– Клянусь памятью моей матери, если ты сегодня умрешь, я не трону твою сестру, закрою глаза на ее существование.
– Джордж, не надо, прошу тебя… – взмолилась Снежанна, вцепившись в локоть брата. – Не ходи…
– Сегодня в девять… – проигнорировал охотник слова сестры.
Маркус удовлетворенно улыбнулся. Вечером они сразятся, и кто-то один умрет…
Приехав в указанное место. Маркус покинул салон автомобиля и огляделся.
Пустой переулок. Единственный фонарь, разгоняющий тьму, поблескивающий в свете снег. Высокие нежилые здания, находившиеся в аварийном состоянии приготовленные по снос, смотрящие темными провалами окон. Черное небо, усыпанное мириадами звезд и зловещая тишина.
– Неплохое место, чтобы умереть. Тихое, спокойное, не правда ли, охотник? – обратился Маркус к густой тьме, до которой не доставал свет фонаря.
Скрипнула дверь и вскоре Браун стоял напротив вампира, сжимая в руке короткий серебряный меч.
– Посмотрим, кто станет этим счастливчиком, – усмехнулся он.
Губы Маркуса вздернулись в полуулыбке. Он не боялся смерти. Умереть в бою против достойного противника – честь. А в том, что Браун достойный Маркус не сомневался. Он уже показал часть своих умений, как борьбы, так и переговоров. Маркус видел перед собой сильного человека, действительно хотевшего защитить своих и делающего все для этого. Вряд ли кто из охотников согласился бы сразиться с кем-то из правящей вампирской верхушки. Если Браун убьет его, на него спустят всех собак сразу все кланы мира и будут искать тщательно пока не найдут… Охотник не боялся и это вызывало уважение.
Маркус достал длинный кинжал…
Они начали кружить вокруг друг друга, ища слабые стороны. Напали одновременно…
Браун ловко ушел от удара Маркуса и замахнулся кинжалом, метя в грудь вампира. Точный удар в сердце мог убить сына главы клана, но он успел увернуться и ударить Брауна ногой в живот. Охотник отшатнулся, едва не упал, но все же смог устоять на ногах.
Маркус усмехнулся, бросился на Брауна и едва успел увернуться – охотник чуть не полоснул его по горлу.
Браун тяжело дышал, вампир слышал его неистово колотящееся сердце.
По губам Маркуса скользнула улыбка. В отличие от Брауна он не испытывал и толику усталости и сердце его лишь немного ускорило ритм. Главное в битве спокойствие и холодный расчет, и умение найти слабую сторону врага – учил его отец.
Но Браун, несмотря на силу и ловкость противника не уступал и легко сдерживал удары. Да и Маркусу приходилось постараться, чтобы охотник не задел его кинжалом.
Среди смертных ему попался достойный противник – обычный человечишка, но по-настоящему храбрый воин. Это добавляло азарта и адреналина.
Маркус даже оставил попытку использовать быстроту скорости. Охотник ловок, а Маркус опасался, если кинется к нему, то тот способен угадать, где он нанесет удар и будет держать кинжал наготове. Отскочить вампир не успеет, пусть Браун даже не попадет в сердце, ранение затормозит, и охотнику ничего не будет стоить закончить начатое.
Но все же Маркусу удалось полоснуть охотника кинжалом по правому боку.
В ноздри ударил запах свежей крови. Маркус подавил желание вгрызться в шею Брауна. Схватил его за ворот куртки и замахнулся оружием, чтобы добить… Но охотник прыснул чем-то в лицо, огненная жидкость попала в рот и обожгла горло. Маркус сделал непроизвольный глубокий вздох и, отпустив охотника, отшатнулся, задыхаясь.
– Чеснок, гребаный чеснок, – ловя ртом воздух и пятясь назад, выдавил Маркус,
– Вкусно, ублюдок? – тяжело дыша, усмехнулся Браун, зажимая ладонью рану на боку.
– Пошел… к черту…
Горло и грудь горели огнем, в глазах мутнело, голова кружилась… Маркус выронил кинжал и рухнул на колени. Упираясь ладонями о холодный, промерзлый асфальт, закашлялся. Во рту появился солоноватый привкус, и от уголка по подбородку потекла струйка крови.
– Черт, – прошептал Маркус, вытерев ее тыльной стороной ладони. Услышав тяжелую поступь и дыхание, поднял голову. Браун, крепко сжимая кинжал в руке, прихрамывая, направлялся к нему.
Маркус собрав последние силы, выхватил из-за пояса пистолет. Он не собирался так легко сдаваться. Браун замер.
Голова от нехватки воздуха жутко кружилась, в глазах темнело, и Маркус не мог правильно прицелиться. Нажал на курок, раздался выстрел, но охотник так и остался стоять на месте.
Маркус снова чертыхнулся, хотел выстрелить вновь, но силы изменили, в глазах совсем потемнело, и он повалился боком на асфальт.
Маркус не мог дышать, и это медленно убивало его, сердце колотилось все тише и тише.
Он делал попытки сделать хоть маленький, но такой желанный глоток воздуха, но легкие словно отвергали его.
Маркус услышал голоса. Браун был не один.
Собрал последние силы и в глазах немного прояснилось.
Рядом с охотником стоял парнишка напарник и придерживал его за плечи.
– Мы должны быстро уходить. Они рядом… А тебе нужно в больницу, – с тревогой произнес он.
– Ничего царапина, заживет… – Браун тяжело дышал и явно преуменьшил опасность ранения.
– Ты истекаешь кровью и тебе нужна помощь. Поехали, вампиры недалеко. Этот урод не мог не подстраховаться, хотя его собраться в паре кварталов отсюда и сейчас они будут здесь. Уходим.
– Подожди… – Браун, пригляделся к Маркусу. – Ублюдок еще жив. Я никогда не проверял на практике, умирает ли вампир, если его отравить чесноком… Он вызывает у них нечто подобное приступу астмы, но убивает ли это их? Нужно довезти дело до конца, нельзя опускать шанс и оставлять этого кровососа в живых! Он опасный враг, несмотря на то, что мальчишка…
– Нет, уходим! Они подъезжают. Замешкаемся вампиры прирежут нас!
По стенам заплясали тени от света фар.
Парень буквально потащил, быстро теряющего силы друга к стоящему рядом автомобилю.
Они уехали, а Маркус слышал за спиной, подъезжающую другую машину. Хлопнула дверца и последним, что он увидел прежде чем его затянуло в черную пропасть беспамятства, было взволнованное лицо и полные тревоги темно-серые глаза Дерека.
Маркус очнулся утром. Сделал жадный глубокий вдох. Почувствовал боль в легких, но это показалось мелочью, главное он мог дышать. Никогда дыхание еще ни казалось таким блаженством. Сердце ровно билось в груди, а не колотилось как бешеное или едва качало кровь, как когда он лежал, задыхаясь на промерзлом, ледяном асфальте. Он остался жив, а значит еще повоюет и довершит дело с охотником до конца. А кто выиграет, кто проиграет, решит судьба.
