— Я просто слушаю приятную музыку в сносном исполнении, — по-своему поддержал ее регент. — Иногда, очень редко, можно полюбоваться декорациями и костюмами.
— Чем вам не нравятся декорации? — зашипела на дядюшек Краса. — Я лично слежу за оформлением каждой постановки!
— Вот поэтому, — успокаивающе погладил племянницу по руке канцлер, — мы при каждом визите стараемся водить нашего дорогого Зимослава на спектакли. Бедняжка так погружен в дела, что в родном Грозовградске никогда в театр не ходил, хотя там труппа не хуже нашей! Они приезжали весной с гастролями, так что я знаю, о чем говорю.
— Он министерство культуры отдал под начало ее величеству Храниславе, — пояснила Варя.
— Не могу сказать, что он зря это сделал, Буря отлично справляется со своими задачами, — пожал плечами регент, — но себя развлечениями и отдыхом Снежен обделяет напрасно. В его возрасте такая аскеза особенно плохо влияет на характер. Вы, сударыня, как будущая супруга, обязаны взять эту проблему себе на заметку.
Варя проблеяла, что приложит все усилия и не позволит жениху зачахнуть от трудоголизма.
— Ты им лучше расскажи, — перебила ее, вспомнив недавний разговор, Краса, — про то, как в твоем мире мужики себе детей без жен рожают!
Вопль этот, пусть и был выдан шепотом, но получился шокирующе громким. Варе показалось, что королевну услышала половина театра. Чара с Зорькой стыдливо потупились, Мстислада, напротив, любопытно навострила ушки. А Неж и Снежен и не подумали отвлекаться от бушующих на сцене страстей.
В общем, пока под душераздирающие арии кто-то кого-то резал стилетом под лунами, нарисованными на холсте декораций, дядюшки заинтригованно выжимали из Вари всё, что ей было известно хотя бы понаслышке об искусственном оплодотворении, о двойной спирали и всяких загадочных митохондриях. Под занавес, взмокшая от усердия, с гудящей головой, она окончательно укрепилась в подозрениях, что, во-первых, выдала сплошную дезинформацию, а во-вторых — что милые дядюшки в свободное от управления королевством время балуются нейролингвистическими пытками и допросами под гипнозом. Очнувшийся от музыкальных грез Зим чрезвычайно удивился усталому виду невесты, робко запросившейся домой.
Перед прощанием Зимослав предупредил дядюшек, чтобы бдительно следили за охраной Ограждающего кристалла. Те же заверили его, что волноваться абсолютно не о чем — камень, привезенный Кудеяром Смуром, они берегут пуще зеницы ока.
Глава 22
Бал во дворце Твердивера удался. В детстве, читая сказки, Варя воображала балы во всей красе — но любая фантазия меркла по сравнению с нынешним вечером. Всё, как положено: наряды, блеск, веселье, вкусные угощения. Огромные великолепные залы в обилии украшены букетами благоуханных цветов, огнями люстр и волшебных фейерверков, рассыпающихся яркими звездными калейдоскопами прямо под золочеными потолками. Музыка не прекращалась ни на миг, задорно звала танцевать. Улыбчивые лакеи ловко лавировали в толпе, разнося на широких подносах полсотни бокалов с разными винами. Кавалеры соревновались в галантности, дамы — в роскоши сверкающих драгоценностей.
То ли Варя начала привыкать к королевскому обществу, то ли всеобщая праздничная атмосфера влилась в кровь, опьянив легкой эйфорией. То ли сказался магнетизм двух лун, нынче сияющих на небе в плотной связке «восьмеркой». Главное — ей всё сегодня нравилось! Даже не слишком удобное платье с тугим корсетом и куполом широченной пышной юбки, в которое ее переодели служанки в покоях Мстислады. Даже не раздражал Радмил, усердно подсовывающий ей и Зорьке сладкие десерты: суфле на серебряной тарелочке, затем мусс в крошечной хрустальной креманке, потом не разбери что еще — и так до бесконечности, пока Варю не позвал танцевать Милонег.
После нескольких домашних уроков хореографии руку она ему подала смело. А лицо прикрыла веером, ибо неприлично ржать, видя в глазах партнера вселенскую тоску. Оставалось надеяться, что танец с нею послужит хорошей разминкой, и вольнопольский королевич накопит в себе силы духа, дабы ангажировать ту, к коей с начала вечера звало сердце. А Зорька помаринуется в досаде, глядишь, перестанет сиять такой нестерпимой идеальной красотой, что аж принцу подступиться боязно.
Кстати о принцах. Карауливший Зорьку Радмил напрасно взором голодного ястреба следил за своей кузиной. Чаруша развлекалась. Как только переоделась в приготовленное портнихами княжны платье — сразу отбилась от дружной компании и закружилась в людском море, выискивая местных знакомых и флиртуя со всеми хоть сколько-то подходящими кавалерами. На Лучедара Злата она и не оглядывалась. Радмил во внезапное охлаждение не верил, безмолвно кипел и ломал голову, какую очередную каверзу замыслила коварная сестрица-соперница.
Злат же вынужденно (ибо не мог же он пригласить пажа!) составлял пару Мстисладе. Та безмятежно улыбалась, танцевала безусловно лучше всех, была, как всегда, королевой бала — и в мыслях перебирала самые ужасные пытки, которым она подвергнет всех вдовушек и барышень, провинциалок и столичных дамочек, нагло отирающихся возле Твердивера. Его величество не подозревал за собой греха и пел соловьем в сём говорливом пестром цветнике.
Яснолика Краса явилась во дворец с опозданием. Отговорившись пустячными проблемами, вольнопольская королевна отправила вперед братца с Чарушей и Варей. Сама же воспользовалась услугами Зимослава, которого также задержал неотложный разговор с Будигором.
И вот явилась, произведя фурор.
Милонег нахмурился и вполголоса выругался. Варя в изумлении прыснула хихиканьем под своим веером. Толпа гостей и придворных приглушенно зашумела. Даже музыканты на мгновение осеклись, но тотчас заиграли гимн Вольнополья, правда, в игривой танцевальной интерпретации.
Декольте на Красе довольно смело открывало плечи и верх груди, однако оставалось в рамках принятой моды, если судить по нарядам прочих дам. Просторные рукава и плотно сидящий корсаж также вопросов не вызывали. От пояса расходились цветком и ниспадали каскадом на бедра замысловато собранные буфы — и шлейфом утекали назад, спускаясь до пола.
Вот только под платье королевна надела не юбки с подъюбочниками, а брючки. Строгие и одновременно кокетливые, сужающиеся к щиколоткам, сшитые из того же шелка, того же цвета, что и платье. Вместе с туфлями-лодочками ансамбль смотрелся очень мило — на Варин вкус. Естественно, подавляющее большинство присутствующих были шокированы сим эпатажем, и Краса прошлась по залу с победным видом. Впрочем, даже родной братец не спешил подойти к ней, дабы нарушить стену молчания.
С другой стороны, это общее замешательство позволило его величеству Благодану Твердиверу вырваться из кольца обхаживающих его дам и барышень — чтобы кинуться с искренним сердечным приветствием к высокородной соседке. Кажется, он так был рад ее видеть, что совершенно не заметил экстравагантного наряда.
Злат тоже отмер. Жестом подозвал пажа — не Радмила, а настоящего, мальчишку-подростка, одного из множества шнырявших по дворцу — и приказал немедленно послать колесницу за Белокрасом Враном.
Между тем к Варе и Милонегу успела неприметно подкрасться Зорька. Застигнутый врасплох Неж не успел толком испугаться, как пришлось вести новую даму танцевать.
— Сударыня, можно вас тоже пригласить на танец? — проворковали у Вари над ухом.
Она обернулась без удивления или испуга, смерила оценивающим взглядом фигуру «незнакомца», прячущего лукаво блестящие золотистые глаза за черной карнавальной полумаской. Оценила таинственный образ: широкополую шляпу, черную, шелковую с искрой запахнутую накидку, из-под которой виднелись лишь высокие ботфорты — и ехидно выдала:
— Простите, милорд, но следующий танец я обещала другому кавалеру!
Полюбовалась на недоуменно вытянувшееся под маской лицо, развернулась на каблучках, бойко подошла к Злату, отодвинула Радмилку плечом и без лишних слов потащила принца за собой.
«Незнакомец» в черном проявил настырность. Когда после танца (почти совсем удачного, Варя лишь пару раз не в ту сторону прокрутилась) Злат отвел даму назад и откланялся, поспешив вернуться к мрачному пажу, перед чуть запыхавшейся барышней появился бокал с прохладительным напитком:
