— Значит… — медленно и осторожно произнёс Джонатан, — нам надо… действовать сообща?
Элис так же медленно кивнула, в глубине души отчаянно боясь, что Джонатан не захочет объединить силы, откажется, передумает…
Вместо этого Элис увидела протянутую ладонь в самом мирном из всех возможных жестов.
— Значит, мир? — он улыбнулся — немного растерянно.
— Мир.
Элис зажмурилась, ожидая, что пентаграмма больно кольнёт руку, напоминая о нерушимой клятве, но ничего подобного не случилось. Пентаграмма отозвалась молчаливым теплом, и по слегка удивлённому взгляду своего бывшего противника Элис поняла: он чувствует то же самое.
Их небывало дерзкая идея склеить два мира воедино не противоречила присяге верности.
Должно быть, они стояли бы так ещё очень долго, но неподалёку раздался посторонний звук. Джонатан беспокойно завертел головой в поисках источника шума.
— Здесь лучше не оставаться: сюда вот-вот нагрянут наши… — он принялся чертить в воздухе координаты, открывая портал. — Надо найти тихое место, где можно было бы спокойно обо всём поговорить.
— Ты знаешь Реверсайд лучше меня, — пожала плечами Элис. — Веди.
— Доверяешь мне? — с улыбкой прищурился Джонатан.
Элис развела руками.
— А что мне остаётся?
Остаток двадцатой главы. Будь осторожнее с обещаниями, которые не сможешь выполнить
Завтра этот вечер станет нашей страшной тайной,
Завтра место встречи мы сменить сочтём возможным, -
Мы сочтём, но не изменим, всё изменится фатально -
Ты не будешь осторожной, я не буду осторожным.
Зимовье зверей — Без свидетелей
Открыв глаза, Элис всё вспомнила. Странно, во сне у неё было чёткое ощущение, что она дома, в своём родном мире, — хотя она всё ещё находилась в Реверсайде.
Может быть, потому, что только сейчас она по-настоящему осознала: в действительности мир един, а Реверсайд, как и Аверсайд — лишь его грани.
— Где мы?
— Это мой старый дом, — Джонатан усмехнулся. — Что-то вроде фамильного гнезда. А что, не похож?
— Мы здесь одни? А… твои родители?
Джонатан не ответил.
Элис смущённо отвернулась к окну. Отдёрнула тюль, облокотилась на подоконник. Крошечная деревенька, в пятнадцать домов, утопала в цветах, прямо за стеклом колыхались ветви жасмина и магнолии. Чуть выше линии крыш виднелась зубчатая полоска горизонта — холмы, постепенно переходящие в горы.
— Это одно из дальних предместий Дарквуда, — Джонатан ответил на её невысказанный вслух вопрос. — Если понадобится, до города доберёмся в один портал.
Элис прищурилась на солнце.
— Завтра. Не сегодня. Хорошо?
— Как скажешь, — Джонатан не стал возражать, даже если и хотел. В последнее время он почти не спорил с ней, — должно быть, будучи под впечатлением от её крылатых друзей.
Элис пересказала ему всё то, что узнала от Силиции — сначала наспех, в общих чертах, затем — подробно.
— Понимаешь, фэрлинги видят будущее… Нет, не так, как медиумы, — поспешила добавить Элис, видя, что Джонатан хочет спорить. — Вот представь, что время — это книга. И всё, что с нами может произойти, в ней записано. Мы листаем страницы, одну за другой, — но не знаем, что будет в следующих главах, пока не прочтём их. А фэрлингам не надо даже открывать эту книгу. Они с самого начала всё знают. Просто знают, понимаешь?
— Стараюсь, — неуверенно произнёс Джонатан.
— Поэтому фэрлингам нельзя не доверять. Они сказали… — Элис зажмурилась, стараясь припомнить всё до мельчайших подробностей. — Где-то есть две половинки одного целого. Надо найти их. И склеить.
— И всё?
— Видимо…
— Так просто? — Джонатан недоумевал.
— Выходит, что да…
Это "да" Элис произнесла с сомнением. Сейчас, при ярком дневном свете гораздо сложнее было поверить в это, чем вчера ночью, в окружении сотен фэрлингов.
— Почему же фэрлинги не сказали, что именно нужно искать? — продолжал допытываться Джонатан.
— Силиция сказала, что я это уже нашла, — Элис растерянно покачала головой. — Но я не знаю, что это.
— И нет никаких идей?
— Пока никаких.
От густой смеси сладких цветочных ароматов кружилась голова, мешая сосредоточиться. Идей не было, но Элис боялась признаться в этом Джонатану — ей было страшно от одной мысли, что он разуверится в этой единственной возможности спасти мир, и передумает.
— Силиция не могла солгать, — упрямо повторила Элис, больше самой себе, чем своему соратнику. — Фэрлинги не лгут. Ответ должен лежать на поверхности.
— Но что это? Какой-то предмет?
— Судя по всему, да. Что-то материальное. Иначе как можно было бы склеить две половинки?
— Склеить… — повторил Джонатан. — Мне почему-то упорно видится, что это образное выражение, и фэрлинги использовали его в иносказательном смысле, а склеивать нужно будет что-то совсем другое… Вот что. Нужно поговорить с ребятами из Нулевого отдела. Наверняка кто-то что-то знает.
Элис кивнула.
— Я тоже подумала об этом. Тайлер может что-то знать, он опытный агент. А ещё можно покопаться в архиве.
Джонатан поднялся на ноги и потянулся за расчёской.
— Значит, пора возвращаться к работе?
Элис посмотрела ему в глаза и тихо прошептала:
— Я пока ещё не готова вернуться.
Он уронил расчёску на пол. Улыбнулся. И обнял Элис.
— Я тоже пока что не готов тебя отпустить. Так просто.
Хлопнули ставни: это порыв ветра распахнул окно, ворвавшись в комнату вместе с запахом жасмина, свежескошенной травы и дождя. Где-то на горизонте ворочались сизые тучи, ворча ещё далёкими раскатами грома, но Элис уже чувствовала: гроза близко.
Они не могут быть вместе, не нарушив присягу. Если только…
Если только ради спасения миров не нужно объединиться.
Элис знала, что Джонатана обуревают сейчас те же сомнения, что гложут и её саму: хватит ли у них времени справиться со столь нетривиальной задачей, не переоценили ли фэрлинги их возможности, поверят ли простые агенты, пойдут ли за ними. Смогут ли они подобрать правильные слова, чтобы объяснить, почему Реверсайд и Аверсайд должны заключить мир — настоящий мир, а не формальное перемирие, существующее лишь на бумаге.
И Джонатан, каким-то образом умудрившись подслушать её мысли, негромко прошептал:
— Мы должны быть сильными. Ради наших миров.
— Фэрлинги сказали, что устранили последствия взрыва. Они помогли нам — в виде исключения. Гравитационной аномалии нет, — Элис задумалась. — Странно, что они вдруг изменили своим принципам.
— Странно, говоришь? — усмехнулся Джонатан. — Фэрлинги вообще странные. У них есть вся мудрость мира, а они живут исключительно для себя. Хотя… может, так и надо?
Элис неопределённо пожала плечами.
— Может быть, — она запустила руку в волосы. — Что, если высший смысл жизни — не создание и развитие цивилизации, не достижения науки, не творчество и не созидание, а сама жизнь? Просто жизнь — такая, какова она есть. Что, если фэрлинги поняли это, а люди — ещё нет?
За окном сверкнула молния — совсем близко. Наверное, она ударила в столетнюю сосну, росшую на холме. И почти сразу по земле застучал дождь, аккомпанируемый хриплыми басами громовых раскатов.
— Скажи мне, что всё будет хорошо, — попросила Элис.
— Всё будет хорошо.
— Обещаешь?
— Да.
Они сидели, обнявшись, глядя на проливной дождь. Вместе. И отныне — против всех. Против каждого, кто не встанет на их сторону, не поддержит, не поверит и не поймёт.
Но сейчас не хотелось снова и снова мусолить одно и тоже, гадая, что случится завтра, удастся ли, получится ли. То, что должно, непременно произойдёт — в свой срок.
Не стоит волноваться раньше времени.
Потому что пока их миры стоят, это ещё не конец.
Всё самое главное ещё впереди.
Конец второй книги.
