Застыв на месте, я прислушалась к звукам, которые доносились с помощью усиливающего заклинания, чтобы понять, слышал ли кто-нибудь это.
Вдалеке вновь раздались крики, и я закусила губу, прислушиваясь к ним.
Кто-то где-то рядом страдал от ужасной боли.
Я двигалась вперед на животе, пока не пролезла через дыру в вентиляционном отверстии, цепляясь за край и подогнув под себя ноги. Прежде чем опуститься на пол, я подтянула решетку над собой, сбалансировав ее так, чтобы никто не заметил, что она была ослаблена.
Я приземлилась на пол и замерла, рассматривая окружающую обстановку.
Окна, усеивающие стены по обе стороны от меня, привлекли мое внимание, когда я выпрямилась, и я с любопытством заглянула в первое из них.
Внутри комнаты были мягкие стены, один матрас и дыра в полу, которая, как я предположила, служила туалетом.
На постели лежал спящий парень, его черты лица были напряжены, словно он испытывал боль, а губы скривились в рычании.
Я взглянула на символы, нарисованные в правом верхнем углу стекла. Они совпадали с теми, что украшали лацканы наших оранжевых комбинезонов. Магический Элемент, знак Ордена и номер заключенного. Этот парень был Гарпией с магией огня. Номер восемьдесят три.
Я отошла от него и направилась вглубь блока в поисках Сук.
В большинстве камер, мимо которых я проходила, находились спящие фейри, но, свернув за угол, я обнаружила девушку, которая металась взад-вперед, отскакивая от мягких стен и одновременно вопя на всю мощь. Однако я не слышала ее голоса сквозь стены, и могла предположить, что комнаты были заколдованы, чтобы не пропускать звук.
Я ускорилась и поспешила по коридору, используя свои лианы, чтобы отключить все камеры впереди, прежде чем они смогут меня заметить.
Другой пациент Психушки заметил меня и подбежал к окну, крича что-то, чего я не могла расслышать.
Я отступила на шаг, когда она в разочаровании забарабанила кулаками по стеклу, и нахмурилась, гадая, что, черт возьми, с ней не так. В ее глазах было что-то действительно тревожное. Словно там, где должна быть ее душа, было пусто.
Отступив назад, я наткнулась на дальнюю стену и повернулась, когда другой фейри вскочил на ноги перед стеклом.
Парень внутри был Мантикорой, и когда его взгляд остановился на мне, из его глаз хлынули слезы. Он прижал руки к стеклу, его рот сложился в два слова, которые невозможно было перепутать. Помоги мне.
Я беспомощно покачала головой. У двери рядом со стеклом даже не было ручки, только клавиатура и магический сканер, позволяющий войти. Я ничего не могла сделать, чтобы открыть ее. И ему некуда было бежать, даже если бы я смогла.
Я виновато пожала плечами и покачала головой, отступая от него.
Он упал на колени и сцепил руки вместе, умоляя, но что я могла сделать? У меня нет доступа к этой двери. Она открывалась только для человека, чья магическая подпись находилась в системе, а это определенно не я.
— Мне жаль, — вздохнула я, и мое сердце виновато дернулось, когда я отвернулась от отчаяния в его глазах.
В следующем окне стояла женщина с таким же пустым выражением лица, и она начала тревожно размахивать руками, указывая мне в ту сторону, откуда я пришла, словно пытаясь предупредить меня, чтобы я бежала. Но я не нуждалась в том, чтобы она мне это говорила. Инстинкты подсказывали мне, что нужно убираться отсюда, еще до того, как я вылезла из вентиляционного отверстия. Но я не позволяла себе повернуть назад. Я обязана сбежать из этой гребаной тюрьмы. И для этого мне нужна Сук Мин.
Я поспешила дальше, не решаясь больше чем раз заглянуть в каждую камеру, убеждаясь, что Сук там нет. Я не могла вынести пустоты в их глазах. Мне было невыносимо думать о том, что я не могу их спасти.
Впереди вновь раздались крики, и я замерла, узнав голос Сук.
— Merda, — вздохнула я.
Я ускорила темп, делая паузу, пережидая, пока мои лианы обнаружат следующую камеру и уничтожат ее, прежде чем я направлюсь за угол.
Я прошла под сломанной камерой, пока она покачивалась на одном креплении над моей головой, и побежала по коридору, пока крики звучали все громче.
В конце коридора находились двойные двери, и когда очередной крик прорезал воздух, я была уверена, что он доносится именно оттуда.
Мое сердце колотилось, моя магия пульсировала в конечностях, ища выхода, даже мой внутренний Волк жаждал вырваться из своих оков. Все внутри меня кричало, чтобы я бежала прочь от этих дверей, а не направлялась к ним.
Но там была Сук. Я знала это. И знала она это или нет, но когда я решила предоставить ей место в своей спасательной команде, я тем самым приняла ее в свою стаю. А истинный Альфа никогда не бросает своих.
Рычание сорвалось с моих губ, когда она снова закричала, и мои инстинкты в свою очередь закричали на меня. Я должна выяснить, что с ней происходит. Я должна помочь ей. Я должна…
Дверь внезапно распахнулась, и я в панике отскочила влево. Звезды светили для меня. Вышедший из дверей парень шел спиной ко мне, таща за собой тележку.
Дверь рядом со мной оставалась приоткрытой, и я, не раздумывая, бросилась внутрь. Это было моим спасением или моей гибелью. В любом случае, остаться в коридоре означало быть пойманным, что сулило ямой или чем похуже. Так что к черту.
Я ввалилась в темную комнату, уделив ей достаточно внимания, чтобы удостовериться, что она пуста, и поспешно захлопнула за собой дверь. Воспользовавшись образовавшейся щелью, я с замиранием сердца выглянула в коридор. Хвала звездам, мой заглушающий пузырь все еще был на месте.
Парень, кативший тележку, все время оступался. Пот покрывал его лысую голову, а кровь покрывала его зеленую униформу. Его взгляд был мрачным, а челюсть сжималась от напряжения.
Что бы ни находилось на металлической тележке, которую он тащил, оно было накрыто белой тканью, но любопытство умоляло меня взглянуть на это.
Мое сердце заколотилось, когда я раскрыла руку и, подергав пальцами, послала тончайшую лозу, которую только могла создать. Я направила ее за парнем и его жуткой окровавленной тележкой, пока она не зацепилась за угол ткани, и затем я сдернула ее.
Мои губы раздвинулись от удивления, когда я уставилась на огромную стеклянную банку, стоявшую на тележке. На золотой крышке были начертаны руны, и что бы там ни было внутри, оно искрилось и кружилось, как ярко-синий свет звезды. Что-то в этом свете отчаянно взывало ко мне, словно оно жаждало вырваться на свободу.
Я вздрогнула, когда влага скользнула по моей щеке, и только через мгновение поняла, что это слеза, скатившаяся по моей коже. Но я не знала, почему.
Парень выругался, пытаясь натянуть ткань на банку, и я отпрянула в тень комнаты, которую использовала, чтобы спрятаться.
Я отступила назад, рассеивая магию, с помощью которой была создана моя лоза, и погрузилась в темноту комнаты.
Я медленно обернулась, пока мои глаза привыкали к темноте после такого количества белого.
От самой дальней стены в помещение проникал свет, и я двинулась к нему, так как поняла, что это окно, выходящее в комнату с двойными дверями.
Одностороннее стекло было тонированным, что позволяло мне видеть огромную операционную, но в то же время скрывало меня от тех, кто находился внутри.
Свет был приглушен, мужчины и женщины в халатах перемещались по комнате, убирая окровавленные скальпели и подносы, их лица были закрыты хирургическими масками, а волосы — сетками.
Я сглотнула, глядя сквозь стекло на тело, лежащее на операционном столе.
Глаза Сук были открыты, она смотрела в потолок, а ее губы двигались в повторяющемся ритме, когда она повторяла что-то снова и снова.
Дрожь пробежала по моим конечностям, когда я взглянула на нее. На ее обнаженной коже запеклась кровь, но все, что они сделали с ее телом, уже было исцелено магией.
Меня не волновала ее плоть. Меня больше волновал пустой взгляд в ее глазах, когда она смотрела в пустоту и одновременно на все вокруг.
