в маске, теперь буквально нависает надо мной. Меня обжигают белым пламенем совершенно неравнодушные, полные гнева глаза.
− Хамана обещала отпустить тебя, − рокочет Морад.
− О да, она отпустит. Я видела. Но я больше никогда не увижу тех, кого люблю. Ты сейчас отнимаешь у меня не только мужей, но и детей. После того как я тебе помогла и вернула самое ценное в твоей жизни. Мне даже не дают времени попрощаться с моими малышами. Ты доволен? Так ты служишь своей Хамане? Идём, − поднимаюсь я с дайрата. – Я готова.
Скрипнув зубами, Морад протягивает мне руку. Даже не пытаясь вытереть бегущие по щекам слёзы, я молча вкладываю в неё свою ладонь. В тот же миг мы погружаемся в ледяные объятья подпространства. На те самые, глубокие уровни, доступные только богарам. Отсюда Морад может вывести меня, куда ему заблагорассудится.
Хамана всё хорошо просчитала. Не учла только того, что помощи я могла попросить ещё до нашего с ней разговора. И не только у своих мужей.
В их противостоянии с Абсолютом действительно есть свои правила и ограничения для обоих противников. Но ничто не запрещает Праотцу ашаров провести в закрытые слои подпространства своего главного жреца, если тот попросит. А мне ничто не помешало задать ему несколько вопросов о том, чего стоит ожидать и на что рассчитывать.
Нас уже ждут.
Когда есть связь, никакие метки не нужны. Любящие сердца всегда найдут путь друг к другу. И мне не обязательно что-то говорить, когда всё уже сказано и осталось только отыграть правильный сценарий.
За спиной Морада появляется мой третий супруг, и к шее богара, вполне материального в этот момент, прижимается огненный клинок. Помогая вспомнить свои клятвы и принять правильное решение.
− Здравствуй, отец, − произносит мрачно Сэтору. – Я иду с вами.
Всё это я тоже уже видела.
Мы с моим спутником появляемся во дворце ни-одо Шаарида, главы Дома Бронзовых на-агаров, прямо посреди роскошного дворцового кабинета. Но меня мало интересует убранство комнаты, в которой мы очутились. Мой взгляд сразу фокусируется на действующих лицах.
Хамана в чёрном струящемся платье, едва скрывающем её весьма женственное по ашарским и даже человеческим меркам тело, развалилась на широком дайрате, держа в руках бокал с чем-то красным. До дрожи похожая на жуткую сексуальную вампиршу с бокалом крови.
Напротив неё, в дайрате, более удобном для на-агаров, сидит сам хозяин дворца. А у него на руках, подобно ласковой дрессированной кошечке, устроилась Танатрис, которую я ни разу не видела с дня их свадьбы.
Стоит нам появиться, и внимание этой «милой» троицы сразу же сосредотачиваются на мне. Хамана победно усмехается. Танатрис
