Иргрин посадил тарелку перед двухэтажным коттеджем — для большого транспорта здесь имелась отдельная стоянка с ангарами, на краю плато. Захватив сумки, мы быстро забежали в дом.
— Переодеваемся и на склон! — весело заявила Моргрис, совсем не похожая сейчас на ту сдержанную и властную леди, которую я встретила на выставке. — Ваша комната наверху, и не задерживайтесь, — она усмехнулась и подмигнула.
Намёк едва не заставил смутиться. А вообще, с чего это вдруг я должна смущаться? Только потому, что, возможно, Моргрис сама претендует на какие-то знаки внимания с моей стороны? Перебьётся. Я расправила плечи и небрежно улыбнулась в ответ, по-хозяйски обняв Рена за талию.
— Мы подождём вечера, — отозвалась и потянула его к лестнице.
Краем глаза заметила ухмылку на любимом лице, поймала через Печать жаркий всплеск желания и мысленно рыкнула на неугомонного провокатора. «Ловлю на слове», — беззвучный шёпот вышел таким чувственным, что я чуть не споткнулась на ступеньке. «Маньяк!» — припечатала возмущённо, хотя губы разъехались в улыбке. Привыкну ли когда-нибудь к тем чувствам, что вызывает у меня Рен? И к тому, как он ко мне относится? Порой, ещё посещают тяжёлые приступы изумления, что всё это происходит со мной, и я тоже, оказывается, могу быть счастлива с мужчиной. «И заметь, весь твой, личный маньяк, моя госпожа», — с довольным смешком отозвался Рен. Поскольку мы уже поднялись на второй этаж и передо мной распахнули дверь, я зашла, глянула на хитрую физиономию Шута, запуталась в хороводе серебристых смешинок в фиолетовой глубине и не выдержала, тихонько рассмеялась.
— Ладно, ладно, сдаюсь, — я махнула рукой и полезла в сумку. — Надеюсь, мы там не очень долго пробудем.
…На улице стояла отличная погода: светило солнце, ярко блестел снег, мороз слегка покусывал щёки и нос. Толпа на склоне шумела, бурлила, постоянно двигалась. Я вцепилась в руку Рена, боясь отстать и потеряться, и с опаской покосилась на вывеску «Прокат» на одноэтажном строении, куда мы уверенно двигались. У Моргрис в доме оказался свой инвентарь, и сейчас она нежно обнимала доску, с виду совсем обычную, и с предвкушением улыбалась. Я похвастаться энтузиазмом не могла, перспектива встать на лыжи и нестись на них со снежного склона… пугала. А ещё, я видела, как безбашенные отдыхающие катались на тех самых двухместных платформах: вместо управляющего стержня на них виднелись удобные поручни, но доверия такие конструкции всё равно не внушали. Конечно, приятно, когда любимый человек стоит сзади и обнимает, но…
— Может, я на каток пойду, а вы тут без меня? — пробормотала, не сводя взгляда с вывески.
— Труси-и-и-иха, — нежно протянул Рен, обняв и развернув к себе. — Разок хотя бы попробуй, вдруг понравится? — он усмехнулся и чмокнул в нос. — Пойдём.
Я поймала весёлый взгляд вдовы, понимающую ухмылочку, и вновь отметила, что здесь, вдали от условностей, она разительно переменилась.
— Первый раз меня на склон затаскивали с криками и руганью, — поделилась она, небрежно опёршись на доску. — А потом добрый супруг нацепил на меня лыжи и дал ускорения в спину, — весело закончила она. — Мои проклятия, наверное, слышали аж в Иагисе, но потом он меня отсюда за уши вытаскивал.
Мда? Ну может быть, только я не настолько азартна. «А почему? — мягко прошелестел по связи Нулевой Аркан. — Это же весело! Расслабься, Рамила. Ты умеешь, я знаю. Ничуть не хуже боя подушками, между прочим», — ехидно добавила эта язва. Ладно, ладно, уговорили! Я мученически вздохнула, смирилась с тем, что ближайшие несколько часов народ ждёт увлекательное зрелище неуклюжей и злой меня и махнула рукой.
— Хорошо. Мои синяки на твоей совести будут! — ткнула пальцем в перчатке в грудь Рену и строго нахмурилась.
Он тихо рассмеялся и поймал мою руку.
— Вредная моя, вместе с инвентарём выдаются защитные амулеты, — поведал ласково Шут. — Синяков не будет, не переживай.
Даже так? Ну, ладно, тогда жить можно. Проснулось извечное любопытство, даже Императрица зашевелилась. А уж Маг в нетерпении осыпал эмоциями, как конфетти из хлопушки. Вот авантюрист, нравится ему всё новое осваивать! Короче, в здании мне вручили лыжи, потом Рен помог надеть их, сам взял доску, и мы вышли. Я, сунув палки под мышку, вцепилась в локоть Шута и поехала, в панике глядя на приближающийся склон. Поймав ласковый взгляд Реана, светящийся мягкой насмешкой, я шикнула на себя, дала пинка непонятным страхам и расправила плечи. Вперёд и с песней. Мы остановились у склона, Рен вставил знакомую прозрачную пластину в щель на доске и положил последнюю на снег. Если правильно поняла, эта штука ездила на силовом поле.
— Жду внизу у подъёмника, — Шут подмигнул, обхватил ладонями моё лицо, смачно чмокнул в губы и оттолкнулся.
Я проводила фигуру в синей куртке и штанах, ловко обходившую остальных катающихся, и глубоко вздохнула. Упёрлась палками, оттолкнулась и поехала, надеясь, что не сверзнусь на первых же метрах. В конце концов, когда-то на обычных лыжах с небольших горок каталась, а эти даже шире и устойчивее. И место выбрала с краю, чтобы никто не мешался под ногами, и не приходилось объезжать отдыхающих.
Рен, как всегда, оказался прав: я поймала кайф от бьющего в лицо ветра, освежающей снежной пыли, скорости, а особенно мой энтузиазм усиливался от того, что я ни разу не упала за три спуска по склону! Пару раз видела Моргрис, а ещё, показалось, Иргрина, но не уверена — слишком уж непримечательную внешность он выбрал в этот раз, и если и пошёл на склон, то позже нас. Ещё, мой сумасшедший мужчина, видя, что я осмелела на лыжах, предложил новую забаву: он впереди на доске везёт меня за лыжные палки, а я держусь крепче и стараюсь не упасть. Ну точно псих! И это заразно, потому что я согласилась… Мой визг в общем гомоне не особо выделялся, но получилось весело, даже несмотря на сердце, колотившееся где-то в горле от весёлого ужаса. В самом конце Рен резко затормозил, отпустив палки, я с хохотом врезалась ему в спину, и мы повалились в ближайший сугроб. Хорошо, у меня шарф крепко завязан, и в куртке рукава так хитро сделаны, что снег не забьётся.
— Ре-е-ен! — захлебнувшись смехом, я попыталась вывернуться из-под него. — Слезь, бугай! Ты тяжёлый, между прочим!..
А он… обхватил моё лицо ладонями, наклонился низко-низко, став серьёзным, и я утонула в бархатной фиолетовой глубине, зачарованная мерцавшими там лиловыми звёздочками.
— Чудо моё любимое, — прошептал вдруг Реан и прикоснулся к моим губам, очень нежно, даже трепетно.
Я растерялась, честно, совсем не ожидая услышать от него подобные слова. Кажется, мне только что признались в чувствах, нет? Сердце на мгновение замерло, потом понеслось галопом, как бешеная лошадь, дыхание резко закончилось. В сознании царила тишина, сущности притихли, то ли сами в шоке, то ли не желая портить мне такой момент. Я хлопнула ресницами, не зная, что сказать — ну не готова ещё признаться сама! Не готова…
