светлело, вновь наливаясь яркой голубизной. Тучи разбежались в стороны и растаяли. Солнце начало припекать, как ни в чем не бывало.
– Ты уверена, что хочешь сделать это? – тихо спросил Горан.
– Да. – Твердо ответила я.
Тримараны, похожие на севших на воду чаек, растопыривших крылья, покачивались на прозрачных, как расплавленный хрусталь, волнах. Мы с Гораном, Ковачем и Спиро сели в лодку, которую выдолбил вождь. Сам он занял место на носу, указав Нико и Мажору на весла, и смотрел вперед все время, пока мы и еще несколько каяков плыли по темно-сапфировой, ровной, без единой складочки, поверхности воды.
Ровные шлепки весел убаюкивали. Со всех сторон нас будто обнимало безвременье. Солнце висело прямо над нашими головами и заставляло чувствовать себя булочками в жарочном шкафу. Сколько прошло времени – час или сутки, я бы не взялась утверждать. Когда мне уже почти удалось задремать в стальном кольце рук супруга, лодка остановилась. Вытянув вверх руку, вождь баджо негромко сказал:
– Здесь.
Мы достали со дна доски для серфинга, сели на них, свесив ноги в воду, и образовали круг. Отец Фила закрыл глаза и начал петь, хотя вряд ли можно было назвать песней гортанные звуки, которые с трудом выбирались из его горла, будто пробивая себе путь наружу силой. От них волоски на коже встали дыбом. Когда вождь затих, другой баджо протянул ему кинжал с хищно изогнутым клинком и деревянную чашу. Мы по очереди сделали надрезы на руках и наполнили ее кровью.
Тонкая красная струйка скользнула в воду. За ней последовали корзиночки из бамбуковых листьев с цветами. Похожие делала Руфь, когда мы жили на Бали. Сначала они спокойно плыли, чуть-чуть покачиваясь, но затем в центре круга начала медленно закручиваться, набирая силу, воронка водоворота. Когда она засосала вглубь ритуальные корзинки, баджо уплыли.
– Горан… – начала я.
– Даже не думай. Останусь с тобой.
Мои глаза утонули в его – цвета любви. Наши руки крепко сжались. Воронка, что быстро увеличивалась в размерах, неожиданно схлопнулась. Тонкий хвостик водоворота растаял в сапфировой поверхности, и она вновь стала идеально ровной.
– Ну уж нет! – процедила мисс Хайд. – Я до тебя доберусь – хочешь ты этого или нет!
– Родная?
– Будем нырять, Горан!
– А если придется погружаться очень глубоко?
– И что? У тебя же получается!
– Любимая, у меня огромный опыт!
– У тебя огромный не только опыт.
– Пошлая моя!
– Что за наезды! Я вообще не о том, о чем ты подумал! Кроме того, у тебя – опыт, а у меня – Крылья! Ангел я или где? Мы справимся!
– Как знал ведь. – Хорват хмыкнул и помахал своей охране на соседней лодке.
– Серьезно? – мисс Хайд изогнула бровь, наблюдая как они, подплыв, передают боссу баллоны с воздухом и маски. – Драган, ты вибриссы отрастил?
– С тобой жабры надо отращивать, – пробурчал супруг, обжигая стекла масок огоньком зажигалки.
– Что ты делаешь? – заинтересовалась я.
– Это чтобы они не запотевали под водой. Ты же, наверное, захочешь рассмотреть этого своего Аквариуса во всей красе?
– А то!
– Кто бы сомневался! Держи, вредная. – Он полил на маски колу, встряхнул и протянул одну из них мне. – Отрегулируй так, чтобы не слишком туго на лице была, иначе при погружении будет врезаться в кожу и давить.
– Между прочим, перед тобой не просто блондинка, а «опенок»! – сделав, как он сказал, похвасталась я.
– Тогда нет необходимости напоминать, что погружаться тебе можно только на 18 метров. – Глаза мужа, колдующего над баллонами с воздухом, заискрились от смеха.
– Мы с Аскером опускались на 25! – не удержалась мисс Хайд.
– Он пожалеет о том, что разрешил такое новичку, когда мы встретимся! – пообещал Драган.
– Размечтался! – я прикусила свой слишком длинный язык и соскользнула с серфа в воду.
– Погружаться будем медленно, хорошо?
– Давай уже начнем?
Вскоре толща воды сомкнулась над головой. Солнечные лучи мощными прядями пронзали светло-голубое желе и растворялись в темноте глубины. Именно туда мы с Гораном и начали опускаться.
Сначала все было просто и даже приятно – ощущение, словно находишься в невесомости, но ровно до тех пор, пока продувание ушей не перестало помогать. Все-таки когда Драган настаивал на медленном спуске, стоило прислушаться. Но мы же умные, лучше всех знаем, как надо.
Когда я замерла, пытаясь свыкнуться с болью, распирающей голову изнутри, Горан показал кулак с поднятым вверх большим пальцем – знак экстренного всплытия, но мисс Хайд отрицательно покачала головой и тут же сморщилась – кровь в сосудах запульсировала так, словно пыталась достучаться до моих мозгов. Драган настойчиво повторил знак с поднятым пальцем, в ответ получил поднятый средний и, судя по всему, выругался.
Будь у меня хвост – вильнула бы и уплыла, ей-богу! И ведь умом понимала, что он просто беспокоится за меня, но натянутые струной нервы и вопящие вибрисы выключили благоразумие и предоставили возможность солировать моему непростому характеру. Свет вокруг тем временем постепенно рассеивался. Темнеющая вода стискивала ледяными объятиями, заставляя жалеть об отсутствии гидрокостюма.
Как-то я поддалась на уговоры Глеба и нырнула на Крещение в иордань. Ощущения становились примерно такими же с той лишь разницей, что сейчас все происходило постепенно – это радовало, но не имелось возможности пулей вылететь на поверхность, с трудом сдерживая желание высказаться так, что тебя в той же проруби и утопят истовые верующие.
Ударившись в воспоминания, я даже не увидела мощный водоворот, что поднялся снизу, ударил наотмашь, оторвав меня от Драгана, и закрутил, заставив потерять всякое представление о том, где верх, где низ. Пришлось закрыть глаза, расслабиться и позволить воде обращаться со мной как с носком в стиральной машине.
Когда «стирка» закончилась, ощущение невесомости осталось. Тень, проскользнувшую рядом, я заметила боковым зрением, но рассмотреть смогла, только когда она зависла прямо напротив. Зрение сбоило, и сначала мне привиделась темно-серая огромная шляпа. Но эта «шляпа» имела хвост! Как же туго сегодня соображает Ангел! Это же скат! Причем, тот самый, что смотрел в мою душу, когда Фил вез нас с Гораном с острова.
«Привет, – мысленно прошептала я. – А ты подрос, малыш! Поможешь, старый друг?»
Подводная птица взмахнула крыльями и медленно поплыла в сторону.
